Познакомься, Володя. Это моя Оленька!
alena_73 — 12.07.2023Отшумели выпускные в школах, очередные стайки птенцов упорхнули
в большую жизнь, и только неуклюжие надписи, сделанные мелом или
краской перед школой, ещё напоминают о радостном (или не очень
радостном, но наверняка долгожданном) событии.
Пока ещё прохожие обходят эти надписи, улыбаясь и, возможно,
вспоминая о своём, но очень скоро надписи эти затопчут, затрут, их
размоет октябрьскими неустроенными дождями, засыплет снегом и
окончательно смоет пришедшими на смену снегу весенними ручьями…
У Любки выпускной через три года. Интересно, что она будет
вспоминать? Хочется все же думать, что хорошее.
Сейчас у неё всякие учителя. Это нормально. Ведь и люди, что нас
окружают, они тоже по большей части всякие. Коллега по работе,
условная Тамара Петровна, выращивающая топинамбуры на своём
огороде, и всех уже своими топинамбурами задолбавшая. Но зато
каждую осень вы ими одарены по самое не могу. Или сосед сверху,
который непременно гандон, потому что хороших соседей сверху в
принципе не бывает. Или…
Ну в общем, я просто хочу сказать - в школе работают такие же люди.
Я сама там однажды работала. Я знаю.
Среди Любкиных учителей есть настоящие монстры и настоящие
зубры.
Есть совершенно восхитительная Екатерина Владимировна, удивительным
образом сочетающая в себе тонкую женскую красоту и высокий
профессионализм. Спросите моего ребёнка, какой у неё любимый
предмет в школе, и она ответит: русский язык а вы скажете, да,
гоните, так не бывает.
А есть Лёня, географ. Глобус он не пропил, но, как говорится,
«лучше б пил».
Но я вряд ли ошибусь, если скажу, что точно знаю, кого она
вспомнит, скривившись, как от зубной боли. Свою первую учительницу
или ОВ, как они все в классе ее называют. Что тоже о чем-то
говорит.
Когда я думаю о том, как им не повезло, мне становится их жаль.
Очень жаль.
В первом классе мне тоже не слишком повезло. Помню, наша первая
учительница была молодая, беременная и никакая. А за окном все
время висело серое небо.
Мне было скучно. Я вообще не понимала, что я делаю в школе, со
всеми этими детьми.
До школы со мной много занимался папа, учил читать, писать и
считать. Иногда мне кажется, что из папы, талантливого инженера,
получился бы не менее талантливый педагог. Так что в школу я пошла
излишне подготовленной и откровенно протирала там школьное платье
на локтях, большей частью витая в облаках и раздражая Елену
Борисовну (так ее звали, ту первую учительницу).
Зато второй класс нас встретил новой (наконец-то достроенной)
школой и новой учительницей, которая по сути и стала для всех нас
первой. Настоящей первой учительницей.
Милая, любимая Зоя Николаевна. Низкий поклон до земли.
Когда теперь мы собираемся всем классом, такие уже взрослые дяденьки и тётеньки, сто лет назад упорхнувшие из школы, то это все потому, что однажды одна женщина, высокая, строгая и темноволосая, приняла нас, собрала и спаяла в тесный по-настоящему макареновский коллектив.
Последний раз я видела Зою Николаевну, когда мне было хорошо так
за тридцать. Она была уже немолода и сильно болела.
Мы столкнулись в троллейбусе.
- Здравствуйте, Зоя Николаевна! - сказала я, не питая особой
надежды, что она меня узнает. Потому что, что во мне тогда осталось
от той Оли Морозовой, кроме разве что чуть вздернутого носа.
А она заулыбалась и ответила:
- Здравствуй!
А потом, повернувшись к мужу (она была с мужем), громко
сказала:
- Володя, познакомься! Это моя Оленька…
Фото Зои Ивановны у меня только одно, на общем снимке всех
учителей, в выпускном альбоме. А альбом у мамы.
А та Оленька… вот она )
|
</> |