Прогулка в Гали

lampeduza — 14.11.2010 Прочла в одной из грузинских газет историю поездки грузинки на свою родину, в Гали.

Смотрю вокруг соскучившимся взглядом. Не верю, что вступлю на Ингурский мост. Смутно помню, как со страхом 18 лет назад я, трехлетняя девочка, вместе с родителями быстро бежала по этому мосту. И сейчас мне немного боязно, не знаю, что ждет на границе.

Мой родственник, который вот уже несколько лет живет в Абхазии, успокаивает меня: «Не бойся, детка, никто тебе ничего не скажет. У тебя же здешнее свидетельство о рождении. Положим 300 рублей в документы, и никаких проблем. Ты думаешь, кто-то взглянет на них? Их только деньги интересуют. Эх, если б ты знала, сколько таких как мы приходит, уходит. Денег они зарабатывают много».

Дядя ворчит, я слушаю, немного успокаиваясь его словами, а заодно наблюдаю за людьми на мосту. Почти у всех одинаково печальные, уставшие глаза. Все куда-то спешат. Интересно, куда? Дядя говорит, что маршрутки за Ингури стоят до 12-ти часов дня. Поэтому те, кто переходят в Зугдиди стараются побыстрее закончить все свои дела, чтобы к 12-ти быть здесь.

Тем временем, приближаемся к границе. Все начинают готовить документы, вкладывают в них деньги. Женщины перешептываются: «Положу 200 рублей, может пропустят. Если нет, придется еще 100 добавить. Хоть бы хорошая смена попалась…»

До границы мы уже прошли таможню. Из вещей у нас только наша одежда, поэтому денег с нас не требовали. Здесь строго запрещено провозить грузинские книги или журналы, газеты. Меня дядя предупредил заранее, и я и не брала ничего такого. Оказывается, раньше запрещали даже провозить продукты питания с грузинскими этикетками! Дядя сказал, что людей с такими продуктами возвращали обратно.

За этими разговорами подошли к границе. Мои документы у дяди, наша очередь еще не подошла. Впереди нас – женщина в возрасте, отдает паспорт пограничнику, который ей во внуки годится. Пограничник даже не смотри на фотографию, пересчитывает деньги. Увидев, что их недостаточно хамит: «Что это, женщина? Мало! Добавь еще 100 рублей или назад!»

— Нет больше, сынок. Прошу, пусти!

Прежде чем он успевает ей ответить, второй пограничник, стоящий за ним, говорит: «Ладно, бабуля. Иди».

Видели бы вы лицо этой женщины, озарившееся радостью. Она продолжила свой путь, беспрерывно повторяя: «Спасибо, сынок, спасибо».

Вот и наш черед настал. Пограничник вынул деньги из наших документов, выполняя долг коротко взглянул на нас и сказал: «Идите».

Вздохнула с облегчением.

Сразу за границей, в 15-20 метрах стоят маршрутные такси в сторону Гали и подорожных сел. Возле такси бурлит толпа, кто-то складывает багаж, кто-то стоит с отсутствующим видом. На первый взгляд этим людям уже все надоело. Радости от жизни и веселья у половины из них и не осталось: бедность, и несправедливость меняют людей.

Вскоре отправилась в путь наша маршрутка. Еду, смотрю по сторонам. По дороге до Гали встречались сгоревшие дома, некоторые уже отремонтированы, в них живут люди. Подъехали к Гали. Как мне сказали, сейчас, из всей Абхазии, именно в Гальском районе живет наибольшее число грузин.

Гали…Городское лицо у него было только 18 лет назад. Впрочем, несмотря ни на что он и сегодня пытается сохранить городские функции. Но чтобы стать таким как раньше, вернуть себе былую привлекательность, нужно немало денег. Новой центральной дороге, к примеру, нужен асфальт и дважды избранный президент Абхазии обещал это сделать во время второй избирательной кампании. Впрочем, все мы знаем, что избирательные обещания остаются пустыми словами.

На Гали лежит отпечаток города «после войны». Местные все равно стараются не отставать от жизни. В городе строятся развлекательный и торговый центры, рестораны. Впрочем, все это – частная инициатива и собственность, и собственники этих объектов – богатые и влиятельные абхазы. Но это хорошо хотя бы и потому, что они дают работу местным. Для рядовых грузин открытие подобных заведений сопряжено с большими трудностями: или ты должен быть богат, или знаком с влиятельным абхазом. Знакомства и деньги здесь решают все. Это реалии современного Гали.

А на гальском рынке запах денег вообще нестерпим. В сезон орехов и цитрусовых идет отчаянная торговля. Население Гали и сел привозит сюда свои продукты на продажу. Сюда же приезжают и покупатели из Сухуми, Псоу и России. Некоторые затем везут товар на перепродажу прямо в Россию, некоторые – до Псоу, а оттуда, по уже более высоким ценам перепродают русским торговцам. Дядя говорит мне: «Здесь шутят: Сухуми – чудеса, Очамчира – поле чудес, а Гали – кто хочет стать миллионером…». И добавляет: «Вот так, детка, ты же увидела своими глазами, что никого не интересует здесь чистота города и благоустроенность. Все думают о том, как выжить. Слышала же о борьбе за выживание? Вот и нам так приходится жить».

В этих разговорах проехали мимо школы. В городе всего две школы. В обеих обучение, в основном продолжается на русском языке. Только во второй изучают грузинский язык (один предмет) и поэтому ее называют «грузинской». Здесь детей вместо истории Грузии учат истории России и Абхазии. Что же касается районных школ, обучение в большинстве из них тоже идет на русском. Грузинский там тоже учат как иностранный. Есть несколько школ, где педагоги тайком, на энтузиазме учат детей грузинской истории, и этому уделяется в неделю один час.

В городе также функционирует больница, где пациентам могут оказать только первую медицинскую помощь. Профессионального медперсонала в больнице не хватает, впрочем как и современного медоборудования. Поэтому, когда привозят тяжелого больного, его переводят в Зугдиди или Агудзеру. Однако, как мне рассказывали, бывали случаи, когда на границе машину «Скорой» не пропускали, и больного приходилось срочно везти в Сухуми или Ткварчели.

Дядя с горечью рассказывал, как «демократично» прошли тут выборы. Население строго предупредили, что надо принять участие. А если нет, приходили и заставляли идти. Вспоминая о том, как человеку, пришедшему сделать свой выбор, заранее указывали имя нужного кандидата, дядя горько улыбался. Так прошел Багапш, но сказано же: «Что не твое, то впрок не будет».

Стоило оказаться здесь, хотя бы единожды, чтобы лучше понять, что оказывается означает для абхазов демократия, и как вообще они понимают этот термин. Стоило увидеть это беззаконие и несправедливость, которое направлено против грузинского населения Абхазии только потому, что они грузины.

Как мне рассказали, с 1 марта на всех границах Абхазии должны стоять русские пограничники. В Гали они уже есть, но на границе до сих пор стоят абхазы.

Заменит ли русский абхаза, для тамошнего грузина это неважно: от перемены мест слагаемых сумма ведь не меняется. В обоих случаях, их права все равно нарушаются. Факт, что местные грузины не могут жить так, как они хотят. Каждый их шаг ограничен.

Ну да, мини-мы выросли в фашистов. Но я о другом думаю: что этих людей может заставить ехать в такие условия?  Видно, без прав, но в своем доме лучше, чем с правами, но в "демократическом" коттедже. 

пысы. немного текст подрезала, совсем чуть-чуть.

пыпысы. Я не называю здесь ни ее имени, ни названия газеты - мало ли, заинтересуется какой-нибудь дурачок, а ей, может, еще раз захочется туда поехать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив