Прижизненный срок

Фатхулле Исхакову весной этого года исполнится 85 лет. Почти всю свою жизнь он пытается доказать, что не совершал преступление, за которое в 1959 году народный суд первого участка Миякинского района Башкирской АССР приговорил его к 15 годам лишения свободы. Исхаков должен был отбыть назначенный срок в колонии с последующей высылкой за пределы Башкирии на несколько лет.

Точка перелома в жизни жителя деревни Большие Каркалы, что на юге Башкирии, пришлась на конец весны 1959 года. К тому моменту прошел почти год с тех пор, как Фатхулла Бадретдинович вернулся из соседней Челябинской области, где отбывал два года лишения свободы за привычную для деревенской детворы мелкую проказу — кражу меда. Он и несколько знакомых получили за это от 3 до 6 лет колонии, но Исхакова освободили условно-досрочно. Фатхулла устроился на работу в местный колхоз и вернулся к прежней жизни.

23 мая 1959 года Исхаков проснулся от резкого пинка: над его кроватью стоял старший уполномоченный Галиуллин. Именно он расследовал и прежнее дело о краже меда. К тому же, как утверждает Фатхулла, Галиуллин мог питать к нему недобрые чувства: сестра милиционера когда-то была влюблена в Исхакова, но он эти чувства оставил без ответа.

Тем утром оперуполномоченный держал над только проснувшимся 22-летним Фатхуллой его же пиджак. По словам Галиуллина,

О произошедшем теперь уже подозреваемый, по его словам, узнал только от самого Галиуллина. Позже выяснилось, что неизвестный проник в дом семьи давнего друга Исхакова Раиса Рахматуллина и несколько раз ударил топором его мать Сабиру, сестру Марьям и подругу семейства Асию. Примечательно, что до этого Рахматуллин фигурировал в деле о краже меда и дал показания против Исхакова. Позднее суд счел, что это и стало поводом для мести.

По версии следствия Фатхулла отправился убивать соседок, взяв с собой топор и проволоку. Он обнаружил девушек спящими и ударил каждую 2-3 раза по голове топором, а потом отправился домой. Уфимский юрист Виталий Буркин, который сейчас защищает интересы Фатхуллы Исхакова в судах, в разговоре с «Новой» назвал решение суда полувековой давности демонстративно абсурдным: сложно представить настолько крепко спящего человека. Тем не менее судмедэкспертиза подтвердила позицию обвинения: потерпевшие получили тяжкий вред здоровью, увечья были нанесены рубящим предметом.

Итоги «обследования» получили опровержение только спустя почти 35 лет. Врач, организовавший экспертизу, провел лишь внешний осмотр девушек. Речи о рентгене или другом спецоборудовании тогда быть просто не могло. Скудность методов и инструментов обследования мешала сторонней и независимой оценке выводов судмедэксперта, да и в этом вряд ли кто-то, кроме подсудимого, был заинтересован.

Суд состоялся спустя полгода. Дело казалось рядовым: конфликты на бытовом уровне рассматриваются с пугающей частотой, поэтому процесс занял всего три дня. Этого времени судье хватило, чтобы разобраться в материалах дела, которые сам Исхаков называет сфальсифицированными, и выслушать нескольких свидетелей. Среди них оказались молодые односельчане обвиняемого. Они утверждали, что видели его той ночью возле дома потерпевших. При этом в материалах дела приводятся и слова самих потерпевших, которые говорят, что не успели разглядеть лицо нападавшего.

Однако покалеченные девушки не стали особенно спорить с позицией следствия. К тому же судмедэкспертиза установила, что кровь на пиджаке Фатхуллы принадлежит одной из них. Никаких генетических тестов тогда не проводилось, и врач сделал такой вывод лишь по группе крови. Сам Исхаков предполагает, что пятна на пиджаке могла оставить сама раненная: придя в себя, Рахматуллина побежала к соседу просить о помощи, но не застала Фатхуллу дома. Во дворе Исхакова обнаружили и проволоку, которая якобы составляла единое целое с куском металлической нити, который нашли на месте преступления. Да и поисковая собака привела во двор Фатхуллы, что тоже могло объясняется поздним визитом Рахматуллиной.

Суд приговорил Исхакова к 15 годам лишения свободы. Он отбывал первый год наказания в одноместной камере в городе Белебее, откуда был переведен в уфимскую исправительную колонию № 9.

Дело в том, что Ахат Асфандияров, один из свидетелей, сказавших суду в середине прошлого века, что видели Фатхуллу Исхакова при свете луны возле дома пострадавших, уехал из Башкирии и жил в городе Чирчик в Узбекистане, а племянница Фатхуллы по чистой случайности поселилась недалеко от этого места. Ее дядя, к тому моменту уже отсидевший срок, в середине 1970-х навестил родственницу и заодно встретился с Асфандияровым. Тот разоткровенничался, вспоминает Исхаков в интервью «Медиазоне» *: «Он говорит, что больше меня переживал за то, что сказал на суде, и готов полностью рассказать, как все получилось. Я говорю: “Ну, тогда пиши заявление, я прокурору передам”», — вспоминает встречу Фатхулла.

Асфандияров заверил свои новые показания у нотариуса. Он добавил, что он и его приятели знали о невиновности Исхакова, а показания против подсудимого дали под давлением милиции. Как раз тогда компанию друзей обвинили в мелком хулиганстве и арестовали на две недели: они написали на заборе Марьям, за нападение на которую осудили Исхакова, неприличные слова из-за того, что она им чем-то не угодила.

Но даже заверенные признания в лжесвидетельстве не сразу удалось использовать для реабилитации Исхакова.

Главным фактором для повторного рассмотрения дела в 1990-х стало признание другого свидетеля — Наиля Саитбатталова — в нападении на девушек. Он рассказал, что не планировал их убивать, а лишь хотел «изуродовать» Марьям, которая когда-то отказалась заводить с ним отношения. Не разглядел в темноте, кто есть кто, и решил порезать бритвенным лезвием сразу всех девушек, объясняет Саитбатталов.

В 1993 году была проведена и повторная медицинская экспертиза: в 1959-м эксперт неправильно определил степень вреда здоровью: переломов черепа у девушек не было. Защита тогда указывала, что Исхаков был обвинен в покушении на убийство с помощью топора, но сложно представить, как такой предмет мог оставить на лице пострадавших лишь порезы.

Несмотря на вновь открывшиеся обстоятельства, производство, начатое в 1990-м году, прекратили через три года. По словам юриста, это объяснили тем, что сведения о необходимости отмены приговоры не подтвердились. Фатхулла обвиняет в этом себя: говорит, не «додавил». Дело вновь открыли только в 2009-м. На тот момент силовики уже имели на руках признательные показания четырех свидетелей, которые солгали суду в 1959 году.

В такой ситуации закон требует возбудить уголовные дела за лжесвидетельство и неверное заключение эксперта, но для этого истекли все сроки. Постановление об отказе в возбуждении уголовных дел за давностью, которое должно было автоматически привести к оправданию Исхакова, выносилось следователями несколько раз, но прокуратура возвращала его обратно. Надзорное ведомство каждый раз придумывало всё новые формальные основания.

которого необходимо реабилитировать.

Но в тот день, когда Верховный суд Башкирии уже подготовился к рассмотрению заключения, прокурор Назаров внезапно отозвал его и отказался от своих требований. По словам юристов, он не имел такого права, но суд даже не заметил этого.

В 2015 году за дело взялся адвокат Виталий Буркин, о котором уже писала «Новая» (№ 63 от 14 июня 2019 года). Следственный комитет трижды пытался получить от прокуратуры согласие на отказ в возбуждении дела против свидетелей за давностью. Буркин называет битвой между силовиками: один из чинов следственного комитета даже пожаловался на прокуратуру Александру Бастрыкину.

Прокуратура ссылалась на то, что по закону для отказа в возбуждении уголовного дела нужно получить согласие от подозреваемого. Такой документ был составлен еще много лет назад, но прокуратуру он чем-то не удовлетворял, а за прошедшие полвека все лжесвидетели, кроме одного, умерли. В 2018 году надзорное ведомство, видимо, устало отказывать следователям и просто окончательно прекратило дело.

Исхаков пожаловался в суд на прокурора: потребовал отменить заключение и, соответственно, позволить запустить процесс реабилитации. Но так просто добиться конечной цели не получилось: все инстанции, вплоть до кассации, отказались это сделать. Только в Верховном суде России удалось доказать, что прокурорское решение о прекращении дела незаконно. Казалось бы, теперь приговор полувековой давности должен быть отменен по инерции, но Верховный суд в своем решении прямо об этом ничего не сказал.

Весной прошлого года Буркин подал жалобу в Конституционный суд, который вынес решение в конце 2021 года. Суд счел, что нижестоящие инстанции и башкирские прокуроры неправильно толковали закон: приговор Исхакову подлежит пересмотру и никакого прокурорского обращения для этого не нужно. Достаточно прежних судебных решений, которые признали неправоту надзорного ведомства.

Декабрьское решение Конституционного суда — важный прецедент. Экспертное сообщество считает, что оно способно коренным образом изменить судебную практику и помочь незаконно осужденным. До сих пор целая глава уголовного-процессуального кодекса об отмене приговоров по вновь открывшимся и новым обстоятельствам практически не работала. Это было большой преградой для реабилитации невиновных.

11 января Исхаков обратился в суд с требованием пересмотреть приговор полувековой давности. Как сообщили Виталию Буркину в Стерлибашевском межрайонном суде Башкирии, заявление уже принято к рассмотрению. Он уверен, что с учетом имеющихся доказательств вердикт окажется в пользу Фатхуллы. Вместе с отменой приговора дело будет отправлено на новое рассмотрение в тот же межрайонный суд.

Айдар Ахмадиев,
специально для «Новой»

*Признана иностранным агентом