Про вечность

И на сияющую витрину магазина Зенья дядька в грязной спецовке и бейсболке, чертыхаясь, наклеивает буквы s, a, l и е. Дядька чертыхается, потому что надпись получается кривая, и слово "вечность" никак не складывается на блестящей поверхности стекла.
И проспект сейчас все переходят очень цивилизованно, очень по правилам - светофоры работают и даже отсчитывают секунды до конца "зеленой дороги". И хотя секунд осталось немного, самый великий армянский бард со сморщенным одутловатым лицом даже не смотрит в сторону машин, просто идет себе в шлепанцах, вразвалочку, невозмутимо переправляется через реку-проспект. Какие к черту машины, это его город. И его слово "вечность" уже давно сложилось.
А под ивой у дома-музея Туманяна бьет ледяной водой пулпулак, и пожилой дядечка припал к воде, утер рот рукой и сказал мне, пробегающей мимо: "воды не хотите? здесь лучшая в городе вода, наверно потому, что в память о Туманяне, о самом нашем лучшем, самом народного, самого вечного Туманяна". И как тут ослушаться? Остается только склониться, глотнуть ледяной воды в сорокоградусный зной и помянуть самого лучшего, самого народного и вечного Туманяна.
