Речь - это показатель ума


Из вчерашнего выступления патриарха Кирилла в Государственной Думе РФ:
"В последние десятилетия общество буквально захлестнула волна сквернословия. Эта духовная болезнь поразила многих: от мала до велика, не только взрослых, но даже детей. Матерная брань, по печальному свидетельству родителей и педагогов, слышна даже от малолетних подростков, с детских площадок, на школьных переменах, в общественном транспорте. Откуда взялась такая напасть? Почему слова, которые раньше стыдились произносить, теперь без стыда используются и в театральных постановках, и в кино, и даже на концертах?
Удивительно, но когда таких людей спрашивают: «Зачем вы используете нецензурную лексику? Неужели в вашем словарном запасе нет нормальных слов для выражения мысли?», многие даже не всегда понимают, в чем состоит проблема. «Как же, — говорят они, — это же тоже часть русского языка». Нет! Скверные слова всегда были маргинальными и никогда не являлись нормой.
Вспоминаю Пушкина — почти в его время жил талантливый поэт, по фамилии Барков, но «специализировался» он исключительно на сексуальной теме и пошлости. И Александру Сергеевичу принадлежат такие слова:
«Не смею имени Баркова
Во всеуслышанье прочесть,
И даже имени такого
Не смею громко произнесть».
Вот реакция Пушкина на словесную порнографию!"
Зря товарищ главпоп взял в свидетели Пушкина! Тем более в компании с Барковым. Видимо, патриарх не читал баллады А.С.Пушкина "Тень Баркова":
Кто всех задорнее ебет?
Чей хуй средь битвы рьяной
Пизду курчавую дерет,
Горя, как столб румяный?
О землемер и пизд, и жоп,
Блядун трудолюбивый!
Хвала тебе, расстрига-поп,
Приапа жрец ретивый!..
Постель там шаткая, в пыли,
Является дубова.
И поп в постелю нагишом
Ложится поневоле.
И вот игуменья с попом
В обширном ебли поле.
Отвисли титьки до пупа,
И щель идет вдоль брюха;
Тиран для бедного попа
Проклятая старуха!..
Проходит день, за ним другой,
Неделя протекает,
А поп в обители святой
Под стражей обитает.
О вид, угодный небесам!
Игуменью седую
Ебет по целым он часам
В пизду ее кривую!
Ебет: но пламенный елдак
Слабеет боле, боле…
Он вянет, как весенний злак,
Скошенный в чистом поле...
И в келье тишина была…
Вдруг стены пошатнулись,
Упали святцы со стола,
Листы перевернулись,
И ветер хладный пробежал
В тени угрюмой ночи…
Баркова призрак вдруг предстал
Священника пред очи.
Andrey Malgin
|
</> |