постскриптум

Вчера в России закончились выборы и закончились протесты, и начались следующие шесть лет. Когда смотришь на вчерашние фотографии, где только в правой части кадра полоска людей, полностью застрявшая между рядами окон бетонных высоток и потоком траффика по широкому Новому Арбату, где даже не надо было перекрывать движение, то внутри возникает такое же чувство, когда пальцем скребут по надутому воздушному шарику. Эта полоска людей никак не доминирует на этой фотографии, она там даже не сразу моментально заметна: глаз сначала выделяет высотки и траффик.
Я с 2003 года говорю, что все происходящее в России повторяет белорусский сценарий с некоторым временным лагом. Из-за особенностей двух стран этот лаг со временем стал увеличиваться, и белорусский год был российскими двумя, но тенденция оставалась. Сначала лаг был где-то пять лет, потом семь, сейчас где-то десять.
Вчера на Новом Арбате мне казалось, что я вижу белорусские президентские выборы 2001 года. Условным Навальным тогда был допущенный, правда, к выборам президентский кандидат Гончарик, собравший наконец-то толпу людей, которая стояла в центре и требовала новых выборов. Люди хотели перемен, передавали друг другу где прячется ОМОН и думали, что вот сейчас пришла пора действовать. Однако в какой-то момент кандидат Гончарик вышел на сцену и сказал всем расходиться. Я знаю очень много людей, которые после этого уехали из страны.
Я вспоминал об этом, смотря вчера на череду спикеров на митинге, которые говорили все то же самое со сцены, что и три месяца назад, только людей перед ними было то ли в пять, то ли в семь раз меньше. Этот ресурс доброй воли был потерян впустую: люди были готовы на перемены и готовы были что-то делать, но им говорили каждый раз уходить домой и повторить потом все ту же самую процедуру прихода на митинг через месяц. Вчера сказали приходить первого мая, Навальный был в толпе и потом быстро скрылся от журналистов, сказав что не будет давать никаких комментариев. Люди на выходе с митинга говорили о том, что вообще надо уже давно действовать.
Тогда, в 2001 году, когда кандидат Гончарик сказал всем пойти домой и прийти потом еще, никто больше не пришел. Все поняли, что выборы закончились, протесты закончились, и начались следующие пять лет. Конечно, между 2001 и 2006 годами были митинги протеста, но количество полиции обычно превышало количество протестующих. Потом все то же самое повторилось в 2006-м - тоже ожидания, тоже желание изменить - тогда правда палаточный городок простоял трое суток, а когда его разогнали, то лидеры протеста кто испарился, а кто сказал прийти на митинг позже. Я знаю немало людей, которые после этого уехали из страны. Я знаю тех, кто остался, но больше на митинги не пошел.
Поэтому я хорошо представляю, что будет дальше, я это уже видел. Митинги протеста вновь де факто преследовали цель не изменить что-то, а скорее проверить собственную совесть, чтобы дальше за собственную совесть было не стыдно - а для этой цели, в отличие от цели изменить, не надо каждый раз ходить на митинги или устраивать их часто, достаточно пары раз и совесть спокойна.
Одни мои знакомые бронировали столик в ресторане на Новом Арбате 17 на 15.00 - чтобы сначала помитинговать, потом пообедать. Мне говорили, что одна западная журналистка собиралась смотреть на митинг из кафе "Глобо-суши" - там большие витрины на Новый Арбат и все прекрасно видно. Когда ближе к вечеру мы пришли поужинать в "Джон Донн", то все разговоры за всеми столиками вокруг были только о митинге. Все посетители были там, а теперь смеялись, ели fish&chips и пили пиво Timmermans Kriek с вишневым вкусом - и было какое-то сюрреальное ощущение, когда я слышал эти благополучные громкие голоса, обсуждающие свое участие на митинге и блоги, и через окна в это полуподвальное помещение падал фантастический закатный свет, через сигаретный дым паба были прямо видны эти широкие яркие лучи, жизнь продолжалась и весна уже за углом, и на фоне этого света были видны проезжающие по бульвару милицейские автозаки.
|
</> |