Про Лахденпохью.

megaslav — 20.05.2013 Как я уже говорил, это одно из моих любимых мест для посещения. Там очень красивая природа, но сам по себе город - фигня. Грязноватый, неухоженный, много разрушенных или полуразваленных зданий, куча сараев, на набережной - ямы и раздолбанные лодочные сараи по берегам залива.

И тут нарвался на интервью жительницы Ландохи. Прочтите, не поленитесь. http://www.ladoga-park.ru/a090102042921.html Фотки там же - открываются по ссылке.

"Как известно, территория нашего и некоторых других районов были присоединены к СССР после советско-финской войны 1939 года (так называемой «финской кампании»).

Но в 1941 году, с началом новой войны, все отошедшие земли были вновь заняты финнами, которые воевали вместе с Германией против СССР.

Лишь после заключения в сентябре 1944 года перемирия с Финляндией эти земли были возвращены Советскому Союзу.

Некоторые жители города помнят те времена. Общаясь с ними, можно узнать об истории города по тем местам, где мы все часто прогуливаемся, но не обращаем на них внимание.

Нина Константиновна Бугаева, пенсионерка, в прошлом инженер-конструктор (закончила Ленинградский технологический институт), рассказывает:

— Финны добросовестно и культурно выполнили условия перемирия и оставили отвоеванные территории, в том числе и наш город, в полном порядке — заходите и живите. Я это хорошо помню.

Мы с мамой приехали в Лахденпохья летом 1945 года, и город произвел на нас приятное впечатление. В стране после войны кругом разруха, голод, грязь, а тут — чистый, светлый, уютный городок, нет никаких разрушений.

— Городские строения совсем не были разрушены?

— Что Вы, совсем наоборот — они были гораздо привлекательнее, чем сейчас. Многие дома стояли пустые, в дверях оставлены ключи, в сараях уложены дрова, в комнатах стоит кое-какая мебель и посуда, в подвалах — пилы, топоры, плетеные корзины, даже в шкафчиках — полки выстелены белой кружевной бумагой.

Нам разрешили выбрать любой понравившийся домик, что мы и сделали, так как до этого несколько дней ночевали в котельной райкома партии (теперь там музыкальная школа, касса ЖЭУ).

Все дома в городе были покрашены, крыши покрыты красной черепицей, а у каменных зданий кровельным железом (потом почему-то черепицу сняли и заменили ее шифером). Сараи тоже были покрашены, и почти все — в красно-коричневый цвет, а обналички окон и дверей — в белый. Было очень симпатично на фоне голубого неба и сосен.

Нигде не было мусора, хлама.



Еще на нас произвели впечатление большие окна из витринного стекла в нижних этажах каменных зданий (у бывшего Дома ребенка, у зданий детского санатория, райкома партии и двухэтажного деревянного дома на углу улиц Ленина и Бусалова. Сейчас же этот дом фактически «умирает», так как эти большие стекла заменены маленькими, и этим нарушена прочность стен).

— Нина Константиновна, а как выглядели территории вокруг города?

— И в лесах вокруг города тоже был порядок. Мы это увидели, как только стали ходить за грибами и ягодами. Время было холодное, жили по карточкам и талонам, хлеба не хватало, поэтому для нас лес был подспорьем.

В лесу все было сложено в кучи — отдельно дрова, отдельно ветки и сушняк; ямы, вырытые, видимо, для сбора воды, обложены валунами, сам лес разбит на отдельные участки, разделенные широкими просеками, в которых росло много маслят, лисичек, подберезовиков нам на радость.

— Скажите, пожалуйста, наиболее актуальный вопрос — городские дороги: что они представляли собой раньше?

— Вот интересно — в городе асфальта совсем не было, на даже после ливня было чисто и сухо. Видимо, все дело в том, что дорожное полотно из утрамбованного щебня в профиль имело выпуклую полуовальную форму, и вода стекала с него по сторонам дороги в углубления, а затем в специальные колодцы с чугунными крышками.

— Нина Константиновна, у нас сейчас возле домов, в основном — заросли деревьев. Как ухаживали за территорией возле домов в Ваше время?

— Я училась с детьми финнов, которые остались в СССР, они рассказывали, что жители города сами поддерживали около своих домов дороги в надлежащем порядке, так у них было заведено.

И еще одна интересная деталь — нельзя было ближе, чем за шесть метров от стены дома сажать деревья. Почему? Да потому, что дождевая вода, мокрый снег, стекая с веток на крыши и стены, приводили к порче и гниению деревянных стен или к отслоению штукатурки у каменных зданий.

Кроме этого, опавшая листва забивала дождевые желоба и трубы, которые были установлены на большинстве домов (а сейчас что от них осталось, и кто за ними следит?).

Вот поэтому в городе у домов вместо огромных деревьев под окнами были разбиты клумбы, во дворах, у крыльца — везде цветы: настурции, петунии, анютины глазки, и другие.

Вместо заборов были высажены живые изгороди из кустов сирени, жасмина, шиповника, боярышника, целые аллеи из лиственницы, кедра, пихты, дуба (жалкие их остатки кое-где видны и сейчас).

Поэтому город хорошо просматривался и хорошо проветривался (летом не было ни одного комара): дом так дом, улица так улица.

Финны берегли то, что имели, ценили красоту вокруг себя, умели выбрать место для дома так, чтобы из окна был красивый вид.

— А какими были наши улицы?

— Помню, какой была улица Красноармейская в то время — ровная как стрела, светлая, в центре сквер с травой, цветами, а по его сторонам — уличные фонари [JPEG 77 КБ].

Сейчас же она перегорожена изгородью у здания бывшего детского санатория, за которой разросшиеся деревья прямо под стеной этого красивого здания. Улицу не видно, там за изгородью стоят ветхие двухэтажные дома с сараями, вместо асфальта — грязь, лужи. А рядом школа No 2, где учатся наши дети!

— Действительно, больно смотреть на аллею, где каждое утро идущие в школу дети видят сборища алкоголиков, а ведь планировалось место для детского отдыха. А что Вы помните про главную улицу?

— Главная улица нашего города (теперь улица Ленина) плавно спускалась к берегу залива, там был пляж: песок, лежали валуны, на которые мы клали свою одежду, когда купались, дно залива было чистое, песчаное [JPEG 63 КБ].

Справа в заливе около фанерного комбината из толстых бревен был сооружен огромный длинный плот, отгораживающий часть залива для захода в него барж с березовым лесом к причалу комбината. С этого плота мальчишки ныряли, ловили рыбу, да и взрослые тоже.

Мы вдоль берега бегали до залива у первого городка, а там на сваях стояли очень длинные мостки для купания и причаливания лодок (потом их сожгли).

Никаких лодочных сараев, а тем более заборов «частных владений» тогда не было.

Правда, вскоре нам пришлось расстаться с этим пляжем, так как в залив вошли военные корабли Ладожской флотилии. Весь берег в городе отгородили забором, поставили будки с охраной этой, уже запретной, зоны.

Но мы, дети, могли купаться и в городе, в речке Аурайоки — в низине по дорожке в сторону парка отдыха находился небольшой пляж.

Речка в то время была чистая, с красивыми берегами, и мы бегали вдоль ее берегов от «пожарки» до мостика у стадиона.

На стадионе стояли трибуны для зрителей, имелись хорошие беговые дорожки из утрамбованного щебня, футбольное поле. Зимой на нем заливали каток.

С приходом в город военных и моряков у нас часто проводились встречи по футболу, в которых вскоре стали принимать участие и старшеклассники из нашей школы.

Зимой в городе почти все катались на лыжах, коньках, финских санках с длинными полозьями. Машин, кроме военных, в городе не было, тем более автобусов, и многие дети зимой в школу бегали на лыжах или же на таких вот санках — учебники лежат на сиденье, а ученик, держась за спинку санок и толкаясь одной ногой, как на самокате, летит в школу. Здорово! А коньки привязывали к валенкам веревками, закручивая их палочками, и катались (ботинок-то тогда не было).

Проводились лыжные кроссы, летом — соревнования по легкой атлетике, велокроссы, шахматные турниры.

— А как обстояло дело с культурной жизнью города?

— Культурная жизнь в городе была сосредоточена в основном в Доме культуры фанерного комбината. Он стоял на горе по улице Карла Маркса, за зданием теперешней прокуратуры. (Это здание выстроено недавно, а раньше здесь стоял двухэтажный шестиквартирный дом, его сожгли).

В Доме культуры проводились все торжественные мероприятия в честь советских праздников, устраивались елки для детей и взрослых, приезжали на гастроли артисты из разных городов, выступали школьники с концертами художественной самодеятельности, работали кружки. К сожалению, он сгорел.

Уже в начале 50-х годов в городе было несколько духовых оркестров, которые играли на парадах, на танцплощадке в парке отдыха, на берегу в клубе моряков. Это было чудесно!

— Расскажите, пожалуйста, как обстояли дела с общественным порядком?

— Беспорядков в городе не было, хотя в милиции работало мало людей, а в 1945-м году вообще был один милиционер.

С приходом военных кораблей заработала военная комендатура, по городу каждый вечер ходили патрули с красными повязками на рукавах. Военные при встрече всегда «отдавали честь», приветствуя друг друга.

Вообще порядок строго соблюдался в городе. Да после войны людей как-то не тянуло на какие-то мерзости — бить стекла в окнах, бутылки, ругаться, оскорблять, унижать кого-то, как это сейчас «процветает». Люди радовались миру, верили в будущее.

— Что же Вам больше всего запомнилось в городе тех времен?

— Хорошо помню красивое здание финской кирхи [JPEG 65 КБ]: просторное внутри и какое-то торжественное помещение с рядами длинных скамеек для прихожан, с кафедрой для проповедника, пол из каменных темных полированных плит, высокий потолок, гулкое эхо. Венчала кирху деревянная высокая колокольня, мы ежегодно по окончании школьных занятий весной забирались на самый верх по винтовой лестнице и любовались чудесным видом на город, залив Ладоги, леса.

Что теперь осталось от этой кирхи — видит каждый [JPEG 131 КБ], [JPEG 202 КБ], [JPEG 119 КБ].

Вспоминаю еще симпатичное здание железнодорожной станции у фанерного комбината, теперь оно, слава богу, отремонтировано, и там находится гостиница «Карлен». А тогда поезда ходили от Яккима до этой станции.

Вокруг города было много красивых хуторов, даже на островах в Ладоге. Аккуратные дома, а сараи и подсобные помещения выложены из природных камней-валунов, некоторые до сих пор стоят, как памятники труду их владельцев [JPEG 149 КБ].

— Слушая Вас, поневоле думаешь: а как финны, жившие здесь, могли за короткий срок создать всё это, на какие «городские бюджеты», какие такие у них были «спонсоры», «инвестиции»?

— Я думаю, что если они могли в те далекие времена все это делать, то и мы сейчас можем. Неужели они настолько лучше, организованнее и культурнее нас? Мы что — из другого «теста»?

Или у нас уже «полная разруха» в головах, как сказал великий Михаил Булгаков.

Ведь та же природа, тот же климат, те же озера, лес, рыба, что и в Карелии, но какая разница! Многие побывавшие в Финляндии говорят, об этом. Не грех поехать туда нашим правителям и поучиться рачительному управлению городским хозяйством.

Прошлое уже не вернуть. Но надо все делать так, чтобы и сегодня, и в будущем в нашем городе, в наших поселках людям жилось лучше, уютнее, чтобы мы сами не ленились у своих домов, во дворах вычистить грязь, посадить газоны.

— Что вызывает у Вас тревогу в городе в первую очередь?

— Уже набила оскомину эта тема, но скажу еще раз — надо развалить эти жуткие сараи в городе.

Почему наши пожарники вместе с правителями города не бьют тревогу по поводу этих пожароопасных «шедевров архитектуры», не штрафуют их нерадивых хозяев? Ведь многие сараи годами стоят пустыми или забитыми старым хламом, а некоторые просто уже лежат! Можно организовать две-три бригады по разборке этого гнилья. Деньги на фейерверки власти находят, а на это — денег нет?

На этом вопросе мы прервали наше общение. Сегодня в городе живут люди, помнящие много интересных вещей о минувших временах — их рассказы ждут читатели. Вдуматься в старое очень полезно, без этого трудно построить что-то новое качественно и хорошо.

Давайте смотреть правде в глаза. Лучшие люди покидают Лахденпохья сразу после окончания школы. Поверьте, я никого не хочу задеть или обидеть. Однако, если вы знаете талантливого молодого человека, который, окончив ВУЗ, вернулся в родной город потому что очень захотел здесь жить — то вам очень и очень повезло. Случай это редкий, а знакомый ваш удивительный.

Но кто из нас умеет досконально понять, что происходит в душе другого? Да, они нас покидают, но чаще всего, несмотря на столичную жизнь, в глубине себя — остаются лахденпохцами. Ведь есть такое понятие — родина [JPEG 52 КБ].

Моя родина — это мой город… В последнее время немного шумный, пыльный, суетливый, с выхлопными газами и неумолкающим ревом машин.

Но ты идешь по городу и радуешься. Чему? Не знаю. Наверное, просто тому, что живешь, что на небе светит солнце; радуешься ветру, запутавшемуся в волосах, перебираешь его пальцами, гладишь, как любимого котенка.

И я не знаю, хорош мой город или плох, но он принадлежит мне, и я являюсь его частью, и для меня он красив. Ведь он — это я.

Мне кажется, он похож на старую детскую сказку, которую всем нам рассказали когда-то в детстве и которую мы навсегда запомнили и сохранили в своей душе.



Нет никакого сомнения, что Кровавая Ната, Госдеп США, Рональд Рейган, Джордж Буш, Збигнев Бжезинский и лично Навальный разъебали за несколько десятков лет красивый финский город до состояния трэша.
И ведь я до сих пор поражаюсь фундаментам разрушенных финских хуторов, насколько основательно, насколько органично были вписаны они в пейзаж, как удачно найдено место.

Нынче пристань раздолбана, в воде сгнившие лодочные сараи, на набке регулярно бухают граждане. Про купание с набережной и речи нет - таких идиотов поискать, чтобы ноги себе пропороть о доски с гвоздями (лично оттащил штук пять, иначе прицеп было не спустить).

Как вы думаете, почему небольшой финский город (да любой можно взять), стоящий на берегу озера, чист и ухожен, а вот Лахденпохья, которую отжали у фиников, при наличии волшебной, изумительной природы за годы Советской Власти и Энергетический Сверхдержавы стала выглядеть как сраное гавно?

Интересно ваше мнение.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив