Россия - страна терпеливых людей?

Как и
полагается респектабельным форумам подобного рода, официально
заявленные цели и риторика присутствующих были просто обречены на то,
чтобы выглядеть в глазах неискушенных российских обывателей
исключительно благородно. Ведь факты насилия и жесткого обращения с
детьми не могут оставить равнодушным любого нормального человека.
Однако более детальное ознакомление с характером выступлений участников
и основными тезисами, озвученными на ней, заставляют вспомнить сразу
два крылатых изречения – «дьявол кроется в деталях» и «благими
намерениями может быть вымощена дорога в ад».
В данном случае
трудно избавиться от ощущения, что адепты либеральной трактовки прав
ребенка в случае последовательной и системной реализации основных ее
постулатов уготовили российским семьям настоящий «ювенальный ад».

Итак, о чем же конкретно говорили участники данного форума? Выступившая
на конференции г-жа Мод де Бур-Букиккио сообщила присутствующим, что
борьба с насилием является политическим приоритетом Совета Европы, и
подчеркнула, что в силу ст. 19 Конвенции ООН о правах ребенка и
стандартов СЕ под насилием понимаются все формы нарушения прав детей.
Если кто-то поспешил подумать, что представитель Совета Европы начала
клеймить позором власть предержащих в России, которые недостаточно
эффективно борются с безработицей и выплачивают мизерные пособия на
детей, остающихся фактически без средств к существованию после
увольнения их родителей, то он заблуждается. Нет, прибывшая в Москву
«евробюрократша» грамотно расставила акценты. Из ее выступления
напрашивается вывод, что карающая десница международных радетелей за
соблюдение прав детей в первую очередь должна обрушиться на головы
самих родителей, поскольку они замечены в проявлении жестокости по
отношению к своим чадам.
Заместитель Генерального секретаря СЕ
напомнила, что российские власти успели подписаться под Конвенцией ООН
о правах ребенка и ратифицировали Европейскую социальную Хартию, а
значит, теперь должны выполнять свои международные обязательства. Для
этого, по ее словам, необходимо привести национальное законодательство
в соответствие с международными нормами. В частности, добиться запрета
телесных наказаний на уровне законодательства и выполнять не только эти
международные документы, но и Европейскую конвенцию о защите прав
человека, т. к. Европейский суд по правам человека распространяет на
ребенка все права, которыми наделены взрослые люди в Европе.
Для
тех, кто понял, что подразумевает данный пассаж в стиле европейского
бюрократического канцелярита, поясним, что отныне даже не просто легкий
шлепок по мягкому месту нашкодившего сорванца (который, допустим,
несмотря на многочисленные предупреждения и увещевания родителей, раз
за разом упорно норовит перебежать проезжую часть на красный свет
светофора), но даже угроза его применения будут расцениваться как факт
жесткого обращения с ребенком – со всеми печальными вытекающими
последствиями, вплоть до лишения родительских прав по отношению к
«злостным рецидивистам».
В ходе выступлений других ораторов
участникам конференции был последовательно оглашен весь список
родительских «жестокостей», подлежащих полному искоренению. В их числе
– физическое, психическое и духовное насилие, пренебрежительное
отношение, плохое обращение, лишения и наказания в воспитательных
целях, а также невнимание к ребенку, конфликты родителей и др. Как
нетрудно понять, под такое предельно расширительное толкование понятия
насилия в семье могут подпадать практически все методы и способы
дисциплинирующего воздействия родителей на своих детей. Т. е. отныне
любой взрослый должен тысячу раз подумать, прежде чем он отважится
произнести при свидетелях сакраментальное «Не будешь делать уроки –
останешься без сладкого». Причем чисто теоретически он не сможет даже
просто попросить своего ребенка сделать что-либо – даже без упоминания
о возможном наказании, потому что и в этом случае все равно останется
возможность обвинить папу или маму в использовании своего родительского
авторитета как средства психологического давления на «неокрепшее
сознание» ребенка с целью добиться нужной поведенческой реакции с его
стороны. Таким образом, родительская власть, даже применяемая в
разумных пределах, по сути, объявляется вне закона, и ставится задача
просто «ликвидировать ее как класс». К чему это может привести в смысле
социализации подрастающего поколения, догадаться, наверное, нетрудно.

