россказ

soba4ki — 14.06.2012

Смерть менеджера.

Растворимый кофе – это говно, а не кофе. А особенно – рано утром, когда ещё только формируется новый день и есть небольшой шанс на то, что он будет не таким унылым и тягостным, как обычно. И вот тут, на этого зародыша потенциально-прекрасной жизни в обществе радости и благополучия, низвергается горячий поток коричневой воды.  Низвергается с циничной меткостью, потому что,  видите ли в рекламах уверяют, что именно так и нужно начинать своё утро. А раз сказано – значит, так оно и есть.

Именно такой субстанцией, сидя на утренней кухне,  обжигал себе губы Николай , сонно щурясь в телевизор. На экране пухлый юноша в залысинах и непомерно большой футболке,  не особенно звучным голосом исполнял речитативы лирической направленности. Имя юноше было – Егор Монтана, о чём всех любопытствующих информировала  соответствующего содержания надпись в низу экрана.

О, эти русские рэперы,  эти говнари от хип-хапа!  Эти простые лжеславянские лица и звучные, полные томящийся страсти заграничные  имена.  Видимо где то там, в глухих зарослях крапивы, за ржавыми, покрытыми окаменевшими  слоями мата гаражами,  сидит на корточках  Самый Главный Рэпер Всея Руси. И к нему, по тайным тропам стекаются на поклон  бесчисленные неофиты, и получают вместе с благословлением  - ещё и сакральные знания. Знания эти позволяют им  в дальнейшем уверенно  говорить про бедных чёрных бро из гетто, которым  измождённые гнётом капитализма родители покупают одежду на вырост, и что именно этот факт и объясняет  падение собственных штанов посвящённого. И рифмовать « планчик» с «райончиком»  позволяют им эти тайные знания,  и прочие чудеса   дозволяют делать.

Егор был как раз из исконных, из  посвящённых и знающих.  И, как и положено истовым и исконным, не особенно следя за рифмой и размером своего повествования, страстно клялся неизвестной женщине, обозначенной  расплывчатым термином «родная» в том, что будет гореть, не тая чувств, рвать душу, не забывать братьев, помнить от куда он вышел и хранить трепетную нежность и любовь к ней, одной единственной и желанной тёлочке.

Николая затошнило, видимо от бутербродов,  и он, нажав кнопку пульта, навсегда  стёр Егора из своей реальности. На его месте тот час же возникла одутловатая барышня в очках, предлагающая дорогим друзьям-телезрителям что-то немедленно сварить или построить.

 Настроение Николая, медленно качнувшись,  поползло в привычную сторону. Сказывался кофе,  добавляли телевизор и раннее утро.  Но времени на анализ уже не было. Времени вообще никогда  не было, но это слишком сложно объяснять существам с человеческими органами чувств. Да и не об этом сейчас.  Сейчас  той,  условной разметки для измерения жизненного отрезка,  было недостаточно для праздного рассиживания перед  телевизионным приёмником в одних трусах с жёлтыми  слонятами по красному фону. Нужно было собираться и идти на работу.

В маршрутку удалось сесть с третьей попытки, но зато – на переднее место. Многие владельцы «газелей» до последнего хранят эти священные места от посягательств пассажиров, и лишь  убедившись в том, что салон безнадёжно заполнен, срывают замки с дверей, ведущих в сады неземных наслаждений.  Николаю повезло, и когда он уже обречённо отходил от стены тугих ягодиц,  бодро высунувшихся из входа в частный общественный транспорт , перед  ним распахнулась передняя дверь.  Тот же  час невидимые силы, в последствие оказавшиеся девушкой лет двадцати пяти и с  весом, изрядно превышающим все мыслимые  возможности на  вступление с ней в половые контакты, подхватили Колю и не очень ласково внесли на вип-ложе.

Водитель, похожий на всех водителей сразу, горестно вздохнул, принимая от Николая сторублёвую банкноту, и выдал взамен кулак меди с билетиком. Билетик был не счастливый. Из магнитолы, мужчина  нарочито хриплым голосом, заявлял, что самое святое в жизни, это мать, и что здесь, среди уркаганов и магаданской тоски, только жажда увидеть дорогую старушку и с рёвом уткнутся ей в колени и держит лирического героя на этом свете.  Припев подхватывал весьма порочно звучащий женский хор, протяжно, как северная метель,  тянувший: «в натуре, блять, в натуре блять, увидеть мать, старушку мать…»

Николая снова  затошнило, но нужной кнопки на этот раз не было. Пришлось в деталях выслушать и про будни карманного вора, и о непростой судьбе водителя-дальнобойщика и про эротические мечты  некой гражданки ,о кабриолете и прочих элементах красивой жизни.

Поднимаясь на лифте Николай  практически на физическом уровне ощущал налипшие на него аккорды и простые житейские мудрости маршруточных певцов, а правая сторона его тела весьма ощутимо попахивала парфюмом  пышнотелой соседки, а точнее – естественными секрециями её молодого и  жаркого тела.  Настроение уже практически достигло конечной точки назначения, и если чего и не хватало  - так это внезапных, а с другой стороны – очень даже ожидаемых неприятностей со вчерашним заказчиком.

На седьмом лифт опустел, и Николай внимательно осмотрел себя в зеркало, подмечая в очередной раз, что неплохо бы было ему  и подкачаться местами, и местами же – похудеть.  Да и переодеться, всё теми же самыми местами – не навредило бы. Поймав себя на мысли, что думает эту мысль всякий раз, замечая своё отражение в зеркале, на протяжение вот уже трёх с половиной лет, Николай поймал себя на ощущении, что он стремительно падает в неприятно возникшую под ногами пустоту. С глупым, визгливым, совершенно не похожим на его крик криком.

Уже потом, ближе к обеду, те,  кто должен, обязательно выяснят, что лифт был неисправен, и те, кто сдал его в эксплуатацию – ответят за это. И что родственников у Николая в городе нет, а есть только в одном, очень периферийном городе. И будут недолго спорить, кто туда будет звонить, и кто скажет женщине с усталым голосом, что «вашего Коли больше нет», и скажет это ещё раза четыре, поскольку его сначала не расслышат, а затем – не поверят.

А  Николай в это время, уже всё понявший, и про кофе и про время, и  про то, где находится та самая кнопка, которая всегда под руками,  незримой сущностью шёл в центральный офис одной столичной радиостанции, и в невидимых глазах его ледяными кристаллами искрилась холодная, стерильная ярость.

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Обрабатывающие токарные центры: слияние точности, скорости и автоматизации в современном производстве

nicoljaus

В тему кровавого байденизма.

kireev

Динамика отношения к Трампу в Украине

pro100_mica

Фотограф дня Жиль Карон

jjnatt

Винни- пух Бобр Kurwa и все-все-все

id77

Модные тренды 1912-1917 годов :-)

galik_123

Новости культуры и искусства за неделю

pro100_mica

Юбиляр дня Георгий Жжёнов

inna1903gr

Четверг

• Ранее
• Архив