Русский антилиберализм?

«Патриоты» очень не любят «либералов». Просто кушать не могут. До того не любят, что записывают в либералы всех, кого не любят – от Шендеровича до Путина. Впрочем, для Путина часть патриотов все же делает исключение.

Нелюбовь эта вполне естественна, но объяснить ее рационально патриоты не могут. Разговоры про разные предательства назвать рациональными никак не получается, даже с натяжкой.

Да и как ее, эту нелюбовь объяснить? Придется же прямо говорить, что для патриотов ценность одного человека – никакая. Что мечтают они о счастливом государстве несчастных людей. И что – к черту политкорректность – люди они не очень умные и не очень добрые: сами не знают чего хотят, а призывают к очередному циклу людоедства. На этом их патриотизм и заканчивается. Хуже того, что ни на какую любовь к родине они не способны в принципе, так как в принципе не могут любить никого и ничего - сердца их заполнены одной ненавистью, одним человеконенавистничеством и уже поэтому весь их патриотизм дутый.

Но объяснять же нелюбовь как-то надо. И патриоты стали объяснять ее тем, что либерализм – черта нерусская, русскому народу глубоко противная, навязанная извне врагами, чтобы подорвать его, наше, русского народа духовное здоровье. Находятся и такие изощренные умы, которые договариваются до того, что русские свободу не любят, а любят совсем другое – волю.

Но о таких интеллектуальных изысках говорить смысла нет. А вот об антирусскости либерализма поговорить вполне можно. Тем более, что находится не так уж мало незрелых умов, готовых в эту сентенцию поверить. Ведь, действительно, идеи либерализма сейчас слишком популярными назвать никак нельзя.

Что же получается – в самом деле, либерализм нам враги подбросили? На нашу погибель? А мы его на дух не перевариваем? Чужд он нашей природе? Отторгает его наш организм?

Чтобы понять, что все это полная ерунда, достаточно вспомнить конец 80-х и начало 90-х годов. Тогда не единицы интеллигентов, а весь народ жадно заглатывал либеральные идеи, жил либеральными надеждами и голосовал за любого, кто позиционировал себя как либерал. Это продолжалось примерно с 89-го по 93-й год – пять лет. Замечу, что с точки зрения экономики – самые неблагоприятные годы.

Что это было? Морок? Массовый самообман? Погоня за американскими джинсами? Нет, конечно. Это была совершенно нормальная нравственная реакция на раскрывшиеся преступления коммунизма и, если и не ясное понимание, то отчетливое чувство, что ценность отдельной личности, составляющая основу идеологии либерализма, – это именно та ценность, которой не хватает нашей жизни. Именно это смутно осознаваемое, но от того не менее сильное стремление к добру и правде, составляющее основу нашей психической конституции, заставляло нас быть крайне восприимчивым к идеям либерализма. Идеи эти в те годы были самыми что ни на есть русскими идеями. Более русских не придумаешь!

Что изменилось позднее? Изменилось то, что ни к идеям, конечно – к идеям она налипнуть не может, – к носителям либеральных идей стала все больше и больше приставать разная ложь. Проповедники либерализма стали защитниками сначала грабительской приватизации, затем – первой чеченской войны, затем –  государственных финансовых пирамид, затем – узурпации власти олигархами, затем – второй чеченской войны и так далее и тому подобное. И все это время под разными предлогами они защищали процессы культурной и нравственной деградации. И всё это – под знаменами либерализма.

Что же тут удивляться, что к знаменам этим пристало столько зловонных нечистот, что одно упоминание либерализма вызывает у значительной части общества естественное отторжение. Но это не из-за его антирусскости. Это от неряшливости одной части русских либералов и нечистоплотности другой их части. Не от того, что знамя плохое, а от того – что грязное. Его отстирать нужно. Если сумеем отстирать, будет не хуже других, реющих на нашей идеологической полянке. Которые, к слову сказать, тоже не безупречно чистые – это если сказать помягче.