Съеденная

evo_lutio — 04.06.2015 Ира пришла ко мне на терапию, когда окончательно потерялась в отношениях с Ромой.

Посоветовал меня ей Никита, в тайне надеясь, что я помогу им расстаться, поскольку считал, что Рома тратит на Иру очень много нервов. «Она того не стоит» - говорил Никита брезгливо. Он вообще не понимает, как можно тратить время на женщин бесплатно.

Ира страдала намного больше, просто была Никите безразлична.

Можно сказать, что Рома к этому времени ее почти полностью сожрал. Правда и сам иногда терял голову и не сразу находил. Но Ира об этом почти ничего не знала, она была в уверенности, что Рома полностью контролирует ситуацию.

А сама она пребывала в расчлененном состоянии сознания.

Они были знакомы уже три с лишним года. Какое-то время они даже попытались жить вместе, как супружеская пара, но Рома быстро сбежал. Теперь время от времени он совершал на Иру набеги, как кочевые варварские племена, разорял, приводил в полный эмоциональный упадок, брал немного денег (символически) и исчезал.

Каждый раз, когда Ира решала отгородиться от Ромы и не подпускать его к себе близко, он совершал какой-нибудь непредсказуемый поступок и разрывал все ее защиты. Хотя она давно уже ему не доверяла и воспринимала как опасного врага (хоть и любила), она все равно не могла предусмотреть и предвидеть, что он сделает, чтобы заставить ее выйти из равновесия, испытать страх или приступ желания.

Особенно сильно Иру угнетало то, что Рома заставляет ее испытывать желание против воли. С его манерой пугать она уже немного мирилась. Однажды Рома просто напал на нее в темном подъезде после отсутствия месяца два, схватив сзади и прижав к себе, и если бы не его очень специфический, терпкий и очень приятный для Иры запах, который она опознала в первую же секунду, у Иры случился бы инфаркт. Но если манера Ромы бесцеремонно вторгаться и пугать очень скоро утомила Иру и перестала шокировать, то его способность вызывать в ней желание приводила ее в исступление. Она всегда умела держать себя в руках раньше, она любила себя за то, что может играть на нервах людей, пропуская через себя любые бурные эмоции, но сохраняя при этом контроль. И здесь у нее контроль грубо отнимали.

Она и пришла ко мне с запросом – вернуть контроль. Она рассказала, что настолько «потерялась в зеркалах», что не знает, как дальше жить. Она не доверяет себе, не верит своим ощущениям, она полностью перешла в пассивный режим существования, превратилась в вещь. И более всего ее пугало, что Рома, разрушив все ее защиты, сделал ее уязвимой и для других тоже. Она все чаще получала удары с разных сторон. Охота Иры больше не приносила ей доход. Она встречалась с разными мужчинами, но все эти встречи заканчивались ничем.

И так продолжалось почти год на радость Роме. С Ирой спали, но никто уже не влюблялся в нее, даже просто не задерживался. Ей казалось, что она потеряла свое очарование и превратилась в «старую шлюху», как постоянно внушал ей Рома и обещал дно жизни, если она не будет ему верна. Она уезжала иногда подальше от цивилизации и жила в одиночестве, чтобы прийти в себя. Но когда она возвращалась обратно и пыталась налаживать жизнь, появлялся Рома и опять приводил ее в полный раздрай.

Из спокойной и всегда почти сдержанной леди Ира превратилась в полную истеричку. То, чего Рома хотел от нее добиться в Италии, в первую их встречу после Турции, он получал сполна. Теперь уже она боялась сопротивляться его нажимам, зная, что будет хуже и эмоции из нее все равно вытрясут, просто будет дороже. Поэтому Ира рыдала, умоляла Рому, унижалась, просила прощение, даже ползала на коленях, словом, выходила из себя и потом долго не могла вернуться обратно. И всегда презирала себя за это. А Рома пил ее эмоции как вампир и совершенно пьянел от этого. Так и говорил честно: «все, я в хлам», отваливаясь как паук.

