Возможности игры в Monro Casino 
Кто такая Елена Ереван? 
Дискредитация армии США 
«У Украины есть снаряды лишь для обороны», – Зеленский. 
Непростая судьба «дикой орхидеи» Кэрри Отис 
Память дня, Divine Maya... 
Омский танковый завод. 
Кань сюр мер на Лазурном берегу 
Дамы с веерами. Часть 17
13.09.2015 —
Они всегда были русофобы
Рига. Пушкин. Керн...
seva_riga — 13.09.2015
Что-то есть такое необычное в этих древних венедских землях,
оккупированных в настоящее время Евросоюзом, колонизированных
Империей Добра и называемых Латвией. Потому что хоть и время
от времени от времени, но достаточно регулярно оказываются они
связанными с какими-то существенными событиями в политической,
общественной и культурной жизни России:Анна Петровна Керн (в девичестве Полторацкая) — рижанка не по рождению, а по вынужденному пребыванию в городе, где проходил службу ее муж. А родилась она в городе Орле. Детство прошло в тверском поместье ее деда по матери Ивана Вульфа, где она и сошлась со своей теткой Прасковьей Александровной и ее старшей дочерью, своей сверстницей и тезкой.
Гувернанткой у девочек была англичанка мадмуазель Бенуа, увлечение которой, положенное и в основу педагогики, составляло чтение французских любовных романов. Одинаковое воспитание, полученное девочками, впрочем, дало разительно непохожие результаты: в Анне Николаевне развилась болезненная сентиментальность, давшая буйные побеги в глуши Тригорского, в Анне Петровне — естественные, а значит и вполне здоровые, инстинкты, позже далеко увлекшие ее по пути галантных похождений.
В семнадцать лет Аннушку Полторацкую папенька выпихнул замуж за завидного по его мнению жениха — генерала Керна. Чем сломал дочери всю жизнь — какое женское счастье могло ждать начитавшуюся французов девушку в объятьях пятидесятидвухлетнего дедушки, будь он верхом ума и галантности? К тому же Ермолай Керн не блистал ни тем, ни другим, он был обычным армейским служакой, грибоедовский полковник Скалозуб ему брат родной…
И это при том, что сам император Александр I (прожженный ловелас, знаток сердца женщины и струн ее тела) будучи на балу в Полтаве, особо отметил очарование Анны Петровны, много танцевал с нею, щедро рассыпал комплименты и звал в Петербург. Куда Анна Петровна и приехала два года спустя. И где приключилось то самое хрестоматийное «чудное мгновенье» и «мимолетное виденье». Приключилось оно в доме Олениных, где петербургское общество забавлялось тем, что играло в интеллектуальные игры — шарады разгадывало.
Бывшего там же Пушкина Анна Петровна не заметила, поскольку ее внимание было поглощено колоритной фигурой баснописца Ивана Крылова, блестяще читавшего свои острые басни. О, зато Пушкин новенькую тут же заметил, отметив ее свежее лицо, исполненное «чистой красоты» и спокойный, открытый взгляд.
Узнав, что это сестра его старинного приятеля Александра Полторацкого, он вместе с ним подошел к молодой женщине и для начала привычно небрежно отпустил каламбур. Каламбур остался без ответа. Пушкина это задело, но не смутило. Привыкший первую любовную рану женщине наносить острым словом, он предпринял вторую попытку. И вновь его шутка о том, что хорошенькие грешницы попадают в ад и оттого там, наверняка, весело, действия не возымела. Ответ Анны был короток и сух.
Но даже этот короткий ответ произвел на поэта ошеломляющее впечатление. Не сутью своей, нет, а тем, какой голос его произнес. Голос у юной генеральши, надо сказать, был необыкновенный — мелодичный, исполненный неги, завораживающий. И манящий!
В Пушкине как кипяток в чайнике забурлила африканская кровь, и он уже готов был пустить в ход следующий вид проверенного в любовных боях оружия — проявление бурной страсти, валившей дам наповал во всех смыслах. Но не успел проявить. Анна Петровна быстро уехала, и Пушкину осталось только проводить ее экипаж долгим взором… Ему, сердцееду, Анну Петровну ранить не удалось, это она его ранила — горделивой своей неприступностью и, особенно, волнительной негой голоса (недаром в своем знаменитом стихотворении он этот «голос нежный» упоминает дважды).
После этого целых шесть лет Пушкин и Керн не виделись, хотя имели представление, кто чем занимается. Анна Петровна к тому времени уже не раз «отъезжала» от своего старенького мужа, пропадая надолго: кавалеры расставляли ей свои немудреные ловушки, и она в них теперь уже с охотой попадалась. При этом некоторые из тех кавалеров были друзьями поэта, состояли с ним в переписке, так что и Пушкин про ее любовные приключения много чего знал.
Более того, в эти письма Анна Петровна, нисколько не стесняясь, сама вписывала пару-другую шаловливых строк.
Страсть на пленэре
Итак, июнь 1825 года. Святые Горы. Тригорское. Жара. Сенокос.
Приезд Анны Петровны в псковскую глушь явился для Пушкина полной неожиданностью. Он в тот день, наведавшись к соседушкам, попал к обеду, застав всю «оранжерею» за столом. Поздоровался привычно бодро, сам сел к столу, осмотрелся, и тут его аж в краску вогнало, хорошо, что был смугл, а иначе заметили бы. Тетушка представила поэта приехавшей в гости племяннице, а та в ответ, дабы не афишировать давнее знакомство, скромно представилась: «Анна». И ни слова более. Но глаз не опустила, наблюдая, как Пушкин будет выпутываться из ситуации.
Перед ним (перед деревенским жителем в пыльных сапогах, в рубахе, подпоясанной сыромятным ремешком) — сидела уверенная в себе столичная дама, внимательно и чуть лукаво смотревшая прямо в глаза. Ни тени смятенья, ни капли кокетства.
Но и опытному Пушкину надо отдать должное — свое мимолетное смущение он мгновенно обратил себе на пользу. Как? А продолжил казаться смущенным, хотя вполне пришел в себя.
Показная робость — один из вариантов любовной стратегии, а уж в романтической обстановке тригорского пленера этот вариант должен был сработать с максимальной отдачей. Тем более, в отношении дамы, прошедшей хорошую школу любовных игр, и уже порядком уставшей от дерзости мужских порывов. А вот поэтическая робость — она удивляла, забавляла, интриговала… Анна Петровна с удовольствием попалась на наживку, Пушкину оставалось только подсечь.
В течение месяца с лишком они встречались почти каждый день. Плавно перейдя от смущения к блестящему остроумию и фонтанирующей любезности, Александр Сергеевич методично вел осаду. Но! Главного не происходило... Анна Петровна постоянно была в окружении острых глазок и чутких ушек. Пушкин в упоении читал Анне свои стихи, прочел только что написанную поэму «Цыганы», чем вызвал восторг, слезы умиленья и даже «истаивание от наслаждения». Но не больше, черт побери!
Вечером 18 июля все тригорские дамы и барышни вдруг решили после ужина прокатиться в гости к поэту, в Михайловское. После жаркого дня лунная ночь дышала прохладой и ароматами лугов, в старинном парке, в его липовой аллее была разлита такая сладостная истома, которая могла свести с ума какую угодно недотрогу. Ну, да Анну Петровну уже и сводить не надо было, ведь живая же. К тому же здесь, в темной аллее, они оказались наедине. «Ах, Анна, ну так как?..» «Ах, Пушкин, бога ради, но завтра, завтра…»
Но назавтра Прасковья Александровна вдруг властно приказала всему семейству собираться в дорогу. Увозила она и Анну Петровну — «во избежание катастрофы». Причем не куда-нибудь, а прямиком к мужу, в Ригу. Сопротивлялась ли этому Анна Петровна? Да ничуть. С годами ей все сильнее хотелось, чтобы кто-то примирил ее с генералом, поэтому участие многоопытной тетушки в этой щекотливой процедуре было как никогда кстати...
С утра собрались, после обеда тронулись в путь. Анна Петровна увозила подаренный Пушкиным экземпляр главы «Евгения Онегина», с листком бумаги внутри, на котором было написано: «Я помню чудное мгновенье...». По утверждению рижского пушкиниста Ф.Талберга, этот листок — оригинал шедевра — в 1937 году все еще находился в Риге. Далее судьба оригинала неизвестна. Не исключено, что он все еще в нашем городе…
Есть много вполне научных толкований появления этого стихотворения. Среди них и версия о том, что написано оно было значительно раньше, в 1812-1814 годах и посвящалось императрице, молодой, очаровательной Елизавете Алексеевне, в которую Пушкин был в отрочестве безответно (а как иначе?!) влюблен. А в Тригорском поэт, которого приезд Анны Керн в деревню ошеломил и потряс, преподнес ей это стихотворение, лишь переписав его по памяти и, возможно, чуть переделав. Застыдился, хотел было забрать назад, но Анна Петровна уже не отдала… И правильно сделала!
Ох, как заметался не добившийся своего, а потом и брошенный сразу всеми поэт! Как он озлобился («проклятое посещение, проклятый отъезд» — именно так он записал) и одновременно затосковал («каждую ночь прогуливаюсь у себя по саду; я повторяю себе: она была здесь; камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе…»). Исправно продолжал наведываться в опустевшее Тригорское, о чем писал в Ригу хозяйке имения. Писал нарочито церемонно, об Анне Петровне — ни слова.
А затем вдруг стал засыпать письмами Анну Николаевну, в которых была пронзительная тоска по Анне Петровне:
«…Мысль, что я для нее ничто, что, пробудив и заняв мое воображение, я только потешил ее любопытство, что воспоминание обо мне ни на минуту не сделает ее более рассеянной среди ее триумфов, ни более мрачной в дни печали; что ее прекрасные глаза остановятся на каком-нибудь рижском фате с тем же выражением, мучительным и сладострастным — нет, эта мысль для меня нестерпима; скажите ей, что я от этого умру; нет, не говорите ей этого: она будет смеяться над этим, восхитительное создание!»
Затем не удержался и написал самой Анне Петровне. Ответ получил не сразу. Вновь написал, потом еще и еще, и при этом нарочно перепутал конверты: весьма откровенное письмо, предназначенное Керн, вложил в конверт, адресованный Прасковье Александровне — в отместку за скоропалительный отъезд из Тригорского. Был страшный скандал, закончившийся разрывом между теткой и племянницей. А Пушкин все писал и писал в Ригу, умоляя Анну Петровну приехать к нему в Михайловское...
Весь конец лета — начало осени 1825 года Рига не выходила у Пушкина из головы. В августе он дважды съездил в пограничное Лямоново, через которое шла короткая дорога в Ливонию, в Ригу, куда увезли любимую Анну… Михайловское и Рига в те дни были связаны друг с другом как никогда, связаны этой дорогой и скакавшими по ней почтовыми тройками с пушкинскими письмами...
Осенью Анна Керн таки приехала в Тригорское. Но не одна, а с мужем, который ей, конечно же, опять все простил. Приехав, помирилась она и с тетушкой, которая ей тоже все простила. С Пушкиным была холодна, и быстро уехала.
Вторично брошенный поэт отчаянно затосковал. Написал, тоскуя, два щемящих душу стихотворения — «19 октября» и «Зимний вечер»… Когда в нашей маленькой школе на Красной Двине мы читали по учебнику «Родная речь»:
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей,
то учительница Анастасия Васильевна тактично поясняла нам, что это стихотворение про то, как Александр Сергеевич долгими зимними вечерами слушал сказки няни и пил с нею чай. Второклассники на перемене совсем по-другому комментировали чаепитие, однако на уроке учительский авторитет ронять себе не позволяли. Но даже ушлые второклассники не знали, что первопричина горя и поисков той самой кружки когда-то жила в этом же городе, в Цитадели, мимо которой они ездили на трамвае.
…Анна Петровна отдалась Александру Сергеевичу спустя два года, в Петербурге, отдалась буднично, «утоленья страсти ради». Да и он ее взял, только чтобы в отношениях завершающую точку поставить. И сопроводил сей факт в письме другу таким словцом, что ни при дамах сказать, ни пером написать... Увы, милостивые государи и государыни, печальна и справедлива истина: ложка дорога к обеду.
Подробнее тут
Сохранено
|
|
</> |
Рига. Пушкин. Керн...
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
12.09.2015 —
Фитоэксперименты для чайников. Подводим итоги.
12.09.2015 —
Операция "Werfen Osten - 2015" (Не Фрицморген...)
12.09.2015 —
Лох платит всегда...
11.09.2015 —
Что осталось от страны?...
11.09.2015 —
Наши эмигранты в Германии о беженцах.
11.09.2015 —
Бородинские вопросы 200 лет спустя
10.09.2015 —
Наполеон 1812. Направление главного удара.
10.09.2015 —
Географические загадки похода Наполеона на Москву
10.09.2015 —
Бородино. Уместно ли задавать вопросы?
Архив записей в блогах:
Марфа, вспомнил и я свои случаи, захотел поделиться опытом.
Тож, до пенсии неделя, раскладываю последние рубли-копейки. Заходит сосед, просит на полбанки – душа горит, мол. Объясняю, что сам на хлеб только. Молит, в ногах валяется, ...
...
Подавляющее большинство руководителей лучших российских вузов связаны с органами власти и партией «Единая Россия», говорится в совместном исследовании «Проекта» и журнала DOXA. Для подсчётов журналисты использовали рейтинг 100 лучших российских вузов по версии Forbes. Они проверили ...
Американские ястребы не оставляют в покое Иран и вынашивают планы авиационного удара по атомным объектам страны.
Российские зенитные ракетные системы С-300 не смогут защитить Иран от возможного военного удара США, сообщил агентству Sputnik заместитель помощника президента С ...
Талантливый актер Федор Добронравов родился в 1961 году, то есть 30 лет он прожил в Советском Союзе, и, когда рассуждает о тех временах, знает, о чем говорит.
Будущий актер рос в ...
