С весенним днём!


Современникам сегодняшняя дата известна как Международный Женский день. В Советском Союзе с 1966 года он считался официальным праздничным выходным днём. Женский день на самом деле был известен и в дореволюционной России. Впервые его отметили 2 марта 1913 года. Может, и покажется удивительным, но именно тогда правительство одобрило «научное утро по женскому вопросу». При большом стечении людей на повестку дня были выдвинуты насущные проблемы: прежде всего, материнства и права голоса женщин.
Ну, это уже в более просвещённое время, а десятки веков на
Руси-матушке день этот, если кто и считал праздником, так не очень
весёлым. Не зря же его «КИСЛЫЕ ДЕВКИ» прозвали.
За что, спросите, попал он в нелюбимчики, за что получил такое
неприглядное имечко? Да тут долго и гадать не нужно, ответ-то вот
он – на ладони. Девки на Руси «кисли» по одной простой причине:
коли до этой поры свадьбу не успеешь сыграть, набирайся жданок,
терпи аж до самого летнего лета. И никто тебе в этом не поможет: ни
сват, ни брат, ни соседская курица!
Лучшие наряды – в сундук. Открыла его, кованый, перебрала приданое,
повздыхала, слезу смахнула (не без этого!) и на замок. А что
поделать? Жизнь девичья таковская, несамоправная. Киснуть-то кисни,
а духом не падай. И помолись, кому следно, и сама руки не опускай.
Сберутся девки на посиделки, и ты не отставай. Глядишь, кучкой-то и
посподручней «женихов заговаривать»!
А заговоров этих на женихов, значит, столько напридумано – и не
счесть. Однако не все они верные, есть так себе, слабенькие, разве
что неприглядного какого подманят. Но есть и такие козырные, на
которые и время потратить не жалко.
Вот, к примеру, одним из таких крепких приворотов считается заговор
на опару. Поставит матушка опару, а девчата из макитры черп её
кружкой, да на загнетку, в тёплушко, чтобы поскорее закисала.
Как только примется опара вздыхать, они её, кислющую, опять черп
(только теперь напёрстком) – и в рот, черп – и в рот. Так до трёх
раз. Но сама по себе та опара ничего приворотного собой бы не
представляла, кабы не нашёптанный без чужих глаз и ушей к ней
прабабкин заговор:
«Как тесто у сердца ложится на месте, так и у ретивого сердца
раба Божия (имярек) мысли о рабе Божией (имярек) ложились
бы».
Пока девица ворожит, матушка (сама ведь тоже в девках ходила –
знает что к чему! – скорей к дёжке) над опарой трудится, тесто
ставит. К вечеру, к посиделкам, глядишь, и пирогов наварнакает.
Самой-то дочери к тесту нынче и пальцем притронуться заказано. А
вот к готовым пирогам, испечённым чьими-то другими руками, – это
просто обязательно. Матушка поспешает у печки, и девице нынче
минуточки без дела не посидеть, когда тут особо киснуть? Вдруг и на
следующий год с замужеством пролетишь? Какой же хочется в
перестарках или вовсе вековухой свой век вековать? Вот и суетится
она: тихохонько, чтоб никто её ворожбы не спугнул, незаметно от
чужих глаз сор с улицы в избу заметает, да к переднему углу
подгребает. В тёмнушко, значит, где, войдя со свету, ни в жисть
никому не доглядеться. Метёт, метёт, приговаривает: «В свою
избу гоню молодцов, не злодеев и не воров. Приезжайте ко мне,
женихи, с чужих дворов!»
Увяжет девица пирог маменькин в платочек, бантик – репушком, да с
ним – на посиделку, к своим подружкам, таким же, как и она «кислым»
девкам. Чайку погоняют, о парнях посплетничают, молодухам, тем,
кому посчастливилось недавно выскочить замуж, кости от зависти
поперемывают. А самое главное, пирог, обещающий скорое замужество,
весь до крошечки умнут.
Успеть управиться с пирогом надо было до появления молодого месяца.
Объявится молодик, тут уж «кислым» девкам не до застолья, с
лавок-то повскакивают и давай, как оглашенные, на правой пятке
крутиться! Упаси Бог, перепутать! О левой на тот секунд напрочь
позабыть надобно, словно ты и вовсе одноногая. Хохочут девки на всю
деревню, крутятся на правых пятках, знай, каждая приговаривает:
«Молодой месяц, увивай подле меня женихов, как я подле тебя
увиваюсь».
Повертятся, повертятся, пошли, обнесённые женихами, вдоль деревни
«полоть снег». Насобирают его в подолы сарафанов, и, подкидывая к
звёздам, запришёптывают: «Полю просо на девичью косу. Где
мой женишок, там собака подай голосок». И замрут,
прислушиваясь, на каком краю деревни, в каком урынке забрешет
собака. Тут, по всему нагаданному, суженый и проживает.
Короче, ещё раз с праздником, девчата!!!
Татьяна Грибанова
