СЕДЬМОЙ ДОМ. Продолжение 6

perebeia — 27.08.2025

Как нас трясло КГБ 2

Началось все на последнем дне рождения моем, который я  праздновала  весело  и с  гостями, в 25 лет. Помню, сшила новое платье,  симпатичное такое.   Последний  год  молодости же,  как  я  была  уверена,  дальше  уже  ждать  старости  и  все.  И еще в первый и в последний раз в жизни изготовила наливочку, из черемухи, очень удачно, гости нахваливали.  Даже  те,  кто  в  винах  разбирались.  Вечеринка вышла шумная и веселая, как всегда.  У нас всегда весело было, все более-менее интересные люди уфимские  у нас собирались, и приезжие тоже. Все мечтали  в гости попасть. Правда, к тому времени мы остепенились и зажили семейной жизнью.  Просто так в дом ввалиться уже не принято было,  как раньше.  К полуночи гости в  основном разошлись, не выпито вино, и  торт не съеден, и  посуда перемыта. Остались близкие друзья и соседи, кому не ехать далеко.  Я грешным делом ждала, когда все лишние разойдутся, чтобы за преферанс засесть.  А пока сидели за столом и мирно беседовали.  

На златом крыльце сидели. 

Сосед с  женой, у которых была, наверное, лучшая в городе библиотека. Они мне такой альбом Босха подарили тогда!  Юрка вообще был моим гуру.  У него было два слова только в  качестве рецензии: чушь или  читай.  Он молча приносил книжку и говорил – читай!  На все вопросы твердил свое – читай! И я читала. И ни разу не пожалела, что прочла. Ну и чушью обзывал именно чушь.  

Мой друг, единственный из всех, с кем дружила  почти  всю жизнь, 40 лет.  Недавно  только  в  интернете  потерялся. 

Валерка с невестой, недавний друг, балагур и весельчак, мы с  его  невестой  эту  черемуху  в  лесу  собирали. Они мне двухтомник Даля  подарили,  , настольная книга моя до сих пор.В  Киеве осталась,  сюда  я  книги  не  везла. 

Костя,  ныне покойный, одноклассник мужа. А я  с ним еще в детский сад ходила.  

Гуля, подруга  Ирки Д,  египтоногая   актриса-то...  В тот момент была в академе, как она говорила, но, скорее всего. уже вылетевши  отовсюду.  

Сосед снизу,  милейший и тишайший интеллигентный мальчик. Похожий на кролика из Вини Пуха.    Вот только стоило этому скромняге и  тихоне выпить, он превращался в какого-то бешеного фавна. Кидался на женщин и не давал проходу, особенно большим и толстым.  Так что я  от него больше всех страдала.  Нападал и рвался меня целовать. Но поскольку сам он росту  был маленького совсем и не мог дотянуться, то он либо подпрыгивал, либо карабкался на меня. Всегда неудачно, я успевала его небрежно смахнуть, или кто из гостей помогал. Все привыкли к такой его особенности и не особо обращали внимание.  

Вот с него-то все  и  началось. К концу вечеринки он пришел в  себя и беседовал о только что прочитанном Докторе Живаго,  перепечатку где-то раздобыл.  Ее уже успел муж мой прочесть,  и я  почти дочитала. И имела неосторожность сказать, что что-то мне не особо нравится, даже дочитать не могу. Юра-гуру приказал – читай! А Костя стал подъезжать, что раз ты не торопишься, может, потом дочитаешь, а  раз уж я здесь, то дай мне пока почитать.  Кролику-фавну не очень хотелось так далеко от дома  книжку отпускать, но  по доброте и  мягкости характера отказать он не смог. И счастливый Костя уволок книжку читать.  

В преферанс мне сыграть не удалось в тот вечер. Остались 4 мужика,  и ни один не пожелал уступить мне место, хоть я  и именинница. Потому что играть  я  ни фига не умела, и им со мной было неинтересно.  Разозлилась я  страшно и  ушла спать. На том вечеринка и  закончилась. 

Прошло два дня.  Дожидаюсь я мужа с  работы – нету.  В то время это не было нормой нашей жизни, и  я волновалась, куда он подевался.  Явился в десятом  часу.  Сказал, что все это время провел на допросах в  КГБ.  И вот что поведал.  