Получив порцию своего садистического кайфа, он закреплял рефлекс Иры тем, что кормил ее сексом, делал это подчеркнуто нежно и с чувством, со словами о любви, на контрасте с безобразным поведением, и этот секс стал для Иры тем, что полностью вытеснило из жизни все другие радости. Когда он исчезал, ей хотелось лезть на стену от желания, которое выкручивало нервы, до резкой головной боли через час, так, что можно было отвлечься только алкоголем. И Ира чувствовала, что спивается из-за Ромы. Она пила каждый день по две бутылки вина. Но желание это не притупляло, просто позволяло не лезть на стену, а забываться к вечеру.

Когда они поехали с Ромой отдыхать, он проиграл в казино сначала свои деньги, а потом все Ирины, а дальше потребовал, чтобы она взяла в долг у нескольких знакомых, собрала огромную сумму и дала ему отыграться. Как все азартные игроки Рома пришел в состояние, когда был уверен, что следующий кон после череды проигрышей – 100% выигрыш, поэтому нужно поставить много, очень много, и отыграть сразу все.

Денежный вопрос слегка отрезвил Иру, она очень сильно боялась оказаться на месте всех разоренных женщин, а Рома давно уже брал с нее деньги понемножку, но регулярно («насосала – отдай мужу» говорил Рома, он называл Иру женой) она стала активно сопротивляться, и Рома бросил ее одну ночью на улице в опасном районе, забрав телефон. Ира пережила большой стресс, еле выбралась из сложной ситуации, и дала себе окончательную клятву никогда не связываться с Ромой. Но когда она вернулась в Москву, Рома уже ждал ее у нее дома, и Ира сразу, без слов легла с ним в постель, чтобы забыть все кошмары в его объятьях и все простить. После этого она очень сильно испугалась за свою голову. Она испугалась, что больше себе не принадлежит.

Вот в такой период мы встретились с Ирой. Я считала себя опытным специалистом по любовным аддикциям, но в случае Иры мне было мало что понятно, как будто шла речь о каком-то сложном психическом расстройстве или внушенной мании. Что-то вроде встроенной глубоко в подсознание программе подчинения. Конечно, мне это было интересно. Это – самое интересное для меня.

Ире хотелось понять, почему она не может ему сопротивляться, именно ему, и мы стали с этим разбираться. Я не буду писать о своей работе, чтобы не заниматься саморекламой, а просто напишу о том, что получилось.

В подсознании Иры образ Ромы занял место единоличного хозяина. Возможно бога. Она могла иногда бунтовать и не подчиняться, но как только Рома брал ее за подбородок и смотрел в глаза, воля ее оставляла, тело становилось расслабленным, мысли мешались, в глазах появлялся туман. Ира долго вспоминала, кого напоминает ей Рома и этот жест, ей все время казалось, что это нечто из ее прошлого, возможно детства, а иногда были мысли о других жизнях. Мы бы расстались с Ирой на этом этапе, но из-за того, что случай Иры был мне очень интересен, я выдержала все ее попытки натянуть образ Ромы на какие-то полупридуманные «детские воспоминания».

Из анализа настоящего выяснилось, что Ира всегда манипулировала мужчинами, опираясь на их табу. Она четко очерчивала круг их принципов и их установок, не формулируя это никак для себя, просто чувствуя, что вот этот мужчина старается быть таким, а боится быть этаким, а вон тот наоборот. И внутри этих установок она осваивалась. Расставляла инструменты и играла как на струнах. Ей было понятно, какой инструмент как звучит, поэтому она чувствовала уверенность и свою силу, она знала, чего ждать от мужчины, как он примерно среагирует на ее поступок. Каким бы аморальным ни был мужчина, у него все равно были какие-то личные табу. Он чего-то не мог допустить и боялся. Для Иры всегда было очень важно «познакомиться» с человеком, а это значило для нее – понять его моральные установки.

Рома установок не имел, как не имел и принципов. Никаких, нисколько. Ноль. Это Иру не только пугало, но и лишало привычной почвы под ногами, а другой Ира просто не имела, он ведь всегда манипулировала. Рома был в ее сознании чистой, необъяснимой, никак не структурированной стихией. И единственный способ, который ее бедный мозг нашел, чтобы взаимодействовать с Ромой, было подчинение. Скорее всего, то же самое происходило у Ромы и с другими женщинами, просто быстрей и легче, с Ирой Роме пришлось растянуть воздействие на года и много актов. Но в конце концов Ира сдала все свои позиции, поскольку искала, но не нашла другого способа защищаться от Ромы, как только подчиниться ему. В то, что от Ромы можно закрыться, она не верила, и боялась уже даже пытаться. Она просто сдалась в надежде, что этот вампир будет время от времени брать от нее все, что хочет, и давать передышку. Так и было. Однако быть покорной жертвой хищника – вредно для психики, она деперсонализируется и разлагается, поскольку не находит в себе собственного хозяина. Именно это переживала и Ира.

Что касается невероятного, острого, несравнимого ни с чем сексуального удовольствия, которое получала Ира, в нем не было ничего фантастического. Передняя кора, то есть контроль и воля, тормозят заднюю, которая отвечает за сексуальное удовольствие (и вообще за любое), и если удается, не отключая сознание, отключить контроль, удовольствие ничто не тормозит, и ощущения могут быть сильней воздействия самых сильных наркотиков, поскольку рецепторы буквально искрят от потока медиаторов. Если же учесть, что рецепторы к тому времени прошли дренаж страхом и чувствительность их снизилась от страданий, ощущения намного острей.

От избытка удовольствий чувствительность притупляется, а от страданий возрастает, именно поэтому после волнений и напряжения так приятны даже самые простые удовольствия. Здесь же эффект получался многократно усиленный. И чем сильнее было удовольствие Иры, тем больше ее психика фиксировалась на Роме как на источнике кайфа, тем больше открывалась ему и реагировала. Скоро ему было достаточно всего лишь коснуться Иры, чтобы она уплыла в транс и повисла у него на руках. У нее выработался на него условный рефлекс как у собаки Павлова.

Чтобы выйти из подчинения Ира сама, лично, хоть и при моей поддержке, разработала программу. Во-первых, она взяла на себя инициативу общения, чтобы лишить Рому возможности нападать на ее разум исподтишка. Она писала ему, обращалась к нему, инициировала с ним диалоги. Он почти ничего не отвечал, но ей было важно перестать быть объектом, а стать субъектом хотя бы для себя. Во-вторых, Ира устроилась на работу (практически первый раз в жизни). До этого у нее не было стимула трудиться за гроши (а грошами для Иры было все, что не охота), но здесь решила, что это нужно независимо от денег. Работа Ире не нравилась, но она поверила, что для ее зависимости – это маяк. Постепенно она нашла в работе свои плюсы, хотя деньги были смешны для нее.

В-третьих, Ира поменяла имидж, чтобы таким образом как бы выпрыгнуть из "старой шкуры". Рома был очень недоволен сменой имиджа, и это почему-то радовало Иру как детский бунт. В-четвертых, Ира сменила тактику знакомства с мужчинами, перестала спать с ними в первый же день, и вообще стала совсем иначе строить общение. Когда-то ее тактика работала ей на руку, но теперь, когда она была в очень плохом состоянии, стала работать против нее, она никому не могла понравиться, и нужно было поменять что-то. А главное, перестав быть доступной для других мужчин, она перестала испытывать чувство вины перед Ромой, за "измены", чем он очень активно манипулировал всегда, и всегда пробивал ее именно в этом месте.

Кроме этого было еще много всяких разных решений, но эти – основные.

Перемены не сразу дали результат. Сначала Рома продолжал вести себя по старой схеме: появлялся, издевался, вытрясал из нее максимум эмоций за несколько дней, доводил ее до состояние исступления, занимался с ней сексом и исчезал. Ира потом собирала себя по частям и снова принималась за работу по изменению своей жизни. В этом она проявила много смирения и упорства, надо сказать.

В какой-то момент Рома пропал очень надолго. Обычно он появлялся раз в месяц, на неделю, иногда чуть реже, а здесь полностью пропал на три месяца и даже на письма не отвечал. За это время Ира успела восстановиться получше. Когда Рома появился, она заметила, что хотя внешне ведет себя так же, внутри стала больше отслеживать происходящее. К ней стал возвращаться внутренний наблюдатель, еще робкий, но уже свой. Во время секса Рома заметил перемены. Раньше Ира сразу превращалась в тряпичную куклу, и практически все время была в глубоком трансе, компульсивно получая оргазмы один за другим с небольшими перерывами, будто находилась на электрическом стуле. А здесь Рома заметил, что она более собрана и занимается сексом более осмысленно, «трезвей». Это ему не понравилось. Он сказал, что она стала фригидной, что это «ранний климакс, как часто у проституток», хотя фригидной Ира не стала, и все так же получала оргазм, просто не так компульсивно, как привык Рома.

На следующий день все повторилось. Это привело Рому в гнев. Он стал требовать, чтобы Ира дала ему денег, просил большую сумму, за то, что она спит с другими мужчинами, а значит должна ему компенсировать уязвленную мужскую говорить. И когда Ира стала повторять, что денег у нее давно нет, и дать она никак не может, ничего продавать не будет, он ее избил. Избил несильно, скорее показательно, чтобы напугать и сломать, но очень обидно для Иры. Раньше он никогда этого не делал с ней, хотя всегда делал с другими женщинами.

В этот день Ира почувствовала, что в их отношениях все перевернулось. Она больше не боялась Рому. Точнее она боялась его физически и думала теперь, как бы обезопасить себя, например, установить кнопку охраны. Но психически она перестала его бояться, перестала испытывать ужас перед его стихией. Он стал казаться ей просто тупым агрессором, который старается взять над ней верх банальными способами.

Через какое-то время после эпизода с рукоприкладством, Рома появился и подарил Ире очень дорогое обручальное кольцо и сделал предложение. Он и раньше называл ее своей женой, говорил, что любит только ее, одну на всем белом свете, и как только у него будет возможность сколотить бизнес своей мечты (чтобы ничего не делать, но деньги лились) он сразу женится на ней, и они будут неразлучны. Теперь он сделал ей предложение и предложил пожениться в ближайшее время официально, хотя вместе жить пока не получится, но ему хотелось все оформить. Он просил прощения за то, что сорвался, говорил, что не может себе это простить и извелся, но она виновата сама, ведь ему нужны были деньги в долг, и он вернул бы ей их в двойном размере. В доказательство Рома показал Ире очень большую сумму на своей карте, просто грандиозную, которую собирался истратить на их свадьбу, по его словам.

Неожиданно весь этот фейерверк Роминой щедрости не вызвал в Ире отклика. Ей хотелось отделаться от Ромы. И от его кольца. Секс с ним был по-прежнему очень приятным, но у нее появилось ощущение, что Роме было теперь приятней с ней, чем ей с ним. Ему это было нужней. Она почувствовала над ним власть. В конце недели (Рома всегда появлялся на неделю примерно) она сказала, что предложение его принять пока не может, потому что он слишком долго мучил ее, и запугал. Рома сказал, чтобы она его нашла, когда будет готова, и ушел.

Через очень короткое время, как по чудесному совпадению (хотя такое бывает в ситуациях мягкого выхода из зависимости и дисбаланса часто), в жизни Иры появился мужчина, который в последствии стал ее мужем. Из-за того, что Ира сменила тактику, будущий муж воспринял ее как очаровательную, но очень скромную и очень возвышенную девушку. Он очень быстро и романтично влюбился.

В это время мои встречи с Ирой закончились. Она считала, что получилось все, чего она хотела. К тому же она почти полностью переехала в другую страну, со своим мужчиной, и очень плотно занялась свои здоровьем, бросила пить и даже курить (а курила последнее время очень много).

Само собой, Рома ее не оставил, он не оставляет ее и до сих пор. Но теперь пришла очередь страдать и унижаться ему, а не ей. И хотя Ира никогда не издевалась над ним так, как он над ней, все-таки страдает Рома, не меньше. А в общем сложности даже больше. Правда, он воспринимает власть Иры над своими чувствами не как порабощение, не хочет избавиться, даже наоборот. Он говорит, что Ира – лучшее, что есть в его жизни, хоть он ее и ненавидит "за скотство и бля**во". Но это – другая история.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив