Прогноз

Как правило, подобные прогнозы делают (причем очень аккуратно) ведущие мировые энергетические компании в своих ежегодных отчетах и обзорах мировых рынков. Политики предпочитают ссылаться, но не служить первоисточниками такой информации.
Однако здесь вопрос в том, что даже по самым консервативным прикидкам 45 год — это год, когда новый энергобаланс уже будет установлен. Более того — в целом он установится десятью годами ранее — к 2035 году, а до этого будет длиться переходный период, в течение которого спрос на нефть, газ и уголь будет не то чтобы расти, а поддерживать выпадающие мощности, выводимые ведущими экономиками. Здесь возможны (да, в общем-то, неизбежны) перекосы, связанные как с объективными факторами, так и с банальными просчетами. Скажем, китайцы получили текущий энергетический кризис потому, что не выдержали баланс между поставленными целевыми показателями по энергоэффективности и энергопотреблению. Проблема Китая — в высокой энергоёмкости производства, что мешает ему выдерживать плановые показатели роста экономики. Но добиться синхронизации процессов не удалось, а потому темпы вывода мощностей существенно превысили темпы роста энергоэффективности. Как следствие — мощный блэкаут, так как резерв по мощностям угрожающе снизился.
В Европе картина похожая: политики в погоне за демонстрацией успехов «зеленой политики» снизили «дельту» между имеющимися мощностями и потреблением. То есть, на бумаге у них всё в ажуре, но по факту «зеленые мощности» гораздо более зависимы от внешних факторов, а значит, склонны к существенным колебаниям. Вдобавок на происходящее наложилась предыдущая холодная зима, начавшийся подъем экономики после локдаунов, исчерпание собственных месторождений и политические мотивы Газпрома к отказу от дополнительного снабжения газом сверх контрактных объемов. Ну, и Китай, конечно, который переключил на себя большую часть мирового танкерного флота. Все негативные волны сложились — получите и распишитесь: идеальный шторм.
На переходе любого процесса, в ходе любой трансформации подобные ситуации — норма и правило, поэтому расти будет не столько потребление газа, нефти и угля, сколько амплитуда спроса и предложения. Волатильность, говоря по-биржевому. Уже поэтому прогнозировать рост потребления — не совсем правильно. Вернее будет вести речь о росте рисков, а значит — необходимости создания переходных рисковых фондов-хранилищ. Европа, похоже, начинает приходить к этому выводу. Уже заявляется, что этот сезон придется переживать «как есть», но с весны начнется массированная закупка всех «карбоновых» энергоносителей в запас, а это имеет смысл, если будут пересмотрены и минимальные допустимые объемы резервов в сторону их увеличения. Как только такие резервы будут созданы, амплитуда колебаний спроса резко снизится.
Нынешний энергетический коллапс не означает краха концепции «зеленой энергетики». Временная трудность, не более. Он означает, что все мероприятия по переходу будут, напротив, максимально интенсифицированы. При этом европейцы уже создали ситуацию, когда их переход будет оплачен извне через механизм «карбонового налога». В этом смысле возможно, что сроки до 2035 года, которые Европа отвела себе на переход, будут сдвинуты, но не вперед, а назад. А значит — оптимизм про 45 год выглядит крайне необоснованным. Возможно, даже 35 год будет слишком хорошим ориентиром, времени у Кремля не будет и до этого момента.
Стоит понимать только одно: сколько бы времени ни продлился бы этот праздник жизни, стране и народу от него все равно ничего не достанется. Если у кремлевских не было и в мыслях развивать страну в период, когда казна ломилась от сверхдоходов, то теперь, на пике кризиса об этом точно речи быть не может. Нам они хотят оставить высосанную досуха территорию и сожранное на поколения вперед национальное богатство. Иначе расценивать слова Путина нет ни малейшего резона.
|
</> |