"Пустынник"


В картину войду и увижу, как осень
Холодным дыханием полнит пространство,
Стареющий лес с облегчением сбросил
Расшитое нитью златою убранство.
Окутанным тихой предзимнею негой
Деревьям стоять нагишом не зазорно.
С рассвета до сумерек низкое небо
Касается тучами глади озёрной.
Невзрачен пейзаж русской осени поздней,
Растеряны в красках янтарь и багрянец,
Лишь тонкая ветка с рябиновой гроздью
Еще сохраняет красивый румянец.
Лежат, будто цветиков белых куртинки,
Следы от вчерашнего снежного танца…
Совсем не случайно на узкой тропинке
Я встречу премудрого путника-старца.
Седа борода старика, как охапка
Пожухлых от времени трав придорожных,
В лаптях-то промокших ногам, видно, зябко,
Но мне за скитальца отнюдь не тревожно…
Багаж не велик – только посох и чётки.
В душе – ни гордыни, ни зла, ни сомнений…
С едва лишь заметной улыбкою кроткой
Отшельник застыл рядом с собственной тенью.
Не давят на грудь монастырские крыши…
От суетных мыслей и дум много ль толку?
Да разве он в келье безмолвной услышит
Простуженный голос молоденькой ёлки?
Не думает странник мудрейший о тризне,
Над ним – храм природы – ни мало, ни много…
Он ценит любые превратности жизни,
Довольный порядком, устроенным Богом.
Природа даст всё, что пустыннику нужно:
И отдых, и пищу – старик всё приемлет,
А после морозов и зимушки вьюжной
Придёт тёплый день и на русскую землю…
Алевтина Маркова
«Мой старичок открыл мне какие-то тайны своего жития. Он со мной вёл беседы, открывал мне таинственный мир пустынножительства, где он, счастливый и довольный, восхищал меня своею простотой, своей угодливостью Богу. Тогда он был мне так близок, так любезен».
Как о живом человеке Михаил Нестеров писал о своём
«Пустыннике».
Привёз полотно в Москву; приходили художники, хвалили; Левитан
прочил большой успех. Правда, Суриков заметил, что живопись
жидковата, особенно в изображении лица. Михаил Васильевич, недолго
думая, взялся лицо переписывать. И всё. Картина пропала. Её душой
была не живопись, а выражение лица старца. «Мне нужна была
прежде всего душа человека, – пишет Нестеров в своих
воспоминаниях «О пережитом». – И вот с этой-то душой я сейчас
безжалостно простился, полагая, что она-то у меня всегда выйдет. Не
тут-то было».
Десятки раз художник переписывал лицо, пытаясь вернуть выражение
близкого ему старца; просто измучился. Наконец удалось:
«Радость моя была велика». И на всю Нестеров жизнь принял
закон: не подвергать риску главное ради второстепенного. А главное
– душа.
Держались бы этого правила современные мастера культуры, которые
без конца ищут новые формы, новые решения, новые концепции, забывая
о главном…
А пустынник всё идёт и встречает на своём пути смиренного Сергия,
светлых иноков, кротких девушек, чистых отроков, богомудрых
философов, просветлённых старцев, – всю Святую Русь, которую так
любил и вместе с которой шёл ко Христу Михаил Нестеров.
Со святыми упокой его, Господи.
В этот день 80 лет назад, 18 октября 1942 года, упокоился Михаил Васильевич Нестеров.
