Про любовь

ujzos_kakoi_to — 10.10.2011 Давно собиралась и все откладывала.

Начались мои размышления над этой, прямо скажем, свежей темой с одного подзамочного поста в журнале чудесного челоовека (привет, солнц!) - о том, нужно ли прикладывать усилия, чтобы любить. Натусь, ты меня прости, я могу переврать сейчас, много времени прошло. В общем, автор спрашивала у своих френдов, как они считают, любовь - это труд или нет?


Мнения, как обычно, разделились приблизительно пополам. Многие юные (и даже не очень юные) мальчики и девочки писали, что любовь - это счастье, это полет бабочки, это легко и естественно как дыхание, и либо дано, либо нет, и если уж дано - то приходит легко и заполняет по самую маковку. И что как только появляется необходимость работы - собсно любовь исчезает, и вообще, если приходится себя заставлять - ничего хорошего быть не может. Вторая половина высказавшихся осторожно (почти шепотом) утверждала, что да, это труд, причем практически ежедневный: идти навстречу друг другу, притираться, обламывая собственные острые грани о такие же острые грани любимого и любящего человека рядом с собой, а потом заращивать трещины, неизбежно возникающие во время долгого совместного пути, особенно когда проходит свеженькая влюбленность и начинается быт, рутина, ссоры и обиды...

Я была тогда среди тех, кто шепотом комментировал с той стороны, где говорили, что любовь - это ежедневный труд. Почему-то в большинстве народ слово «труд» воспринимает как процесс, подразумевающий тяжесть, принуждение, усилия над собой. Но ведь бывает и так, что работа – легка и приносит радость без усталости? Ведь построение отношений («Построй свою любовь! Та-да-да-даммм!» (с)Дом-2, хихи) требует приложения усилий, ничего ведь не строится само, просто так? Каждый с любовью выбранный подарок, каждое ласковое только двоим понятное слово, и даже каждый говорящий взгляд в сторону другого – кирпичик в возводимом здании, или горсть раствора, скрепляющая эти кирпичи. Каждый сваренный вкусно и с выдумкой борщ, каждый звонок любимому, когда не хочется говорить, а он ждет твоего звонка, и каждый разговор вечером перед сном в постели, когда глаза закрываются от усталости, каждый забитый в нужное место и под нужным углом гвоздь, и починенная розетка (а так хочется просто полежать на диване после работы!) – тот же кирпич в этой стене. И у кого-то получается настоящий дворец. А у кого-то – простенькая уютная хижина, в которой сразу от двери начинается единственная комната, безо всяких прихожих - это не важно, лишь бы тем двоим там было хорошо.

А потом я как-то подумала: вот представим строительную бригаду из двух (допустим, только двух, не будем усложнять) человек, и у этой бригады задача - выстроить, допустим, стену, или дом, или просто счастливую семью. И один из этих двоих - честный трудяга, старательный, внимательный, дотошный и придирчивый к результатам своего труда, а второй немножко хлызда. Второй предпочитает полеживать на солнышке или в тенечке (в зависимости от времени года), пока первый шебуршит, подтаскивает кирпичи, а стенки-то потихоньку растут и растут, и вот уже близки кровельные работы, осталось только положить черепицу... И тут у трудолюбивого первого заканчиваются все силы, вот просто заканчиваются и все. Он валится на травку, зажав соломинку в зубах, и отказывается шевелить и пальцем, или вовсе поворачивается и уходит прочь со стройки, а второй кричит ему вслед: эй, ты что? Ты куда? Эй, осталось ведь только черепицу, посмотри, какой у нас красивый дом! Ты что, совсем? Ну-ка вернись! Эй, а кто будет дальше-то строить, я один что ли?!


А ведь иногда тот, кто устал работать в одиночку, уходит со стройки насовсем.



А иногда ушедший возвращается: то ли чувство долга, то ли еще что, и второй включается в процесс в полную силу, напуганный и виноватый. Иногда, впрочем, растеряв довольно быстро весь свой запал, ленивый второй вновь ложится загорать: ведь партнер-то снова в деле, работает не покладая рук, значит, можно и схалявить немножко... Так выстраиваются многие, многие дома и семьи, я видела множество таких своими глазами.


И всем в этом нерукотворном доме время от времени приходится латать дыры, заделывать образовавшиеся бреши. Ссора – выпавший кусок штукатурки. Небрежно брошенное пренебрежительное слово, брошенная телефонная трубка – разбитое окно, через которое невыносимо дует сырым сквозняком. Иногда падает несущая стена – и тогда сделать что-либо уже невозможно, вслед за ней обязательно рухнет все здание, возводимое так долго, погребая под обломками иногда иногда одного, а иногда и обоих строителей вместе с детьми…



А еще я думаю вот о чем. Легко любить, например, идеального во всех смыслах мужчину, который обожает детей, жену носит на руках, отлично выглядит сам, помогает по дому с утра до ночи и при этом еще мимоходом зарабатывает кучу денег, принося их все целиком к ногам любимой. Легко ведь любить послушного ребенка-отличника, который приносит маме только радость, верно? Легко говорить при этом остальным: аааа, то, что у вас - и не любовь вовсе, разве ж это любовь, когда приходится делать какие-то усилия, снова и снова брать себя в руки, напоминать себе о том, что вот это - данность, и нельзя просто взять и вычеркнуть человека, с которым было так хорошо и легко долгое время, вычеркнуть просто потому, что с ним стало вдруг не так уж и легко. А то получается, что любовь к детям может быть безусловной, а любовь ко взрослому человеку требует ежедневных жертвоприношений в виде цветов, денег, знаков внимания, бесконечной вереницы борщей и выглаженного постельного белья... А если этих знаков внимания и заботы не поступает в прежнем докризисном количестве, то любовь вянет и киснет, и тогда проще всего взять и сказать - а, у меня пропало порхание бабочек внутри живота, другого (другую) найду, трудно что ли, вон их полно вокруг бродит, только и ждущих, чтобы их полюбили.

Очень почему-то у нас принято оставлять семьи и искать новую любовь, когда старая перестает быть легкой и естественной, как дыхание. Вместо того, чтобы затратить внутреннее усилие, иногда очень немаленькое, на то, чтобы заштукатурить трещину, сложить рассыпавшийся паззл, вдохнуть жизнь в обмякший воздушный шарик, который уже не рвет веревочку из рук, стараясь унестись в небо. Новая, свеженькая любовь некоторое время так же рвется ввысь, а потом гелий потихоньку выходит через поры резины, слишком большие для того, чтобы его надолго задержать, и шарик какое-то время летит вровень с идущим, потом волочится за ним по земле, а несущий его за веревочку начинает озираться по сторонам в поисках нового чуда...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив