Пять минут

inkogniton — 02.12.2013 Ты позвонишь и скажешь:

- Привет, поздравляю с

с днём рождения, да-да, я знаю. Ты всегда звонишь, никогда не пропускаешь. Вообще-то у тебя отвратительная память и ты никогда не помнишь никаких дат. Да что там даты -- ты с трудом помнишь, какое сегодня число. Впрочем, число многие не помнят, а вот ты не помнишь даже, какой сейчас год. Ты всегда смеёшься -- разве это имеет такое значение, какой сейчас год? И насмешливо добавляешь -- люди, мол, придают слишком большое значение всяким глупостям. А разве какой сейчас год -- это глупости? Ну, конечно, глупости -- у тебя что-то там всегда стремится в бесконечность, и с этой точки зрения, какой именно сейчас год, несомненно, глупость, не стоящая никакого внимания. Но что-то ты помнишь -- ужасно этим гордишься. Выделяешь место в голове, чтобы запомнить. Это важно -- и уже не так важно почему. Потом ты скажешь

- Я ужасно скучаю. Просто ужасно. Так долго не разговаривали

Долго не разговаривали -- это правда. У тебя работа, бардак, чего-то там не получается, почему-то, как всегда, не спишь ночами, куда-то бежишь, летишь, спешишь и всё равно ничего, ну совершенно ничего, не успеваешь. Ты купила себе новые туфли, какое-то там платье, а я с трудом представляю как я заплачу за квартиру, а ведь ещё нужно платить за газ, свет, телефон. Телефон, чёрт его побери. Он не так часто звонит и, может, и хорошо, что так. Но совсем скоро, я точно знаю, он позвонит.

- У меня такой бардак! Такой бардак, -- скажешь ты и засмеёшься. Впрочем, может, и не засмеёшься. Нет, наверное, всё-таки засмеёшься.

Давно уже не ребёнок и пора бы осознать, что у взрослых людей взрослые проблемы. Настоящие -- такие, от которых невозможно отмахнуться. Которые требуют твоего внимания, которые требуют, чтобы о них думали. А ты, как всегда,

- Да не хочу я об этом думать. У меня от этого портится настроение, бурлит в желудке и вообще ощущение, будто по мне проехал трактор. Для чего, ну вот для чего мне об этом думать? Когда надо будет -- тогда и подумаю. А пока, у меня столько всего тебе рассказать

Ну вот как у тебя это получается? Как? Иногда мне тоже так хочется. Зато я точно знаю, когда тебе грустно, тебе так грустно, как никому не грустно. Ты становишься, один в один, ослик Иа. Почему-то сразу отчётливо вспоминается, как Иа обошёл свою лужу, посмотрел в неё с другой стороны и пришёл к выводу, что и с этой стороны нет ничего хорошего. Всё точно так же, как и с другой стороны. Это, наверное, и есть детство. Когда всё или невероятно прекрасно

- Ты не представляешь как же всё хорошо, -- кричишь ты в телефон, -- и работа, и туфли. Боже, какие это туфли! А ещё, ещё, у меня, кажется, наконец, получается

Потом ты долго рассказываешь про свои бесконечности, а я думаю о том, что, на самом деле, ослик Иа -- это я. Мы все, время от времени, ослики Иа. Обходим свои лужи и приходим к выводу, что и с другой стороны нет ничего хорошего. Потом ты пожелаешь

- Я желаю тебе, чтобы у тебя всегда и всё было прекрасно. Чтобы всё получалось, чтобы всё было хорошо

чтобы я пожелал себе всё то, что только хочу сам. Интересно, стоит ли желать, чтобы получилось заплатить за свет. Наверное, стоит. Без света совсем тоскливо. Впрочем, всегда можно выпить коньяка при свечах, а потом гордо именовать это романтикой. Видал я такую романтику...

или всё ужасно, как бывает ужасно только у тебя

- Ничего не получается. Ничего -- совсем ничего не идёт, понимаешь? Я сижу-сижу, работаю, как проклятая, и всё равно ничего не получается. Как же мне плохо, ты не представляешь! -- и, может, даже, расплачешься. Впрочем, это вряд ли.

Ну почему же -- представляю. Представляю, как же можно любить работу, чтобы расстраиваться, в большинстве своём, только из-за неё. Представляю, конечно. У тебя работа, любовь, туфли. У кого же перехватить, чтобы заплатить за этот чёртов свет? А потом ты скажешь

- Слушай, ну я только о себе и о себе. Расскажи как у тебя дела? Сто лет не говорили -- рассказывай скорее

И я бы, наверное, рассказал про свет и телефон, но это совсем не тема для разговора. Ещё у меня завтра выставка, а грузчики уронили ящик и сломалась одна скульптура. И теперь всё заново. А послезавтра я улетаю -- у меня тоже бардак, всё не то, а то, что то, не приходит в голову. Я же не могу тебе этого всего сказать.

- У меня всё прекрасно. Только за свет надо заплатить. -- чёрт, для чего я это сказал?
- За свет? -- ты сделаешь паузу и.. -- У тебя трудности?
- Да нет, не обращай внимания -- всё прекрасно.

Потом мы будем долго говорить ни о чём, я налью коньяка и буду спрашивать какие же это туфли. Впрочем, в этот раз это может быть платье. А может какие-нибудь бесконечности, в которых я совершенно ничего не понимаю. Но слушаю. Ведь это, наверное, классно, когда не помнишь какой сейчас год, когда у тебя всё время где-нибудь, что-нибудь, как-нибудь, да убегает в твои дурацкие бесконечности. Я буду медленно пьянеть и не думать о том как заплатить за свет, газ и телефон. Я вообще не буду ни о чём думать -- ты права, от этого портится настроение и начинает бурлить в желудке. Наверное, так и надо -- кто вообще сказал, что надо взрослеть? Но, в какой-то момент, почему-то, скажу

- Ну, что ты хочешь, дорогая -- ты уже не ребёнок. Ты взрослая, а у взрослых людей взрослые проблемы. Так всегда.

И ты замолчишь, наверное, удивлённо пожмёшь плечами

- Ты на меня за что-то обиделся?

Ребёнок, чёрт тебя подери. Ослик Иа, Пятачок и Винни-Пух в одном лице. А я -- сова. Как есть сова. Мудрая, медленная, разговаривающая прописными истинами. А у тебя лопнул шарик и тебе совершенно наплевать на прописные истины. А, может, тебе как раз подарили шарик -- и тебе плевать на прописные истины. Как бы то ни было -- тебе никогда не интересны прописные истины. Лучше бы я продолжил говорить о плате за свет.

- Я ужасно скучаю -- ужасно. Когда мы уже увидимся?

Наверное, всё будет именно так. А пока -- пока только без пяти двенадцать. У меня есть ещё пять минут. Целых пять минут. Налить коньяка, зажечь свечи и сесть у телефона. У тебя очень плохая память. Ужасная. Но ты не можешь не позвонить.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив