Развал... первые годы

Развал…

Первые годы…

       Итак, трест (кооператив) наш «лопнул»… Мы еще выполнили заказ Академии Наук, и на этом наша деятельность закончилась. Можно было работать дома, но директор завода, которого оскорбил наш сотрудник, отказал нам в гарантии его завода. И, поэтому, деятельность нашу пришлось прекратить.

       Но думать, куда приткнуться мне не пришлось. Бывший начальник нашего конструкторского отдела НИИ позвал на должность ведущего конструктора на завод «Узбытробот», при «Таштекстильмаше», где он числился Главным конструктором.

Такие станки выпускало предприятие

      Объединение «Таштекстильмаш» было в то время мощным предприятием, выпускавшим ткацкие и прядильные станки. Продукция поставлялась в Индию, Индонезию. Бангладеш, Пакистан, и еще в ряд азиатских стран. И при этом, у объединения были свои институты. Учебный и научно-исследовательский.  

Корпуса завода 

      Работало там несколько тысяч человек. Производство было богатое. Свои санатории, дома отдыха, лечебные учреждения…

       А тут – перестройка. Новое «мышление». И обязали у них открыть кооперативы и обеспечить «конверсию».

       Вот и появился проект этого завода. И должен он был выпускать автоматические стиральные машинки.

       Выделили уйму деньжищ. Построили огромные корпуса, заказали импортное оборудование. Завезли кучу технической документации. Комната была завалена папками до самого потолка. И папки были свалены в кучи -  от пола до самого верха. И стали набирать сотрудников…

Вот за этими воротами и был гараж, где сидели руководство нового завода "Узбытробот"

       Руководство (человек десять) разместили в заводском гараже. Мне же места там не было, и временно меня приткнули  в цеховое КБ нестандартного оборудования.

       Встретили меня там очень холодно. Они там проработали много лет, и я для них был чужой.

     Маркин (начальник) поручил мне разработать стенд обкатки стиральных машин. Написал тех. задание и назначил срок исполнения, где-то полгода.

      И вот я полгода разрабатывал этот стенд. И никто меня не контролировал, никто не интересовался моей работой.

      А жить становилось все «веселее». В магазинах ничего не было, кроме рыбных консервов в томате. Талонов не было, но были списки, где на каждого человека, приписанного к определенному магазину, выдавали муку, постное масло, макароны, яйца, рис и другие продуты. И за этим приходилось стоять в очередях. Занимали с вечера, и, бывало, стояли всю ночь, сменяя друг друга. Жителям столицы давали по две бутылки водки и по десять пачек сигарет на человека. Нам же, сельским, водки и сигарет не давали…

       Мне же повезло в том, что объединение на территории имело пять или шесть своих магазинов. И в  них завозили продукты для своих работников. Можно было купить и молочные продукты, и мясные. В основном, ножки Буша. Я их покупал по десять килограмм зараз (и для отца с матерью). Алкоголь там не давали, но табак отпускали в целлофановых пакетах или «макарониной» метров по пять. Нами была разработана небольшая машинка, скручивающая сигареты, и мы, как «женьтельмены», курили почти настоящие сигареты…

       А на территории объединения можно было пообедать в заводских столовых мясными блюдами. Многие женщины брали котлеты для своих детей, но больше одной порции там не отпускали.

       А в нашем бывшем НИИ настала полная «труба». НИИ ликвидировали и ограбили до нитки. Тащили все, кто мог. И кульманы, и книги, и «дураскопы» (столы для копировки). Но больше всего поживилось оставшееся руководство. Провернули какой то филиал в Краснодаре, и под это вывозили Камазами оборудование (вместе с Камазами). Сосед (шофер) не повез сварочные агрегаты, толкнул их нужным людям, а они ему оформили Камаз в собственность. Он его потом в аренду дальнобойщикам сдавал, и «Нексию» купил.

       Правда, и с Краснодара его достали…И машину прямо в гараже сожгли на второй день после покупки. Даже страховку оформить не успел.

      Но, это я так – к слову…

      Вот так у нас «приватизация» происходила.

      Продолжение следует…