Про любовь

Я постоянно пыталась куда-то из неё уйти — и так же постоянно возвращалась. В детстве я однажды целый вечер проплакала, когда поняла, что у меня никогда не будет Нобелевской премии.
Потом я смирилась с тем, что лучше, чем биологию, я всё равно ничего не знаю. Даже если это не значит, что я знаю её хорошо.
Я никогда не умела прилагать усилия, а биология запоминалась сама собой. Слова ложились в предназначенные для них пустые места — и всё вокруг казалось взаимосвязанным и красивым.
Однажды я жила с французами, и они дружно смотрели по телевизору свой национальный конкурс красоты. Там половина девушек была биологами. Вот бы у нас так.
В другой раз я попала на ужин с Питером Агре, который открыл аквапорины. Все его пытали, как найти баланс между работой и жизнью. На что он сказал, что он ни дня в жизни не работал, поэтому не знает, что ответить. Мне это подходило.
Я не знаю биологию, но могу пойти в парк и пять минут разглядывать ствол дерева, потому что увижу на нём какой-нибудь лишайник. И задаваться вопросом, в каких взаимоотношениях в нем находятся гриб и водоросль.
Он её заставляет?
Или она с ним добровольно?
Никогда не знаешь.
Знаю только, что интерес к биологии я уважаю, поэтому дам непрошеный совет.

По советским учебникам биологию лучше всё же не изучать.
Она немножко ушла вперёд за тридцать три года.
Как-то я читала учебник по генетике Инге-Вечтомова. Дальше предисловия я не прочитала, потому что наука генетика не для среднего ума, как говорит мой папа.
Но написано там было примерно следующее. Речь шла о лечении генетических заболеваний.
Если мы будем оставлять в популяции людей с генетическими заболеваниями, продлевая им жизнь и давая возможность заводить детей, нас может ожидать закат генетический. А если не будем, то нас ожидает закат моральный.
Думайте сами, как говорится, решайте сами, какой закат вам больше нравится.
|
</> |