Про выбор как жить свою единственную жизнь

mary_spiri — 22.04.2025 Пост этот будет грустным, после поминок близкой и очень любимой подруги Оли, ровесницы, которая внезапно ушла от нас из-за отказа сердца. У Оли была тяжелая аутоиммунная болезнь, но она старалась не давать себе скидок, а жить на всю катушку. Когда я с ней последний раз разговаривала в начале марта, на вопрос "как дела" она ответила: "У нас все хорошо, просто прекрасно, вот сейчас стараюсь побольше гулять и плавать, чтобы улучшить форму перед летом". Она сидела на серьезных лекарствах, случались тяжелые эпизоды: "представляешь, такая слабость, что не могу стоя чистить зубы", но каждый раз она вылезала и приводила себя в нормальную физическую форму.

Мне трудно себе представить, каких усилий это ей стоило, каждый раз по нескольку часов, начинать снова с нуля. При этом Оля постоянно и бесконечно занималась садом и домом, ходила в хайки, плавала, гребла на каяке, танцевала с мужем в клубе, волонтерила, всячески опекала семью и сыновей с невестками. Зимой равнинные лыжи, поездки на Гавайи, ныряние с аквалангом и сноркелем. Дальние путешествия, в некоторые мы ездили вместе. И вот эта постоянная активность была Оле очень нужна, она не хотела поддаваться болезни, беречь себя, отказываться от счастья двигаться, радоваться природе, ездить, смотреть на мир. И никакие уговоры близких ее не останавливали, ее активизм был основой жизни. И до чего же она была светлой и теплой в этом своем горении!



Наверно, мне очень везет на замечательных людей, встреченных в жизни. И помогает осознать некоторые важные вещи. В юности в Москве была у меня подруга Ириша, потрясающая красавица и умница. Дальние походы, большая веселая компания, байдарки, катамараны, песни у костра до утра - наша юность была прекрасна. Ириша говорила: "Я иногда стесняюсь того, как у меня все хорошо, по сравнению с остальными - никаких проблем". А потом еще и сорока не исполнилось, как ее стукнул инсульт. Едва спасли, друзья-доктора прибежали раньше скорой, умудрились откачать с искусственным дыханием. Больница, вереницы друзей с цветами, ее любили все.

И те же друзья-доктора Ирише объяснили, что в мозгу аневризм - расширение кровеносного сосуда, бомба замедленного действия, которая может в любой момент взорваться и ее убить. Оперировать невозможно, но можно жить аккуратно, без стрессов, без поездок, не летать на самолете, взять инвалидность, бросить работу. Ириша отказалась: "Я не хочу быть инвалидом, не могу так жить, мне проще забыть про сосуд в мозгу, и жить нормально. А стукнет - так стукнет". И стукнуло, она ушла едва за 50, примерно через 15 лет после первого эпизода. И время это прожила по полной программе, даже к нам в Америку прилетала и тут с нами поездила. И всегда говорила, что счастлива, что ей хорошо вот так активно существовать, хотя касаемо стрессов - она свою долю поимела, как мы все. Но никогда не меняла решения - никаких инвалидностей.

За свой жизненный выбор мы платим, и цена бывает велика. В детстве я видела и еще более экстремальную версию. Родительская альпинистская компания достигла больших высот: первопрохождения целых горных районов, чемпионы Союза, мастера спорта, крутые неимоверно. Но примерно каждый третий погиб за эти годы в горах, кто-то раньше, в начале пути, кто-то позже. Плохая погода, камнепады-ледопады, отказ снаряжения, дурацкие случайности - большие горы всегда опасны. И с начала до конца вся их команда отлично себе представляла насколько высоки были шансы погибнуть. У папы было раза три, когда он уцелел чудом, просто повезло, он сам говорил, что от него ничего не зависело. И все они прекрасно себе отдавали отчет, что их смерть заодно медленно убьет их родителей.

Старший брат моей мамы, дядя Володя, близкий друг моего отца, погиб в горах еще до моего рождения, с тех пор наша бабушка тихо умирала следущие годы до инсульта. Вся альпинистская компания заботилась об оставшихся семьях, собирали деньги, налаживали их жизнь, помогали с делами. Вдовы и дети погибших друзей сидели за общим столом на ежемесячных сборищах. Каждый третий тост был за ушедших, молча, не чокаясь, со слезами. Но они все равно пока могли, ходили в горы, выбор был сделан. Вмешалась старость, тем, кто дожили, пришлось остановиться, и не все смогли пройти через этот этап. Помогало то, что кроме гор у них были еще серьезные профессии, типа науки у папы. Но все равно, был и алкоголизм, и ранние уходы из жизни. Им надо было жить активно на острие, и до чего же они были в этом жизни прекрасны - слов нет.

Проблема вот этого начального выбора опасной дороги их не оставляла. Папа как-то пришел на годовщину моего погибшего дяди Володи, от которого остались двое сыновей (а сейчас уже много внуков и правнуков). И получил не в первый раз резкий вопрос: "Зачем вы ходили в горы, зная, насколько велики шансы погибнуть? Почему не могли перестать рисковать жизнью ради семей, родителей, детей? За что вы нас обрекали на сиротство?" Папа сказал, что ответа не знает. Что конечно можно все списать на потребность в адреналине, тягу к риску: "есть упоение в бою, и бездны страшной на краю..." И что каждый человек сам выбирает для себя, что для него важно. И этот выбор нельзя у людей отнимать, даже если он кажется неправильным, даже если он бьет по близким. Все, что могут близкие - это принимать, любить, а потом помнить и платить горем за свою любовь. И осознавать, что люди, живущие ярко, это подарок судьбы, от них много радости окружающим. А учитывая, что мы все не вечны, наверно правильно примириться, принять горе как обратную сторону своего счастья.

Беда только в том, что в острой фазе горя все эти соображения не работают. И только помогает знать, что ушедшие были счастливы, пока они были живы, у них все было хорошо, просто прекрасно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив