Праздник со слезами на глазах


Вот полный состав академии при создании:
Л. Л. Блюментрост --- президент Академии
И. Д. Шумахер --- секретарь по делам Академии
Х. Гольдбах --- конференц-секретарь и советник Академии
академики по кафедрам:
Я. Герман --- высшей математики
Х. Мартини --- логики и метафизики
Г. Б. Бильфингер --- экспериментальной и теоретической физики
Н. Бернулли --- механики
Ж. Н. Делиль --- астрономии
М. Бюргер --- химии и практической медицины
Д. Бернулли --- физиологии
И. Г. Дювернуа --- анатомии и зоологии
И. Х. Буксбаум --- ботаники
Г. З. Байер --- греческих и римских древностей
И. С. Бекенштейн --- правоведения
И. П. Коль --- красноречия и церковной истории
Единственным уроженцем России был Блюментрост, медик, получивший образование в разных странах Европы.
Со дня основания и до 1733 года протоколы Академии велись на латинском языке, в 1734—1741 годах — на немецком, в 1742—1766 годах — вновь на латинском, в 1767—1772 годах — вновь на немецком, а с 1773 года — на французском. Вернадский со ссылкой на Андрея Фаминцына писал, что русский язык стал разговорным (сменив немецкий) в стенах Императорской академии лишь в 1890-м.
При Академии тем же указом Петра 1724 года был учреждён Академический университет (не путать с Алфёровским!) — первое светское высшее учебное заведение в Российской империи. Ныне официально считается предшественником СПбГУ. Удивительно: получается, что СПбГУ старше МГУ аж на 30 лет, но на слуху именно провинциальный МГУ, созданный Ломоносовым, --- а столичный Академический университет, где тот же Ломоносов был ректором в 1758-65, мало кто помнит. В чём же дело?
До Ломоносова занятия в Академическом ун-те велись только на латыни и немецком: в 1724-25 на семнадцать профессоров-иностранцев приходилось восемь студентов, студентов тоже пришлось выписать из-за рубежа*). Проблему с набором русских студентов пытались безуспешно решить в течение 40 лет (туда и затягивали студентов Славяно-Греко-Латинской академии, и стипендии для малоимущих пытались платить, но___). В массе населения в 18 веке науки воспринимались как нечто никчёмное, чуждое, липко-унылое, бесовское. Тем не менее, многие из немногих русских, осмелившихся там учиться, стали известны в российской науке. В Москве же с набором студентов было проще: дворянским детям, проводившим лето на природе, но зимовавшим в Москве, надо было чем-то заняться, и ужасных естествознания-математики в МГУ поначалу не было (за исключением медицины, к которой у русских очевидная склонность). В Петербурге же проблему полноценного русского набора решить так и не удалось и в 1767-1805 Санкт-Петербургский университет пребывал в состоянии университета Шредингера: то ли жив, то ли мёртв.
В общем, вопреки известным предрассудкам, не просмативается препятствий, чинимых властями на пути к знаниям, скорее наоборот: наука в России появилась в результате долгого и систематического насаждения, преодолевая сопротивление косной среды, но всё-таки появилась. И должна пребыть во веки. С праздником всех причастных!
__________
*) Хороший штрих к портрету тогдашней России: как же устоена страна, что даже студентов в столичный ун-т завозят из-за рубежа. И как выглядел импорт студентов from оттуда? ;-)))
|
</> |