Ща буду ругать молодежь

matsea — 12.05.2018 Дык а мне уже по возрасту положено. Вот приходит ко мне давеча бывшая аспирантка. Декольте, пушап, каблуки, волосы трещат от лака. Не, ну я понимаю, что ее новый руковоитель мужик обаятельный, и к тому же известен романами с подчиненными, но я-то тут причем. А статью она свою так и не доделала, и сидит вся такая в своем прикиде, я, говорит, очень занята, была тут на конференции, была там а конференции. Да ты поменьше воображай, опубликуйся сначала. Молоко, блин, не обсохло под красной помадой. Вот я в твои годы...
Я в твои годы ездила из Америки домой на побывку. На мне был дешевый прикид китайского подела, нахватанный на распродажах в состоянии эйфории. Мои рубашки вмещали в себя полный цветовой спектр, а под ними балели ангельской невинностью теннисные носки. Я приходила в свою бывшую лабу и приносила к чаю американские коржики в красивых разноцветных коробках. Стояли 90е. Завлабы не покупали себе новых рубашек годами. К чаю они приносили хлеб с поддельным маслом растительных кровей, а сверху покрывали все это петрушкой, редиской и огурчиками выращенными на родных шести сотках. Они с интересом пробовали не слишком вкусное заморское печенье и слушали мои байки про американскую жизнь. Видали они меня таких.
Они родились незадолго до войны. Их первые воспоминания – поезда, теплушки, голодно, где-то у кого-то увидели кусочек белой булки. После войны они ходили в мужские школы, полные переростков, давали списывать шпане контрольные, аккуратно обходили хулиганье в питерских подворотнях. Они запомнили смерть Вождя и чувство неловкости – надо плакать, а им не плачется. Люди аналитического ума не рыдают с толпой. Они поступили в ВУЗы и нашли там своих, радовались хрущевской оттепели, ездили летом на целину в вагонах без удобств распахивать неведомо что неведомо зачем, влюблялись в однокурсниц, женились, ехали по распределению в тьму таракань, возвращались и с азартом вгрызались в гранит науки. Подрабатывали предодаванием, чтобы прокормить семейство, постепенно обрастали степенями, и нищета отступала. Они покупали грузинское вино, армянский коньяк и шоколадные конфеты, ходили друг к другу в гости. У них появлялись ученики, и в них влюблялись аспирантки. Некоторым ударял бес в ребро, и они уходили к молодым, симпатичным, умным и влюбленным, оставляли бывшим женам квартиры.
Они усмехались смерти портрета с бровями и с надеждой смотрели на Горби. Они радовались окнам в Европу и аккуратно вылезали в них, упаковав в чемоданы кипятильники. Кому-то предлагали задержаться, но предложения были не совсем по размеру. Они обсуждали это с друзьями и женами, припоминая Остапа и Кису – тут у меня еще мальчик. Они отправляли вместо себя учеников – потягайся-ка с моим меньшим братом. Ученики приезжали домой на побывку, одетые несколько непривычно, привозили в подарок китайские телефоны и печенье в красивых коробках. Профессорам остались полупустые лаборатории, полуфункциональное железо и пыльные полки с просроченными реактивами.
Я им всем очень признательна за их снисходительность.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив