Про перестройку, армию и замполита.

zhab — 01.04.2011 Товарищ майор Гублицкий был глуп, груб и прост, как солдатская портянка. Волею высших сил и по совокупности всех вышеперечисленных качеств он занимал должность замполита отдельного батальона связи.
Политическое воспитание солдат в части было построено по немудреной схеме повального стукачества и непрерывных политинформаций.
Логика товарища майора была проста и незатейлива. Пока солдат в армейской иерархии считался «молодым», у товарища майора к нему претензий не было, и он играл в демократию, предлагая солдату побеседовать «за жизнь» и даже мог угостить чаем. А уже после года службы любой солдат, по мнению майора, становился скотиной, которая только и думает о том, как нажраться, сходить в самоволку, получить триппер и обязательно подорвать боеготовность части.
Ради справедливости надо отметить, что наш развеселый батальон оправдывал мнение майора, особенно, в области «самоходов», баб и выпивки. Попробуй уследи за личным составом, когда он не собран до кучи в казарме, а сидит на аэродромных точках, разбросанных по лесу, по полям и оврагам. А одна из точек вообще находилась в черте курортного города, и дежурная смена этим беззастенчиво пользовалась, бегая летом на городской пляж, где распугивала чопорных эстонок здоровым солдатским гоготом и черными уставными трусами.
В общем, служба шла своим чередом, но вдруг за забором грянула перестройка. Замполит к обязательному просмотру программы «Время», где пятнистый лидер безудержно махал руками, добавил просмотр маразма, под названием «Прожектор перестройки», кравший у нас 10 минут сна. Затем партия объявила войну алкогольному змию, и за водкой стали выстраиваться километровые очереди, а у пятнистого говоруна на трибуне появился стакан молока. Но это было еще полбеды. Беда началась, когда замполит, осознав и уяснив новый курс партии, вдруг перестроился, ускорился, и перешел с личным составом на «Вы», перестал материться и стал выглядеть почти рафинированным интеллигентом. Кондовое нутро замполита все же изредка прорывалось на поверхность, но товарищ майор старался. И вскоре сменил привычное «сгною в нарядах» и «посажу в дисбат», на «боевое товарищество», «гордость за отчизну» и «новый курс партии».
В курилке рядовой Санаев рассказывал о своем дежурстве в качестве посыльного по штабу:
– Прикинь, сегодня замполит разрешил молодым получить посылки на почте без досмотра! – народ удивленно хмыкал, ведь до сих пор замполит обожал ковыряться в солдатских печеньках и баранках, которые присылали из дома сердобольные родители.
– Редкой души педераст! –сплюнул телефонист Ширяев, у которого замполит неделю назад проткнул штыком пакет с семечками. Тогда майору показалось, что внутри пакета спрятана бутылка водки.
Приятную беседу прервал приказ на построение. Батальон повели на политинформацию.
В нудеж замполита о текущем положении мы не вникали. Кто-то грезил о гражданке, кто-то, втихаря, перечитывал письмо от любимой девочки, а на задних рядах привычно дремали с открытыми глазами. Все было, как обычно, пока с трибуны не зазвучали слова замполита о «боевом товариществе», но уже применительно к нашему батальону. «Боевые товарищи» несколько напряглись, и, как оказалось, не зря. Жонглируя «воинским братством», «новым курсом партии», «перестройкой» и «крепким плечом друга», товарищ майор донес до нас, что наш боевой товарищ, а именно рядовой Помилуйко, не справился с управлением ЗИЛа-130, слегка не вписался в поворот, и проехал по эстонским жигулям последней модели, мирно стоявшим на дороге.
Собственно говоря, ущерб военному имуществу в виде ЗИЛа, был плевый: слегка поцарапался бампер. А вот жигули… Если бы Помилуйков остановился сразу, то ущерб был бы минимальный. Но наш товарищ сдал назад и попытался выдернуть угол бампера из несчастного жигуленка. В итоге, всей левой половины у жигулей теперь нету. Владелец находится в глубоком эстонском шоке. А мы, как боевые товарищи, должны теперь скинуться по рублю с носа на возмещение ущерба.
Мы притихли. С одной стороны, помочь сослуживцу было надо, но если бы мы сами так решили. А вот в приказном порядке сверху, да еще под аккомпанемент рассуждений про «боевое братство» и перестройку… Батальон нехорошо напрягся. Помилуйко был «дедушкой» и козлом в одном флаконе, и отдавать ему за здорово живешь кровный рубль не хотелось. В гробу мы видали такого «брата».
Народ притих, решая простую задачу для третьего класса средней школы:
Дано:
Получка солдата – 7 рублей.
2 рубля – на подшив, щетку и крем для сапог забирает старшина роты.
Вопрос:
Если отдать один рубль, то на сколько дней хватит оставшихся денег, когда жрать хочется постоянно, а в солдатском чепке булка хлеба, молоко и сто грамм конфет стоят 86 копеек.
Задачку решили быстро, и Помилуйко явно пролетал мимо кассы.
Первым не выдержал рядовой Бирюк. Родом из Бендер, он был мужиком приземистым, хозяйственным и жадноватым.
– Товарищ майор, разрешите вопрос, – поднялся Бирюк.
Гублицкий благосклонно кивнул:
– Слушаю Вас, товарищ солдат.
– Вот Вы говорите, что мы должны скинуться и помочь боевому товарищу. А почему мы должны скидываться? Машина принадлежит части, вот пусть часть и выплачивает ущерб владельцу.
– Вы правы, товарищ солдат, – радостно сказал майор, – это хорошо, что вы не боитесь говорить свое мнение. Сейчас перестройка, и мы должны решать подобные вопросы сообща! Но, ведь воинская часть – это мы с вами! Кто же еще должен помочь боевому товарищу? Все офицеры тоже сдадут по рублю. Правда, товарищи офицеры?
Товарищи офицеры, сидевшие на первых рядах, синхронно кивнули. Кивнул даже командир взвода лейтенант Точеный, который час назад ногами пиздил Помилуйко за боксами, объясняя в доступной форме, что ПДД нарушать нельзя.
– Ну, так что, – победно произнес замполит, – Вы согласны, товарищ солдат?
– Не согласен, – внезапно осмелел Бирюк, – я так считаю, что у товарищей офицеров получка несколько сотен, а у меня 7 рублей. Кто больше получает – тот больше и платит за боевого товарища! Мы ведь все здесь – боевое братство!
Из солдатской массы плеснуло смешком. Командир роты за спиной показал Бюрюку кулак огромных размеров. Начфин, который тоже присутствовал на политинформации, нехорошо напрягся и посмотрел на замполита. Дело принимало неприятный оборот. Выплачивать из личной зарплаты за рядового распиздяя никому не хотелось. А солдатская масса, воодушевившись перестройкой, явно была на стороне Бирюка.
Замполит понял, что даже новый курс ускорения не способен отменить армейскую истину, гласящую: «Куда солдата не целуй, у него везде жопа».
– Вам что, жалко рубля для товарища? – Из последних сил сдерживаясь, спросил замполит.
– Да какой он мне товарищ? – Огрызнулся Бюрюк. – Я в роте связи, а он в роте технического обслуживания! Я его и видел-то его всего два раза!
Наносная интеллигентность мигом соскочила с работника идеологического фронта. Замполит зарычал. С трибуны летели слюни с соплями про кулацкое нутро Бюрюка. Про то, что такие, как он, на корню губят все начинания партии и правительства. Что перестройку надо начинать с себя, а рядовой Бюрюк не только не перестроился, но и тянет за собой весь батальон. Что ускорение – это не просто слова, а слова, подтвержденные действием! В общем, весь телевизионный бред мы прослушали в эмоциональном и экспрессивном исполнении нашего собственного военно-воздушного дятла.
Что было дальше, наверное, можно и не рассказывать. Батальону приказали встать, построиться и сдать начфину по рублю. Бирюка вздрючили по самые гланды, потом подумали и вздрючили еще раз, а вечером он уже весело мыл бачки в наряде по столовой.
Замполит перестал строить из себя интеллигента, и мы вместо «боевого братства» снова стали отдельным батальоном «сук, залетчиков и алкоголиков», по которым «дисбат плачет».
Так в нашей части закончилась, не успев начаться, перестройка.

А до дембеля оставалось еще больше года.

сэр zhab

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив