Проза жизни
vlad_dolohov — 24.09.2017 В университете круг общения сформировался практически сразу. Правда, сначала в нем было 10-12 человек, потом 6-7, наконец нас осталось четверо – естественный отсев, это нормально. Особенно близки мы были с изумительной умной девушкой – отец академик, мать - член-корр, три языка, роскошные волосы и бездонные глаза – назовем ее Милой.К сожалению, общение наше ограничилось дружбой – она была несколько пухловата (это я мягко выразился), а я всю жизнь зависаю лишь на тощих, длинных и с размером 0.5-1.0. Мила была человеком тонким, когда я познакомил ее с очередной своей пассией (волейболистка из ЦСКА), она всё поняла и смирилась. Но съязвила: «Вовка, ты не эстет!»
Она была, разумеется, права: чего нет – того нет, а члену не прикажешь.
Впрочем, дружба в некоторых смыслах больше, чем любовь. Она предполагает большую откровенность. Уверен, Мила мне рассказала больше, чем всем своим любовникам вместе взятым. Я гнусно воспользовался ее доверчивостью и лет так двадцать спустя использовал ее исповеди (разумеется, в переработанном виде) в своем рассказе «Шведская диета».
Чеховская Мисюсь себя не узнала, как не узнала себя в моей героине и Мила (она была преданной моей читательницей). Наверное, мы с Чеховым хорошо шифровались:)
На последнем курсе Мила вышла замуж за лучшего студента курса – скромного, заикающегося, с избыточной перхотью и к тому же моего тезку – потом они вместе учились в аспирантуре, потом защитились, потом в силу ряда обстоятельств уехали в Америку.
Наши отношения прервались лет на семь-восемь. Когда я навестил их в Нью-Йорке, они были в полном порядке: небольшая квартирка на Манхэттене, просторный дом в Нью-Джерси, двое очаровательных детишек.
…Вчера мне сообщили, что Мила умерла – покончила собой. Причин не знаю и узнать нет возможности.
Вообще-то русские люди в Америке умирают только по трем причинам: от рака, тоски или от счастья. Мне хочется думать, что здесь был третий вариант.
|
</> |