Утром к  Косте на работу заявились два молодца в штатском, но с  удостоверениями. И спросили, прочитал ли он уже Живаго.  Костя пытался дурачком прикинуться,  но молодцы обнаружили такое подробное знание где, когда и у  кого  он взял эту книгу, что отпираться было глупо.  Поехали домой забирать книжку.  Не нашли. Забрали все перепечатки, какие были. У него Стругацких много было.  Поехали к  жене на работу, а она, оказывается,  книгу отцу своему отдала почитать. К нему поперлись. Полдня колесили, пока нашли. С добычей отвезли Костю в  контору.  И там долго компостировали мозги и выспрашивали про друзей, с кем встречаются да что читают.  Поскольку Костя у нас болезненный и худенький до теловычитания был,  держали его недолго. И отпустили с наказом ничего друзьям не рассказывать об их встрече.   Костя конечно тут же позвонил мужу, как вышел. А тот уже никого предупредить больше не успел, потому что тут же  за ним и пришли. И тоже повели домой библиотеку осматривать.  И тоже забрали все перепечатки. Даже те, которые сделаны были официально в Ленинке.  Я стала пенять мужу, с какой такой радости он их отдал. И зачем вообще в  квартиру их пустил, без ордера на обыск. Муж орал, что вот меня вызовут, подержат там часик-другой, и он посмотрит, как я  буду  после этого ордера требовать. Я уверяла, что потребую, хоть весь день пусть держат.  Но  у  Мити  это была не первая встреча с  конторой,  как  я  рассказывала.  Так  что  у  него  опыт  был,  а  у  меня  нет. Но тут мы переключились на более важную проблему. Дело в  том, что  соседа, владельца книги, предупредили, и всех участников и свидетелей беседы  о книжке  тоже, кроме египтоногой подруги, у которой не было телефона. А веселенький  Валера отбывал учительскую повинность на краю Башкирии в глухой деревне,  откуда сам изредка звонил, и больше никакой связи не было с  ним.  А расспрашивали  о нем больше всех почему-то.  И вот изобретались планы, как   его упредить, что тут происходит.  Дальше мне все вспоминается как комедия.  Участники злополучной беседы о  Живаго пробирались к нам тайком и под покровом ночи. Всерьез обсуждалось, следят ли за домом, установили ли жучки  и т.п.  Разговаривали на эти темы, засунув головы в стенной шкаф.  Почему сочли, что там безопасно – не знаю.  По телефону говорили оттуда же, их шкафа.  А я хохотала над всем этим до упаду. Из шкафа неслось на меня – дура! дохохочешься, вот ужо тебя вызовут. А я просто дождаться не мога этого вызова. Но меня все не вызывали. 

Потом как-то до всех дошло, что никак контора не могла ничего узнать, кроме как от одного из сидевших тогда за столом  после  моего ДР.   Принялись было вычислять, но так стало от этого всем погано, что тут же  и бросили и никогда  больше не пытались. 

Была еще проблема. Невеста Валерина. Она не то чтобы дура была, вовсе нет.  И читала что-то, и в музыке разбиралась, и поговорить могла. Но вот запомнить некоторые вещи – никак.  И вся компания ее обучала,  в наличии каких книг можно признаваться, что в руках держала и  читала, а в  каких ни в  коем случае нельзя. Составили два списка, и заставили затвердить. В шкафу конечно. Оттуда же и  проверяли ее.  А я все  хохотала.  

Валеру вызвали телеграммой на переговоры.  План был такой. Туманными намеками вызвать его в Уфу и  прямо в аэропорту встретить и  упредить.  Собрались все  читатели Живаго на этот разговор.  Первой туманно намекала невеста. Как она соскучилась и прямо сейчас хочет его видеть.  Валерка  радовался такой к нему любви, и  рассказывал, что соскучился тоже.  Потом намекал мой муж.  И тоже как соскучился, и про какого-то доктора,  которого все мы знаем, а теперь вот он пропал.   Валера ничего не понимал.  Третьим намекал хозяин книжки.  Тот напустил такого туману, что Валера наконец обеспокоился, что тут у  нас происходит. В ответ твердили – прилетай, тогда узнаешь.  Замороченный Валера обещал прилететь в   выходные.  Едва повесили трубку, раздался звонок из конторы.  У мужа поинтересовались, когда же прилетает Валера и каким рейсом.  Так что телефон и правда прослушивали.  Вся компания углубилась в шкаф и долго там совещалась.  А я стала с тех пор звонить мужу на работу  с домашнего телефона и  подолгу долбить его, зачем он отдал книги, которые вовсе никакая не крамола, и  когда заберет их обратно.  И гадать, какие библиотеки небось у ГБшников   за счет таких добреньких и  пугливых. Вот ужо вызовут меня, я поинтересуюсь.  Но меня так  и не вызывали.  Вызвали невесту  с  плохой памятью. Она показала на этот раз чудеса запоминания, все книжки по спискам запомнила. Только перепутала, какой список  запрещенный, а какой нет.  Так и  перечислила в серии мои любимые книжки  и Собачье сердце, и Зияющие высоты.  Но как-то  не очень опечалила этим допрашивающих. Видимо, поняли, что ей никакое чтение ничем повредить не сможет. 

Наконец  Валера радостно сообщил, что прилетает в  всокресенье и очень соскучился обо всех. Контора опять тут же перезвонила и уточнила рейс.  Но заговорщики надеялись все же перехватить его и  упредить любой ценой.  Меня встречать не взяли.  Боялись, что я нападу на контору, если она там окажется, или ляпну им чего.  Так что я,  к  сожалению, всю эту канитель не видела. Со слов мужа только. 

А случилось так, что в этот же день и  час мужу надо было деда еще встречать из Свердловска.  И пока он его встретил и усадил в такси, все и  произошло.  Когда обиженный, что одного отправляют, дед, отъехал наконец, муж кинулся искать Валерку и  встречающих. А они все врассыпную  ходили для конспирации.  И не видать никого.  Наконец мимо прошел Костя, сделал вид, что не знаком, и прошипел – птичка в клетке. Муж ничего не понял.  Костя махнул в сторону машины. В ней и сидел наш  Валера в окружении конторских молодцев.  Его прямо с трапа сняли.  Испуганная невеста моталась по площади перед аэропортом в  поисках  жениха.   Валера настоял, чтобы ему дали ей показаться.  Невеста отставать не хотела, и ее повезли вместе с ним. 

Мы стали ждать их возвращения, ясное дело,  что  к нам придут сразу. Держали Валеру дольше всех.  Но зато все стало ясно.  Валера рассказал о беседе там больше всех.  Меньше  напугался похоже. Потому что попросил объяснить, в чем его вина и какой закон он нарушил.  И ему объяснили. Оказывается. Вся литература, чтение которой отслеживает контора,  делится на  три категории:

1. Идейно ущербная.  Всякие там  Пастернаки-Мандельштамы-Ахматовы.  Ее можно читать, можно о ней говорить, можно давать почитать другим.  Но нужно понимать, что она идейно ущербная. Этого достаточно. 

2. Идейно вредная.  Типа Доктора Живаго.  Если она у тебя есть – ладно. Можешь ее читать тихонько. Но давать читать другим – нельзя.  Это уже пропаганда идейно вредных взглядов. За что мы и пострадали. 

3. Антисоветская.  Собачье сердце, Зияющие высоты и т.п. Эту нельзя держать дома и вообще лучше не знать о ней. За нее могут посадить в тюрьму. 

Это меня несколько испугало наконец. Мы все это. Но как-то пронесло.    

Но дело было не в книжках.  Подбирались именно к Валере, и  не из-за него  самого.  А из-за его друга Бориса Развеева. Компромат на него собирали.  Был такой известный диссидент из Уфы.  А они с Валерой дружили. Диссидентство его заключалось в каких-то высказываниях, которые разносили вражьи голоса, в работе в церкви, а главное, чем он прославился в  Уфе  среди  обывателей – тем, что вместо собачки водил на веревочке свинью.  Так и говорили – Развеев, который свинью на веревочке водил.  Наш гостеприимный дом он как-то миновал, что очень странно, полно  общих  знакомых  было, а вот с  Валерой дружил. Но к тому времени пути их давно разошлись.   Как только контора в этом убедилась, от всех отстали.  Книг так никому и  не вернули. И меня так и  не вызвали на допрос. Хотя дельце на меня там лежит, не тонкая папочка говорят. Пусть лежит.   

А Развеева все же посадили позже.  В тюрьме ему явился Серафим Саровский и сказал, что быть ему священником.  И он действительно стал священником.  Я познакомилась с ним уже как с о.Борисом.  Мне очень он  нравился. И прихожане его любили.  Но  о  нем  и  без  меня  много  написано. 

Со всеми, сидевшими тогда за столом в мой день рождения,  пути мои разошлись, включая мужа.  Изредка видимся, или что-то слышим друг о друге.  Кроме египтоногой подруги. Она на моем горизонте не появилась с  тех  пор  ни разу. Как в воду канула. И все равно я не хочу думать, кто настучал.  И никогда не думала  И никто из нас не думал и  не говорил об этом.  И дружили мы еще долго все. Просто жизнь всех растащила в разные стороны потом. 

А Живаго я дочитала  конечно  позже,  но  все  равно  он  мне  абсолютно  не  нравится. 

Фото  некоторых  участников  той  вечеринки.

Я  и  Костя,  оба  вне  подозрения)

Свадьба  веселого  Валеры,  я  рядом,  потому  что  свидетельницей  была.  Тоже  все  вне  подозрений,  его  вообще  при  разговоре  о  Живаго  не  была,  да  даже  если  бы  и  был. 

Кто  настучал  я  не  знаю  и  знать  не  хочу. Кого  после  бесед  в  конторе  уговорили  стать  сексотом  тоже  знаю. Уговаривали  всех. Кто  получал  там  зарплату  потом  тоже  знаю.  Но  тоже  не  скажу. Кого-то  уже  и  в  живых  нет,  кто  жив  уже  никому  не  опасны. А  детям  и  женам  их    знать  незачем. Просто  хочу,  чтобы  они  знали,  что  я  знаю,  если  они  меня  читают.

Блузка  на  мне  на  свадьбе  такого  дико  желтого  цвета,  какой  вы  и  вообразить  не  сможете.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Ravenclo – гармония стиля и производства поможет в создании уникального мерча

logograd

Нападательное....

mevlevi

SAFI, у океана. October , Morocco, Марокко, Африка

odynokiy

Верблюд...зафотаный до невозможности...

mevlevi

девчонки на прогулке... вечер в Barcelona, Catalunya, España, ES

avega_63

На Западе шок — «Интервидение» не станет фестивалем секс-меньшинств, как

orientalist_v

«Великий грабитель восточных гробниц»

bizantinus

Измайлово. Остров...

tata_lind

Про старейший город на Урале, звериный стиль и «пермских богов»

• Ранее
• Архив