Предновогодние раздумья

marinavalker — 21.12.2013 Часть первая. Рождественское бланманже.

Сколько же иллюзий накапливается за жизнь! Причем чем богаче воображение, тем сильнее проявляется склонность наделять какие-то реальные объекты или явления фантазийными интерпретациям. Некоторые слова, благодаря красоте звучания или литературно-художественным ассоциациям, взрываются у меня в голове фейерверками. Слова, переливающиеся всеми цветами радуги. И хотя я давно знаю, что стоит за ними на самом деле, все равно при упоминании их кровь становиться горячее, взгляд волнующим, а сердце начинает стучать в полтора раза чаще.

Больше всего красивых обманов, по моим наблюдениям, скрывается за кулинарными названиями. Бланманже, панна-котта, парфе, пралине, марципан. Я точно знаю, что это такое, что совершенно не мешает мне попадаться в сети своих ассоциаций, снова и снова пробуя их, наивно веря, что именно в этот раз они произведут на меня неизгладимое впечатление, хотя бы отдаленно соизмеримое с тем, которым я наделила их в своем сознании.

И каждый раз я убеждаюсь, что пудинг без Алисы, Безумного Шляпника, Мартовского Зайца и Чеширского Кота это просто бисквит. Рахат-Лукум без Льва, Колдуньи и платяного шкафа это сладкая мука с крахмалом. В ромовой бабе нет ни грамма рома и тем более не найдешь там никакой бабы, это обыкновенная булка, политая сахаром. А бланманже это просто молочное желе, ужасно напоминающее застывшую манную кашу, которой мы кидались на второй перемене. К бланманже испытываю особый пиетет из-за Пушкина, уж очень он его любил. Как собака Павлова я стойко ведусь всю жизнь на слово “глазированный”, не понимая причины. Если увижу в меню не важно, что, но глазированное, я обязательно его выберу. Возможно, потому что оно созвучно слову “газированный”, так сильно пахнущему счастливым детством.

Рябчики, рагу, каре из ягненка, артишоки, жизненный опыт здесь бессилен, невозможно вытравить из сознания тот особенный смысл, который я в них вкладываю.

Вторыми в рейтинге не оправдывающих ожиданий представлений идут праздники. Безусловный лидер – Рождество. Здесь даже не знаю, какие ассоциации сильнее – Санта-Клаус, бубенчики, подарки, исполнении желаний или Гоголь, морозная ночь, украденный месяц, черевички и вареники. Как бы ни было, я всегда жду от этого праздника гораздо больше впечатлений, чем он мне приносит.





Новый Год в этом смысле гораздо честнее отвечает возложенным на него ожиданиям . Как и положено, он пахнет елкой и мандаринами, играет пузырьками шампанского, звучит громким детским смехом и тихим “мне нравится, что вы больны не мной”. Хотя и от него невольно ждешь волшебства, наивно загадываешь желания, про которые забудешь через пару дней. И только через год, накануне нового праздника, грустно заметишь, что опять ничего не сбылось.

Может быть, и не стоит будить воображение, может, не загадывать желаний, а для разнообразия примерить маску этакого стреляного воробья, старого волка, тертого калача, бывалого, искушенного в жизни, мол, знаем мы эти ваши сказки, и под бой курантов иронично посмеиваться над наивными желторотиками, верящими в чудеса. Может, пора избавляться от иллюзий. Пожалуй, наварю в этом году манной каши, разолью по красивым формочкам, положу сверху по вишенке, назову бланманже и буду втирать про Пушкина.

Из семейного:
- Пап, а какой бы ты хотел подарок получить в этом году от Деда Мороза?
- Не смеши меня. Я сам - Дед Мороз.


Часть вторая. Ёлкам нашего детства посвящается.

Вот уже больше десяти лет я наряжаю евроёлку, так я её называю, отдаю дань моде. Веточка к веточке, игрушка к игрушке. Все строго в стиль, пастельных тонов – голубые, сиреневые, бирюзовые, розовые и белые. Этих сокровищ у меня накопилось на две огромные коробки, чего там только нет – хрустальные туфельки, стойкие оловянные солдатики, райские птицы, бабочки немыслимой красоты, скачущие олени, сосульки, которые, кажется, вот-вот растают и даже снежки, почти как настоящие. И многое-многое другое, о чем раньше можно было только мечтать. И ничего, совсем ничего из этого не бьется.

Но есть у меня еще одна коробка, та, что я берегу как зеницу ока, – это ёлочные игрушки моего детства.

Это было давным-давно, когда ёлки еще приносили из лесничества, а игрушки разбивались…
Это было давным-давно, когда я мечтала о костюме Красной Шапочки, ну или хоть о каком-нибудь, но настоящем новогоднем костюме. А мама мастерила мне платье из того, что было под рукой, например, из аптечной марли…
Это было давным-давно, когда я еще верила в Деда Мороза, и утром под ёлкой находила подарки, на которые я еще месяцем раньше натыкалась в шкафу за постельным бельем…
Это было давным-давно, когда все были такие молодые и беспечные, да просто все еще были…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив