Рудник: Арним и Морлах

airenyere — 18.07.2016 Мой первый отчет с моей первой полигонной игры. Поэтому многабукфф, жутко многабукфф, нудно и подробно. Потому что первый, хочется всё и не умею толком. И потому что оно в первую очередь мне нужно, а не кому-то. Чтобы запомнить, и чтобы осмыслить. И да, оно путано, да, смесь потоков сознания моих и моих персонажей. Но как уж есть. Так что, либо не читайте, либо извиняйте.

Мне поигралось, очень. Мастера виноваты. Фирнве и Нинквэ, это было круто – то, что вы сделали. Спасибо. Мне, конечно, не с чем сравнивать, но к играм я всегда относился скептически и полагал, что мне скорее не, чем понравится. Получилось по-другому. И спасибо за это вам – мастерам. А еще спасибо всем игротехам – это было нечто: впечатляющему Темному блоку и прекрасно сделанному Мандосу. И сердечное спасибо тем, с кем я играл – вы такие классные – особое спасибо Аскарварно ака Рохиру (Элерике) из Хитлума, Райнгиль ака Рыжей (Айриэн) с заставы Маглоровых врат, мастеру забоя и лекарю Рэссе (Райна) и дортонионскому мальчишке Аргону (Кано ака Рутен), хоть и не удалось тебя спасти, да и поигралось вместе мало – прости меня. Вообще прощения просить почему-то хочется у многих и за разное, как и благодарить много и за разное.

Мне поигралось в двух ролях – оба феаноринги, один из Химринга, другой с заставы Маглоровых врат – Арним и Морлах – очень разные. Первый дал мне безрассудство оставаться собой, что бы ни случилось, и боль неисполненного обещания. Второй дал мне надежду. Зацепил первый и пока не отпускает. Потому что продумано, создано, прожито, потому что слишком много от меня, потому что недожил и недоиграл. И хочу его когда-нибудь снова, и чтобы получилось по-другому. Потому что надеюсь, что можно все же быть таким, ну что уж там, безрассудным кретином и спасти тех, кого хочешь спасти. Нужно всего лишь чуть больше везения.

Хорошо мне поигралось даже на строяке. В первый день отлично потаскали с Рохиром брус, воду и вообще все, что нужно было таскать, почти вролились. Рохир, вернее Элерика, ты очень классный и я страшно рад, что мы познакомились. А твоя неутомимость произвела на меня изрядное впечатление. На второй день снова таскали брус и горбыль с Рохиром, а потом с Рыжей строили рудник. Феаноринги, строящие ангбандский рудник – это… ммм... интересно. Да, во всем виноваты феаноринги. Уютный волчатник с окном, выходящим на Анфауглит. Правда, окно пришлось заделать, а жаль. Дальше я строил то с эльфами, то с людьми, то с орками. И как выяснилось, феаноринг с орком отлично сработаются, если очень надо :) Спасибо тебе тоже и ужасно стыдно, что не запомнил имя. А в какой-то момент в голове возникла мысль, что не знаю, как и кого удастся сыграть, но темной тварью я себя уже почувствовал, потому что знаю этот рудник как дом родной и к возведению практически каждой стены руку приложил. Арним был строителем-каменщиком, но мастером на врага работать не согласился бы ни за что. А вот как игроку строить рудник мне повезло от и до. А потом ломать. И оба опыта были по-своему хороши.

Айренаро или в синдаринском варианте Аэрнор. Кратко Арним – «высокий и белый» (в моем случае бледнокожий) – прозвище, данное дортонионкой Анвен Эринлин, человеческой девушкой, которая заново научила, как можно жить, смеяться, любить, петь песни и рассказывать сказки, несмотря ни на что. Ее брат Аргон, который так напоминал мне моих младших, оставшихся в Амане. Ее родители, построенный и украшенный руками ее отца дом, который на краткие часы становился домом и для меня – домом и семьей, которых у меня давно уже не было.

Сначала был Исход, когда мать с младшими остались в Амане. Потом была одна неудачная вылазка, орочья засада, смерть отца в битве, ранение и плен. Лоссэ был ранен хуже, не мог идти. Я бы нес. Но орки и волки были голодные. Всё у меня на глазах. И сделать ничего не мог. Допросы, два месяца на руднике. Попытка побега и первый восход солнца как спасение. Наверно, тогда милости судьбы и были исчерпаны. И получен урок, что все привязанности заканчиваются одинакова – что бы ты здесь не делал, они все равно уходят. Урока хватило лет на 400. С Анвен казалось, что может быть по-другому… но лед бывает тонок. Анвен провалилась под лед, ее смогли вытащить. Но она все равно умерла от простуды. Весть до меня дошла через месяц после ее смерти.