Среди прочих ювенальных перлов выступавших обращают на себя внимание
следующие. Оказывается, правосудие по отношению к детям – это более
широкое понятие, чем ювенальная юстиция, т. к., согласно практике ЕСПЧ
и специальных директив СЕ по этому вопросу, дети, обладая теми же
правами, что и взрослые, должны иметь доступ к органам правосудия,
чтобы непосредственно обращаться с жалобами на нарушения своих прав (в
этом месте становится особенно жалко Павлика Морозова, который не дожил
до этих «райских дней»). Представители ЮНИСЕФ в своих выступлениях
указывали на то, что в Российской Федерации нет достаточно полного
механизма, позволяющего обнаруживать случаи насилия над детьми в
семьях. Поэтому России нужна глобальная система, которая будет
заниматься координацией всех служб в этом направлении и осуществлять
превентивные меры. Было также указано на необходимость создания
национальной системы сбора данных в отношении детей.
Выступающие
с российской стороны повторяли вслед за западными коллегами, что в
России нужна система раннего выявления семейного неблагополучия, и для
этого необходимо ввести систему государственного сопровождения семьи, а
также создать банки данных (в т. ч. в органах полиции) о людях, которые
не привлекались к ответственности, но у которых были замечены проблемы
с детьми. Для этих целей необходимо принять ряд законов: об усилении
наказаний за насилие в отношении детей, об автоматическом лишении
родительских прав осужденных матерей, о государственной системе
сопровождения семьи и т. д.
Заметим, что создание данных на
неблагополучные семьи выходит за пределы полномочий органов полиции и
заставляет их заниматься антиконституционной деятельностью по сбору и
использованию информации о частной жизни граждан, не находящихся в
конфликте с законом, попирая конституционный принцип презумпции
невиновности.
Что же касается «сопровождения семьи», то
существующий в настоящее время проект «Государственная система
сопровождения семьи в России» хотя формально и провозглашает
необходимость сохранения и поддержки семьи, на самом деле представляет
собой ювенальную систему западного образца, когда всевластный и никому
не подотчетный федеральный координационный орган по вопросам семьи и
детей вправе через свои органы давать обязательные предписания
родителям, невыполнение которых влечет лишение родительских прав, т. е.
является органом превентивного правосудия вместо ювенальных судов,
которые «не прошли» в нашей стране по причине активного протеста
населения.
Основные тезисы, озвученные на конференции, комментирует директор Института демографических исследований Игорь Белобородов:

– Прошедшее мероприятие я оцениваю очень настороженно. Особую тревогу
вызывает участие в подобных форумах многих известных и раскрученных
медийных личностей. Обратите внимание: одной из заметных фигур на
конференции стал посол Франции в России. Ответ на вопрос, почему такое
происходит, давался на протяжении нескольких столетий. Никто не
заинтересован в сильной, мощной и крепкой России. А вот в том, чтобы ее
ослабить, есть очень много заинтересованных. В этой связи остается
процитировать одного известного человека, который сказал о том, что
только в нашей стране возможно такое, когда на парламентских слушаниях
по теме ювенальной юстиции в Думе на первых рядах сидят иностранные
граждане. Нигде – ни в Швейцарии, ни в той же Франции – даже по
существующему этикету гражданам России не дадут возможность сидеть на
первых рядах. Хотя, казалось бы, очевидно, что процесс принятия важных
внутренних и внешнеполитических решений должен зависеть только от
граждан России и их представителей в парламенте. У нас же, к сожалению,
получается «страна перевернутых ценностей и смыслов». Конечно, это не
отменяет того хорошего, что делается в т. ч. на высшем уровне, но сумма
общих издержек у нас все же слишком велика.
Давайте посмотрим на
опыт Франции в сфере применения ювенальных принципов, чтобы понять,
нужно ли нам его перенимать. Обратите внимание, что система ювенальной
юстиции действует здесь очень избирательно. Например, арабов никто не
трогает – боятся. А страдают только коренные французы, и еще русские. В
качестве примера можно привести нашумевшую историю российской актрисы
Натальи Захаровой, которая проживала во Франции, и у которой была после
развода отобрана дочь (по причине «захватнической, удушающей любви
матери к своему ребенку», как мотивируется это решение в экспертном
заключении психолога приюта, куда была помещена дочь актрисы. – Прим.
KM.RU). Говорить о социальном благополучии этой российской матери, как
мне представляется, совершенно излишне: ведь Наталья Захарова не просто
социально благополучна, но и социально успешна. Вот вам пример Франции,
когда у социально успешного человека забирают ребенка. То же самое
хотят сделать и в России. Я надеюсь, что не получится...
Что
касается системы сбора информации по неблагополучным семьям, которая
также обсуждалась в ходе последней конференции в Москве, то я
рассматриваю это как дискриминацию целых слоев граждан по совершенно
надуманному и непонятно кем созданному критерию. Вообще, по моему
мнению, насилие в отношении детей исходит сегодня в первую очередь от
уполномоченных по правам ребенка, органов опеки и некоторых
руководителей детских домов. И чтобы попытаться обосновать готовящееся
драконовское ущемление прав человека, кому-то приходится апеллировать к
общепринятым вещам: дескать, «мы против насилия». Да сотрудники
ювенальных структур и апологеты всяких драконовских мер в обсуждаемой
сфере – это первые насильники в нашей стране! Потому что в России уже
есть сотни пострадавших детей (включая семью Агеевых, которую намеренно
оклеветали), оторванных от своих родителей. Плюс запущена огромная
информационная машина и выделены большие бюджеты. В итоге все это
повлияет на показатели рождаемости в еще более худшую сторону. В той же
Франции коренные французы, убегая от ювенальных служб, уже переезжают с
места на место, а если это не получается, то они просто не рожают. Они
просто боятся рожать – даже те, кто хочет иметь детей. Как можно
назвать людей, которые способны отнять ребенка у родной матери или
отца, думайте сами. Но мне кажется, что слово «насильники» здесь вполне
подходит.
Источник: KMnews