про одуванчики

Час спустя все емкости в доме были заняты. Желтые, уже слегка поникшие бутоны торчали из чашек, свисали из бокалов и стаканов, утопали в вазах - слишком больших для таких маленьких цветков. В ванне в тазу плавала дюжина стебельков: Мишка решил, что это красиво. Столы, полки, телевизор, старенькое пианино -- все было заставлено тарой с одуванчиками. Посреди этого великолепия сидели мы с мамой и с котом: все с желтыми носами, включая кота.

Мишка сиял так, словно это он был именинник и одуванчик в одном лице. Охотник, в одиночку задушивший саблезубого тигра голыми руками, показался бы унылым неудачником по сравнению с моим братом, первый раз в жизни подарившим сестре цветы.

Все остальные молча страдали. Одуванчик - свободолюбивый цветок. В неволе он становится потрепанным и мстительно пачкает все вокруг. Если кто-то думает, что три сотни одуванчиков украшают квартиру, он жестоко ошибается.

Матушка с удовольствием выбросила бы все это богатство и забросала булыжниками тропу, ведущую к оврагу. Чтобы больше никто и никогда. За несколько часов она возненавидела одуванчики и, по-моему, недолюбливает по сей день.

К вечеру все три сотни начали вянуть. Стебельки жухли, бутоны закрывались, листья стали похожи на пыльные тряпочки. Родители приободрились, поняв, что недалек тот миг, когда можно будет с чистой совестью сказать - ну все, завяли! - и избавиться от этого растительного мусора.

Мишка забеспокоился. Он подходил к цветкам, осматривал их, как доктор осматривает пациента, и тщетно пытался скрыть тревогу. В конце концов не выдержал и спросил меня - не знаю ли я, отчего вянут его прекрасные цветы. Может, нужно сменить им воду?

Я знала, что одуванчики не стоят больше пары часов, и срок жизни его букетиков подходит к концу. Но мне не хотелось трагедий в свой день рождения. Поэтому я беззаботно ответила, что это обычное дело - они закрываются на ночь и завтра утром снова распустятся. Мой брат снова повеселел, хотя улыбался уже не так лучезарно, как раньше.

Прежде, чем уснуть, он трижды спросил - уверена ли я, что с одуванчиками все будет в порядке. Я уже хотела спать, мне осточертела возня вокруг его дурацких цветов и было заранее жалко глупого Мишку и стыдно за свое вранье, и я резко сказала, что да, все будет нормально, спи уже, отстань от меня!

Мишка притих и только некоторое время шмыгал носом, пока не уснул.

На следующее утро, проснувшись, он сразу бросился к цветам.

Одуванчики стояли, высоко подняв золотые головки, распушившиеся, как помпоны на детской шапке, и листья их зеленели буйно и радостно, а стебельки были прямыми, как стрелы.

- А я знал! - закричал Мишка, засмеялся и сразу убежал реветь в ванную - от облегчения.

И когда он вышел, мы хором признали, что это самые красивые цветы, которые когда-либо появлялись в нашей квартире, и что он самый лучший брат из всех возможных младших братьев, и что никто из нас никогда не забудет этого дня рождения.

С тех пор прошло много лет. Думаю, Мишка о нем все же забыл. Во-первых, он был маленький. Во-вторых, это не то воспоминание, которое будет долго храниться в мальчишеской голове.

В третьих, это ведь не он, а я в тот день сразу после завтрака побежала к мусорным бакам и нашла там то, что и ожидала увидеть.

Выброшенные увядшие одуванчики.

Те самые, вчерашние. Взамен которых папа и мама рано утром, пока мы спали, нарвали в овраге свежих.