Попытки узнать о судьбе семьи после Браголлах ничего не дали. До задания в Хитлуме - отвезти образцы гномьего оружия. В Хитлуме на расспросы, наконец, нашелся ответ: семье удалось бежать в Дор-Ломин, а оттуда они перебрались в Бретиль. Райнгиль, ты говорила, что, будь я одним из твоих людей, я бы не поехал туда один. Я не хотел рисковать никем. Но, думаю, ты бы настояла. Такого упертого кауна поискать…

Из дортонионской семьи остались мать и трое младших. Отец погиб в Браголлах, а Аргон, горячая голова, устроив семью, взял топор и отправился искать воинов Барахира, чтобы присоединиться к отряду и если не освободить свою землю, то хотя бы отомстить. Слишком молодой и слишком смелый. Орки нашли его раньше, чем он нашел Барахира. А я нашел орков. Один против целого отряда… надежда есть всегда, да и терять - нечего уже было терять. После допросов на руднике оказались оба. И удача – в одном забое. А потом удача закончилась. Когда всех вывели на очередную перекличку и кормежку, там был высокий светловолосый эльф, от которого требовали благодарностей владыке севера. На секунду мне показалось, что я вижу Лоссэ. Светлые волосы и еще что-то. Просто показалось. Благодарность за первую и единственную в этот день кружку воды пришлась не по вкусу и эльфа отправили в волчатник. Где он успел взять кайло, я не успел заметить, но было видно, что долго не продержится – настолько измучен. Все рудничные должны были смотреть. Выше моих сил. Я оказался рядом быстрее, чем успел подумать что-либо связное.

Занять его место? Да, в тысячу раз лучше, чем на это смотреть. Даже без оружия лучше. Выжил и раны не были слишком серьезны. Самое плохое было – другой забой, отдельно от Аргона. И с этого момента сколько я ни пытался попасть в один с ним забой, нас все время перебрасывали и разделяли. И как потом оказалось, это не делалось специально, просто так по игре сложилось – не судьба.

Лечила Рохира и меня мастер забоя Рэсса. Очень сильно сыграно. Вот это сочетание вроде бы сломленности условиями, рудником и готовности стоять за своих. Да, говорила, что мол работать некому будет, если все полудохлые. Но кажется мне, что не поэтому заботилась. И попытки учить жизни, чтобы не нарывались, и полуугроза-полуобещание, что если перетащу своего мальчишку, то бежать из своего забоя она не даст, но проживет он в этом забое подольше. Понятны причины и страх за тех, кто остался бы, потому что за побег отвечать им, да и сама Рэсса со своими ногами бежать бы не смогла. Но какая же она все равно была хорошая. Даже с медным купоросом на раны. Да и кислоту мне в другой забой притащила после отравления ядовитыми газами. И камень подняла и припрятала, которым я пытался майю оглушить (ну новенький, что взять). Вот уж чего не ожидал… или именно что ожидал. Настолько противоречивый и цельный характер одновременно. Это было очень здорово. Спасибо тебе.

Непонимание и отвращение, когда рудничные из другого забоя и мастерской начали обвинять друг друга в плохом качестве руды, лишь бы отвести от себя опасность Слова Рохира после этого о надежде, о том, как рудник меняет и убивает все хорошее, и как этого нельзя допустить. Это давало надежду и мне тоже. Если этот едва живой после провалившейся попытки побега и после всех допросов думает о новом побеге и больше волнуется о друге, чем о себе, значит надежда есть, и мы попытаемся. Спасибо тебе, nildonya, ты стал для меня воплощение эстель. И если бы я выжил, то ты был бы моим побратимом.

А Райнгиль спасибо за «Мотылька». Это так странно, что на этой игре я пел два раза, хоть и не пою совсем. Райнгиль казалась сломленной и сдавшейся, но как изменило ее известие о том, что те, кого она отправила с заставы в надежде спасти, все же дошли до Химринга. Видеть это изменение было как видеть наступление весны.

Интара, человека в нашем забое, я так и не смог понять. Как игрок, смог понять, только прочитав отчет – надо было видеть конец истории. Впрочем, как эльф, все равно понять бы не смог. Когда ему дали выбирать - ударить кого-то или всех лишат еды - и он выбрал ударить меня, это был логичный выбор – меньшее зло. Я был согласен. А потом он поделился со мной едой. Это было странно и казалось, что для него есть надежда. Но вскоре он согласился дать другому уже десять ударов. Я пытался его остановить. Зачем? Затем же, зачем бросился в волчатник. Невозможно просто стоять и смотреть на такое. А расплачиваться пришлось мальчишке. В этот момент даже не знаю, кого я ненавидел больше: себя или того человека. Наверно, все же себя за идиотскую веру в то, что там было, к чему взывать.

После этого Аргона перевели в «мой» забой. А я как раз немногим ранее вызвался перейти в его, чтобы быть вместе. И опять мы оказались в разных забоях. Англин и Андика, вы были очень хорошие, каждый храбрый по-своему. Мне жаль, что я так мало говорил с вами. Слишком много думал о том, что должен сделать, да и состояние было не располагающее к разговорам: отравление рудничным газом, побои, ушибы после обвала. Андика, спасибо тебе за перевязку. Без нее я скорей всего прожил бы меньше.

Англин задумал бежать и даже почти пробил выход наружу. Но майя заметила. Я не собирался бежать, потому что ни за что не оставил бы Аргона, но свалить всю вину на товарищей по забою тоже не мог. Смирно дожидаться, убьют или помилуют не было никакого желания. Так что в список не самых разумных поступков добавились: попытка оглушить майю припрятанным под рубашкой камнем, ударить ее же мечом, что в присутствии двоих темных майяр и волков было, надо думать, весьма безнадежной попыткой сопротивления.

По жизни уже просил и еще раз прошу прощения у Оливии за нечаянный удар по лицу. Мне жутко совестно и искренне жаль, что так получилось. На самом деле хотелось быть очень осторожным, чтобы никого не задеть.

Волка удалось задушить цепью. (Волки на руднике были прекрасны. Мое искреннее восхищение и благодарность за готовность так здорово это отыгрывать). После драки состояние было – как охарактеризовала майя – «проще нового сделать». Тем не менее меня полечили, потому что так сразу помереть было бы слишком просто.

За весь процесс лечения, за описание, за музыку – мое искреннее восхищение. Я проникся. Могу себе представить, что когда в теле двигаются осколки сломанных ребер и срастается то, что было подрано волком (а подрано было примерно все), то ощущения должны быть феерические. Так что своими криками в процессе лечения я, надо думать, развлекал весь рудник. Лучше бы убивали, чем так лечить.

Сказать, что темные майяр были сыграны сильно – ничего не сказать. Я понимаю, что для меня это первый раз как для игрока, но я искренне восхищался. Не представлял себе, что это можно так сделать.

Андика, прости меня, что я сразу не согласился благодарить за лечения. Мне надо было избавить тебя от побоев и сразу сказать, что требовали. Но сразу я не смог себе переломить.

Слова темного майи, что мне оказана честь тем, что он собственноручно меня заковывает… проникся оказанной честью. Вылечили в итоге для того, чтобы потом убить, только уже на глазах всех рудничных и без возможности сопротивляться. Когда понял, как оно будет, в голове промелькнуло несколько мыслей. Желание или надежда, чтобы хоть какое-нибудь оружие, потом - чтобы кто-нибудь из своих убил раньше. А потом это все пересилил страх за своих и желание, чтобы Аргон и Рохир не кинулись спасать, потому что тогда скорей всего погибнут и они. Их, к счастью, сумели удержать друзья, почти вися на обоих. А мне в итоге пришлось умирать не слишком красиво и не слишком приятно. Надеюсь, что все же удалось умереть более-менее достойно, хотя смерть от зубов и когтей с итогом «покормить собой волка» - так себе удовольствие. Крик Аргона у меня и в Мандосе все еще в ушах звенел. Прости меня, брат, что не сумел тебя спасти и что тебе пришлось смотреть на мою смерть. И ты, Рохир, друг мой, тоже прости меня.

В Мандосе меня встретил Ирмо, а с Намо так и не довелось поговорить. Но Мандос был великолепен, а Ирмо безмерно мудр, милосерден и терпелив. Спасибо, Сумирэ, это все было очень в тему и очень тронуло и зацепилось в душе. И хоть в тот момент я был весь под влиянием отчаяния из-за невыполненного обещания, но я потом думал о твоих словах. И обещание Ирмо дать Рохиру увидеть меня во сне и поручить ему заботу о мальчишке – с этим было уйти немного легче, хоть и ушел я на тропу ярости.

А как игрок я искренне восхищен умением так красиво и проникновенно говорить и так импровизировать, и так найти слова для каждого приходящего со своей смертью и со своей болью. Это было очень сильно. Спасибо.

На этом история Арнима на игре закончилась, а для меня нет, и надеюсь, что еще будет и будет по-другому.

Как и почему меня дернуло выйти следующим персонажем? Любопытство поиграть дальше, нежелание сидеть до вечера на пятой точке ровно, нежелание оставаться в данный момент со всеми арнимскими тараканами, очень напоминающими некоторых из моих личных.

И милосердная Фирнвен нашла мне нового рудничного эльфа, к тому же вменяемого, да еще и феаноринга – Морлаха - разведчика и лекаря с Третьей заставы Маглоровых врат – одного из тех, кого Райнгиль пять лет назад отправила уводить раненых в Химринг и о ком не знала, выжил или нет. Выжил, но два года назад попался у Маглоровых врат, когда пошел один разведать обстановку на бывшей заставе, захваченной врагом. Был на другом руднике, переведен оттуда и по счастливой случайности оказался почти сразу в одном забое с Райнгиль. А по другой счастливой случайности в этом же забое оказались Рохир и проходчик Хитлин, которые готовили новый побег. С ними и довелось сбежать, когда пробили новую шахту на выход. А старая была обрушена. Хитлин выжил, Лит нет. Как игроку и персонажу мне уже только потом случилось до конца осознать и прочувствовать, что Лит для нас сделал. А на момент побега в голове я был все еще слишком Арним и мне жутко не хотелось бежать без Аргона. Приходилось усилием воли напоминать себе, что бежит Морлах, который даже о существовании Аргона не знает. Он встретил своего командира, которую считал погибшей, и никак не может ее оставить.

Потом был путь до хитлумской заставы, когда все чуть не умерли от тягот перехода, лечение и попытки поверить, что мы все живы и спаслись. Намерение ехать в Барад Эйтель и ждать там ответа лорда Маглора о нашей с Райнгиль судьбе.

Как игрока меня все еще преследовало раздвоение личности. Времена казалось, что я сижу на своих похоронах, когда мне рассказывали об Арниме. Оказалось, что и Рохир, и Райнгиль считали себя его должниками и очень печалились, что не смогли спасти Аргона. Так что и в этом надежда Арнима на спасение мальчика не оправдалось. А для меня игрока это осталось болью и незакрытым гештальтом, невыполненным обещанием персонажа. Желание под любым предлогом вернуться на рудник было почти непреодолимое и невыносимое. Но я упорно напоминал себе про Морлаха, который не может оставить Райнгиль, зная, каким ударом это для нее будет. Так что, melde, это ты меня вытянула до здравого рассудка :)

А за мгновение до отъезда в Барад Эйтель начался штурм заставы, во время которого погиб каун заставы, а Хитлин обрушил ворота, оставшись сам под обвалом, и позволив нам увести раненых и уйти большей части заставных. А потом я еле сдержал себя, чтобы не наброситься на человека, который удивлялся, не был ли Хитлин предателем – раз обрушил ворота. Вместо наброситься объяснил, что без Хитлина скорей всего никого бы из нас тут не было.
Потом был Барад Эйтель, ответ из Химринга и тризна по павшим. И это все было очень надо. Лично мне и обоим моим персонажам. И надежда, хоть и очень горькая.

И я даже напел своим старые стихи, чего обычно никогда не делаю (не такие стихи), но тут почему-то вспомнилось и напелось...

Тем, кто ушёл, пусть небо
станет надежным домом.
Тех, кто ушёл, пусть море
тихо домой проводит.
Эру пусть даст вернуться
снова и по-иному.
Что бы ты здесь ни делал,
они всё равно уходят...

Тем, кто ушёл, пусть солнце
утром осветит дорогу.
Те, кто ушёл, не забудут,
кáк всё в жизни бывает.
Может быть, что-то расскажут
Ангелам или Богу...
Те, кто остался...
А что им?.. Они выживают.

Райнгиль, melde, ты всегда будешь моим кауном, и я уверен, что ты сама сделаешь нам кольца и твое мастерство вернется, а оно вернется, я знаю. Ты удивительно сильная, несмотря ни на что, тебе просто была нужна надежда. А на Химринге по-прежнему принимают всех.

А потом был разбор строяка и это мне тоже было очень нужно. И песни у Фирнвен и Нинквэ. Спасибо вам всем, кто там был, что дождались меня с «Чашей» и «Вспоминай меня».

Спасибо всем за игру, всем, кто был рядом!

И чтобы не заканчивать на столь пафосной ноте - повеселило: феаноринги, строящие ангбандский рудник – во всем виноваты феаноринги; уютный волчатник с окном на Анфауглит; крыса, фаршированная крысой, от упоминания которой меня (Арнима) по первости стошнило бы, да нечем было, и полуторная пайка Темного владыки.

А ниже фотки. К сожалению, на телефон, так что качество (резкость) не очень. Кого фотал и кому нужно полноразмерные и все кадры, что есть (тут не все), скажите, куда кидать.

Арним



Морлах



Рудничные фотки:

Илва и Рохир



Рохир, друг мой







Илва



Гэлмир



Полосатый





Полигон был прекрасен:





Художества на отдыхе :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив