Рефлексы


Как бы не пыжился в распальцовке венец природы, он, так или иначе, в первую очередь позвоночный млекопитающий плацентарный примат, а уже потом – яркая уникальная и местами разумная личность. В основе поведения среднестатистического человека лежат рефлексы. Возможно, когда-нибудь с течением эволюции они и станут рудиментом нервной системы, вытесненные разумом, но пока так. Иногда выручают, иногда вредят, иногда вызывают забавные ситуации.
Вот закрываю я машину ночью на стоянке, тянусь за сигаретами, вдруг сзади хлопают по левому плечу. Даже не успев ни о чем плохом подумать, корпус отклоняется вправо вниз, левая нога чуть сгибается, правая лягает назад. Находясь уже в наклонном положении, замечаю девичьи ноги, торчащие из-под мини юбки, мое копыто летит чуть выше паховой области, чтобы не произошло непоправимое, падаю, не достав пары сантиметров.
Встаю, матерюсь, отряхиваюсь.
— Жить насрать? — ору на сестру супруги, которая вдруг решила так приколоться.
У той, разумеется, круглые глаза, вроде хлопнула по плечу, а стокилограммовый мужик рухнул, как подкошенный.
Особенно ярко рефлексы проявляются в моменты, когда разум отключен.
Еду как-то спросонок на рыбалку. Три часа утра, суббота, пустые улицы, по родному городу белоснежной теплой ватой стелется туман. Заехал в Макавто, взял бутерброд системы «РазорвиХлебало» и бадейку с кофеем. Стою на перекрестке, отхлебнул кофе, посмотрел на коробку со жрачкой, желудок победил сонный разум. Ухватился обеими двумя руками в бутер и откусил на все деньги. Немедленно загорелся зеленый. Стою на перекрестке с набитым ртом, сжимаю в руках гамбургер. Вокруг никого. Плавно трогаюсь, зажав руль коленом. Проезжаю перекресток со скоростью пешехода, за ближайшим кустом тотчас вспыхивает люстра, суровая фигура с жезлом требует остановиться.
Матерюсь, пытаюсь повернуть руль коленями, положить бутер, не увазюкавшись майонезом и кетчупом, в оконцовке криво паркуюсь, чутка не пролив кофе на яйца.
Гаец подходит к машине, что-то говорит, ответить старлею я не могу, рот занят, руки заняты. Наконец, упаковываю бургер в коробку, опускаю стекло.
— Старшийлейтенанттакой-топраваитехпаспорт, — обычная мантра.
— Ща. Погодь секунду, — чавкая домолачиваю остатки пищи.
Выхожу из машины, сую руку за пазуху, рука старлея тянется к кобуре.
— Евгений Васильевич, употребляли что-то? — ознакомился дорожный страж с моими бумажками.
— Что употреблял? – не врубаю я спросонок.
— Спиртное когда употребляли? – опять вопрос на тысячу рублей.
— Вам точно надо? – продолжаю тупить, — на майские, две недели назад.
— Куда едете?
Тут меня совсем накрыло. Куда ж я еду-то? Название водоема и населенного пункта напрочь вылетело из головы.
— На рыбалку, — говорю.
— А куда конкретно? — не унимается гаец.
— Да это, то-ли верхне, не-то нижне… А, вспомнил, в Нейворудянку еду.
— Колюще-режущее или что-то запрещенное имеете?
— Ну нет, что вы, — рефлекторно выпаливаю я, — топор с лопатой разве что в багажнике.
Гаец задумчиво смотрит на меня. Я задумчиво обсматриваю себя. Ширинка вроде застегнута. Стоп. На ремне болтается нож.
— А, совсем забыл, он хоть и страшный на вид, но совершенно разрешенный, сертификат в ножнах, сейчас достану.
— Не надо, верю, — гаец от греха делает два шага назад и освобождает кобуру,— Евгений Васильевич, я вас попрошу открыть дверь и приподнять коврик на водительском месте.
— Старлей, разницу между осмотром и досмотром помните? – наконец просыпаюсь, понимаю, что выгляжу как крайне подозрительный типок. Чего греха таить, на месте старлея я бы уже вызывал ОМОН, — смотреть, но руками не трогать, как в стрипклубе.
— А спиннинг у вас есть? – хитрожопит служивый.
— Так бы и сказал – покажите багажник, — улыбаюсь я, — оружия не имеется, вот топор, вот лопата, вот удочки.
Гаец слегка расслабляется.
— Последняя просьба, Евгений Васильевич, дыхните, пожалуйста.
— Вы уверены, может лучше в приборчик?
— Не стоит, я так пойму.
Ласково выдыхаю блюстителю порядка ароматы утреннего кофе и усилителей вкуса, которые от души сыплют в макдональдсе. С уголка рта гаишника появляется струйка слюны. Еле удерживаюсь, чтобы не заржать.
— Счастливого пути, — разочарованно отдает мне документы. Все рефлексы отработали вхолостую.