щемящее

Вот ребенок, с baby-face, старающийся басить неспешной скороговоркой с детским размером стихосложения «невпопадопест»: «..ты-любишь- говорить-что-я-тебя-не-люблю-что-любить-могут-одни-девчонки...» на сцене, а в кадре — удобные дети же, узнающие песню с первых тактов, заводящиеся, самозабвенно эскапирующие от их трудной тинейджеровской жизни. Возникает умилительное ощущение созерцания детской песочницы с увлеченными тодлерами. Vulnerable. "Как же их защитить?". И мой — там же (ему лучше — он очень обеспеченный одно или пяти процентник — такие выживают лучше, у таких есть несколько домов на черноморских побержьях имени бродского).
Защита будет, увы, статистической. Сколько подростков выжило в Ленинграде за 900 дней? Сколько пенсионерок? В процентах? Вот то-то же.
Вот они на стадионе Динамо. В Москве. Сколько бомб достанется Москве? А они прыгают, веселятся, радуются... Кто-то выживет, но уже совсем другим человеком. А тот подросток умрет. С точки зрения идентичности подростки не выживают 100%, как не выживают куколки. Наше отличие от насекомых состоит в том, что мы заматерели наш крылышками-бякбякбяк-возраст-стадию.
Заматереют и выжившие. А пенсионерки просто умрут. А бывшие подростки продолжат наш род. Будут мужики и бабы. Мужики будут добивать консервы из норвежских складов под ледниками, бабы будут дома рожать с детьми. «Машка! Что такое незабудка?» Машка устало только усмехнется над иронией, глядя на новорожденного.
***
Кстати про новорожденных. Вчера была очень увлекательная доставка моей новой кофеварки (моя прошлая прослужила верой и правдой десять лет — без измен, даже слезу пустил — не могу выкинуть). Купил новенькую — поменьше — норвежской расцветки. Доставка в тот же день. Приходит емейл — сорри можем в феврале, хотите отменить? Через десять минут — нетнетнет, можем сегодня уже выехали. Понятно что я читаю оба емейла одновременно, в нормальное время я вообще емейл читаю раз в неделю. Если после первого сообщения я просто бы пожал плечами — то после второго возникла интрига — довезут сегодня или нет, наскаровские машины с надписью «амазон» несутся к финишу, и ощущение движения меня захватывает. Бросаюсь в азарте к приложению — там — сорри хотели сегодня но получится только завтра. В том же приложении — а мы уже выехали для доставки. Все. На этом комментатор с гонки заглох. Какая лошадь везет мою кофеварку? Непонятно.
Все это настолько просочилось в меня, что ночью приснился сон про заботы. Кофеварка материализовалась в новорожденного ребенка с инвентарным номером, которого я нахожу где-то, и с которым я ношусь всю ночь. Ребенок при этом абсолютно нетребовательный, я вообще вижу только сверток с инвентарным номером. Не орет. У меня во сне — сайдкик, он спрашивает — да он жив вообще. А у меня — уверенность — жив конечно, я же кликнул «New» на Амазоновском сайте... Потом новенькая открытая коробка с ребенком теряется и я ее деловито, без ужаса, ищу полночи. Под конец нашлась, естественно. «Все ясно», другой сайдкик Фрейд говорит мне — ясен пень, ты наслушался ужасов про вымирание человечества и тебе хочется своим старческим вкладом обрюхатить какую-нибудь недалекую девицу, чтобы дочка была что-надо — краснорожая норвежка такая, исправно варящая кофе по утрам, как положено послушным дочкам.
«Дык!» — отвечаю я Фрейду.
Кофе кстати из новой кофеварки — значительно крепче. Те же поды, но лучше выход. Я с утра восхищаюсь краснобокой норвежкой при еще не похороненном старом девайсе. And I am not even ashamed.
|
</> |