С жестокой радостию

borisakunin — 19.05.2013     В школе меня, помню, мутило от «Оды к вольности». Нам ее читали в усеченном виде, пропуская строфы про «преступную секиру», казнившую бедного ЛюдовИка. И получалось, что это поэт говорит от своего собственного имени: «Твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу». Я был мальчик с живым воображением и сразу начинал представлять, как Пушкин – с бакенбардами, в крылатке – стоит и потирает ладоши, глядя, как революционеры убивают маленьких царевичей и царевен.
     В истории множество раз происходило одно и то же: люди, уверенные, что сражаются на стороне Добра, стремились искоренить Зло до донышка, выдернуть все корешки, чтобы сызнова не проросли. «Корешками» часто оказывались ни в чем не повинные дети венценосных злодеев, иногда совсем маленькие.
     Не знаю, стоит ли «высшая гармония» слезы ребенка (может, и стоит – дети легко плачут и быстро утешаются), но вот детской крови  точно не стоит. Тем более, что на детских костях никакой гармонии не выстраивается. Да и тем, кто выпалывал такие «корешки», история обычно платила той же кровавой монетой.

     Преторианец Кассий Херея, глава заговора против садиста Калигулы, вероятно, вошел бы в анналы ланцелотом и победителем Дракона, если б после убийства  императора не приказал умертвить и его годовалую дочь, которой расшибли голову о стену.


     Cам Херея торжествовал недолго - очень скоро погиб нехорошей смертью.

     Французские республиканцы заморили в темнице десятилетнего дофина Людовика, умершего от недоедания и нехватки свежего воздуха. За это вместо Свободы, Равенства и Братства  получили новую тиранию и череду бесконечных войн, в которых погибла пятая или даже четвертая часть французских мужчин.


     Дом Романовых, стремясь избавиться от потенциального соперника, начал свое правление с того, что предал казни «Ивашку Воренка», трехлетнего сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Палач повесил малыша неловко, к тому же тельце было совсем легкое. Петля плохо затянулась, и мальчик умирал на морозе несколько часов.


     Надо ли удивляться, что триста лет спустя строители нового, коммунистического царства поступили так же жестоко с юными Романовыми? Зловещая историческая рифма. (Сотрудники архива однажды показали мне штык, который торжественно сдал на вечное хранение некий ветеран революции. Дедушка похвастался, что этим штыком добивал в подвале Ипатьевского дома цесаревича. Кошмарную реликвию заперли в сейф, не зная, что с ней делать).


     От утопии, ради которой обагрился детской кровью этот штык, тоже ничего не осталось. Да и не могла она осуществиться, такая утопия.
     Но был и член Боевой организации эсеров Иван Каляев, который 2 февраля 1905 года не стал бросать бомбу в экипаж великого князя Сергея Александровича, потому что в карете сидели дети.

                        
     
     Наверное, суть в этом: понять, что дети самого лютого твоего врага – все равно дети и что они уж точно ни в чем не виноваты.

     (Этот сумбурный текст я пишу под впечатлением от записки Джохара Царнаева, который назвал погибших на Бостонском марафоне  «побочным уроном» войны мусульман с Америкой).




 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив