Последний пост

watermelon83 — 19.11.2024 - и всё...





Что же, рано или поздно этот день должен был настать. Не буду ходить вокруг да около, а прямо скажу, что неизбежность - неизбежна. Можно оттягивать конец - свой ли, чужой, - но он все равно наступит. Пришла пора и нам с вами прощаться... ха-ха, купились! Ладно, не все, но многие. Нет-нет, вы зря переживали - вы же переживали? - речь идет о теге МИФа, каковой я решил выкладывать теперь в несколько ином формате.

Прежде, как вы помните, я собирал написанное за несколько недель в моей телеге - кто не подписался, тот еще подпишется - но теперь мне кажется, что такой подход не вполне удобен. Смещаются времена, события, и без того не блиставшие умом комментаторы не знают, что им именно им комментировать, а прочитавшие уже это в телеграмме куксятся и уходят в фб.

Зачем нам это нужно? Поэтому теперь "малая форма" будет попадать в ЖЖ сразу после телеги, что, надеюсь, будет удобнее и вам, и мне. И в этом смысле сегодняшний пост действительно последний. Вы найдет там хронологически расположенные заметки, немного кинохроники и набор тем от симонии и бороды Бисмарка до Тайваня и китайцев.

А карту мы сегодня пропустим, раз уж такое дело.



Давным-давно-давно-давным в далекой Европе римские папы разругались с римскими императорами.

Императоры, впрочем, были германские, а папы вообще были откуда угодно и даже из женщин. Последнее звучит двояко, а выглядит еще хуже, но сейчас не об этом.

Все началось с того, что один свежеизбранный папа засел за счета и стал думать о жизни. Выводило так, что жить дорого, а хорошо жить - себе дороже. И когда казалось, что единственный выход - это бросить все и начать проповедовать западным славянам, папу вдруг осенило.

Звали его Гильдебранд, пускай он и был из итальянцев.

«И как я раньше до этого не додумался», - сказал Гильдебрандт и потребовал от императора вернуть взад право инвеституры.

Дескать, поназначали - и хватит.

А право инвеституры, друзья мои - это очень вкусная штука, особенно если вы римский император и немецкий король. Нужно вам наградить человечка - а вы ему епископство, с приходом и доходом. К мессе ходить не надо, содержи рыцарей и живи себе, благодари кайзера. И всего-то надо в Риме назначение утвердить - потом, когда-нибудь, формально.

Так вели себя немцы, ибо могли.

Не удивительно, что папская прихоть оказалась им так некстати - в прежние столетия понтифика прихлопнули бы как муху, но теперь у императоров был полон рот хлопот, и границ, и князей, и города итальянские в стенах каменных, поди соберись на поход.

Тем не менее, инвеститура была слишком ценной штукой, а потому они собирались, шли и брали Рим, но потом уходили обратно и все начиналось сызнова. Так прошло 150 лет, когда императором стал Фридрих Барбаросса.

Фамилия его была Гогенштауфен.

Это был мужчина, на коне и с копьем. Он отличался холерическим темпераментом, рыжей бородой и упорством в достижении поставленных целей. А главная цель у него была такая: рассадить по Италии своих наместников, собрать налоги и отправиться в Последний крестовый поход.

Но прежде требовалось усмирить Апеннины, запретить большим городам разрушать малые и вернуть право инвеституры взад, обратно. А для этого нужны были войска и не только свои, швабские, но и княжеские.

А князья, скажу я вам - это такие шельмы, вроде сегодняшних членов НАТО. На словах они все - да, конечно, а как в поход идти, так у каждого свои дела в феоде и вот вам два полумертвых кнехта, государь.

Тогда была задумана провокация.

Когда из Рима на рейхстаг приехал папский легат Роланд, то переводить латинско-католический пламенный привет от понтифика взялся имперский канцлер Райнальд фон Дассель, известная бестия и человек лично заинтересованный в инвеституре.

Зачитывая немцам послание, он нарочно изменил папский «beneficium» на «лен», а не «благодеяние» - и это прозвучало так, будто кайзер ленник Рима, а князья тогда и вовсе говно собачье, мусор.

(А папа-то всего лишь хотел сказать, что помогал и готов помогать, не трожь только инвеституру, варвар!)

Услышав это, немцы начали ворчать, но пока что беззлобно, делая скидку на общеизвестную итальянскую наглость. Все еще могло обойтись, как вдруг Роланд встал и громко спросил - а от кого-де короли получают императорскую корону, если не от пап? Мол, ничего такого.

После этих слов в рейхстаге начался сущий ад.

Так это не просто оборот, они в Риме этого требуют? Делегатов чуть было не прикончили на месте, неоднократно оскорбили действием, отправили под арест и затем выгнали вон, не дав в дорогу тёплых носков.

«Хер вам, а не лен», - лаконично написал Барбаросса в Рим и начал первый из своих итальянских походов. А фон Дассель потом умер епископом и на этом месте позднее поставили Кельнский собор.

Такие дела.

...

Расскажу вам историю про дружбу и прусскую службу. А начнется она с того, что был такой себе Вольтер и Фридрих тоже был.

Один был «король философов» и жил с племянницей, а другой звался «король-философ» и не жил с женой.

(А с кем он жил, я вам не скажу.)

В общем, короли дружили, переписывались, но встретиться все как-то не доводилось - один воевал, потом строил, другой писал и немного за это отсидел.

Но вот закончилась война, Фридрих наконец-то построил себе Сан-Суси (один этаж с удобствами) и написал Вольтеру: «Приезжай и соответствуй».

Вольтер подумал-подумал, взял племянницу и приехал.

Король его, конечно, встретил как родного: выдал орден, синекуру, поделился стихами и звал пить кофий по утрам.

Вольтер наслаждался: «Званые ужины, - писал он, - великолепны. Король - душа общества. Но. В моем распоряжении оперы и комедии, парады и концерты, ученые занятия и книги. Но, но. Берлин прекрасен, принцессы очаровательны, фрейлины красивы. Но».

Но денег давали мало.

То есть много, но недостаточно. Меньше, чем могли бы, как считал Вольтер. Бурбоны бы так не жадничали, - решил он и стал мошенничать.

Нет, не прямо красть фридриховы табакерки и затем продавать их в Голландии, с биркой «Тут были пальцы Его Величества короля Пруссии Фридриха II», а так.

А как? Ну, так.

Добудет саксонских векселей через третьи руки, обналичит в Берлине через руки вторые, а потом своими - хвать, и в карман. А сам бурбонскоподданный.

Или возьмет у бедного еврея драгоценные камни под залог, а вернет какие-то другие, мельче и дешевле.

«Ебать, вот ты кал собаки, - сказал Фридрих и попросил философа паковать барахло и ехать нахуй. «И стихи верни», - дописал король, из негодования ставший общаться с другом эпистолярно.

Тогда Вольтер понял, что дело пахнет шпицрутенами. Он схватил любовницу, орден, все бумаги, какие только имелись, и спешно выехал из Пруссии. Философ ехал и злобно думал про себя: «Ничего-ничего, пидор, вот опубликую твои вирши про Марию Терезию - будет тебе еще Семилетняя война!»

Доехав до Франкфурта-на-Майне он устал и велел вести себя в номера. Там Вольтера с подругой и застал прусский суперагент в партикулярном платье. Он вежливо, но настойчиво забрал вывезенные бумаги, на всякий случай проверив багаж французов.

Вольтер кричал, что это произвол, что он будет жаловаться прокурору и подаст в имперский суд, но все было напрасным. Тогда скандальная парочка наконец-то покинула Священную Римскую империю германской нации.

Вольтер еще пытался поступить на службу к Марии Терезии, но был элегантно, по-австрийски, послан нахуй. «Ваше место на Парнасе», - отвечала ему императрица, отказавшись приглашать в Вену.

А с прусским королем они потом помирились, но это уже другая история. Не такая грустная.



...


Занимательный факт из жизни Наполеона Бонапарта.

Вы, конечно, знаете, что вторую супругу первого французского императора, австрийскую принцессу Габсбургского дома звали Марией-Луизой. Несомненно вы слышали и о том, что современники описывали невесту как кроткую, крупную, красивую девушку,

Наполеон, человек итальянского темперамента и характера, имел милое обыкновение публично ускорять ее, шлепая по довольно крупному заду (одобряю). Исторические слова при этом произносились такие: «Быстрее, быстрее!»

(А надо было медленнее, медленнее, что и продемонстрировали дальнейшие события. Не надо, знаете, перепрыгивать через этапы, как говорил один ставропольский политический деятель.)

В общем, габсбургское искусство неспешного управления народами Мария-Луиза Наполеону так и не передала, поэтому картонная (крашенный картон часто использовала бонапартовская пропаганда) империя рухнула так же быстро, как и создавалась.

Но сейчас не о злободневном.

Так вот, в первую брачную ночь император немного волновался, стремясь не ударить в грязь лицом.

Мужчины поймут, бонапартисты поддержат.

И вот Наполеон бьется на ложе любви, австриячка упорно молчит и это уже какой-то Ваграм, если не Асперн.

Когда же в конце концов поле боя останется за орлами, как вдруг раздается спокойный голос Марии-Луизы: «Сделаете это еще раз?»

И Наполеон Бонапарт сделал.

(Если не наврал, как в своих бюллетенях.)

И что же? Впоследствии обнаружилось, что Мария-Луиза вовсе не такая уж кроткая.

Изменяла мужу с одноглазым австрийским генералом, жила в Парме среди итальянцев и фаворитов. Благодарила Веллингтона за Ватерлоо, была любима местным народом. Тряся бородами, историки указывают, что при ней строились дороги, мосты и школы. А еще театр, который действует и поныне.

(Как забавно выходит: избирательницы из женщин паршивые, а вот правительницы - хоть куда.)

Что же до Наполеона Бонапарта, то надо признать, что несмотря на всю любовь к Марии-Луизе, император умер на Святой Елене.

Таковы занимательно упругие факты.



...


Работая над «Бисмарк-паком» стикеров наткнулся на это фото и…

«Поздний» Бисмарк при бороде - случай довольно редкий, не все и знают. А началось всё с того, что князь лишился семейного врача, не выдержавшего настолько непослушного пациента.

Бисмарк всегда много ел и пил, в чем ему потакала обожавшая его супруга. Неправильная, говоря мягко, диета могла бы свести в могилу любого, но желудок у Бисмарков был луженый.

«Деревенский» - как шептались в Потсдаме.

В общем, что обычному немцу смерть, то юнкеру лишний вес. «Он ест так, что стены трещат», - говорили гости Бисмарка, - да к тому же много жирного.

Пьяным его никто не видел, но…

…к началу восьмидесятых железный канцлер весил сильно за сто, страдая от невралгии и разных недугов. Борода помогала ему скрыть нервный тик, но некоторые врачи давали Бисмарку не больше года.

И тут случилось чудо: молодой 33-летний врач, приведенный в дом отчаявшимся младшим сыном канцлера, нашел путь к сердцу самого трудного больного Германии.

Секрет был прост: Эрнст Швайнингер начал не с нотаций и поучений. Вместо этого пообещал страдавшему бессонницей князю ночь спокойного сна - и сдержал слово.

(Влажный компресс, несколько капель валерьянки и плацебо.)

На следующее утро доктор стал пользоваться абсолютным доверием Бисмарка. Канцлер послушно сел на диету, стал меньше курить и ограничил употребление алкоголя.

Быстро сбросив вес, он немедленно сбрил бороду, вернув привычный нам всем образ.

Швайнингер даже сумел приучить князя к ежедневным прогулкам и настойчиво, хотя и безуспешно, пытался запретить ему работать по вечерам.

Конечно, Бисмарк жаловался - называл врача «черным тираном» и говорил, что тот хочет замучить его голодом. Тем не менее, все, включая и его самого, признавали, что в 1883 году появление молодого доктора спасло канцлеру жизнь.



...


Батюшки-светы-и-ирины - пришла апелляция по удаленному год назад видео.

Вы бы видели те формулировки - такое ощущение, что молераторы поймали меня на изготовлении видеопособия по вкусному и здоровому каннибализму.

Да, черт побери, на этом видео есть Герман Геринг, но он, во-первых, еще не толстый, а во-вторых - еще худой. Нет ни гестапо, ни ковровых бомбардировок, а есть только Мировая война и знаменитый «летающий цирк» фон Рихтгофена.

Вообще, когда говорят о тогдашней войне в воздухе, то чаще всего поминают изобретение синхронизированного с пропеллером пулемета, тяжелых бомбардировщиках и прочих инновациях, однако в целом большого значения воздушной войне не придают.

«Тарахтелки» - ну что они могли?

А между тем и этим, авиаторы сыграли очень важную роль на Восточном фронте, став одним из важнейших факторов краха царской армии.

Начиная с 1915 года дневники всех участников войны - с российской стороны - начинают заполнять жалобы на самолеты противника. Новое оружие пугало куда сильнее чем тяжелая артиллерия и даже газы - люди буквально сходили с ума от ожидания, пережидая очередной налет.

Пугало многое, но выделить можно как внезапность атак, так и очевидную бедность средств защиты (царские солдаты так и не получили надежных средств ПВО), однако самое главное - исчезновение самого понятия «безопасности».

Это, видимо, изводило нервы сильнее всего - вы, казалось бы, отведены в тыл, можно перевести дух и отдохнуть, как вдруг с неба начинают сыпаться бомбы. Так начинают гибнуть целые армии - от нервов.

Немецкая и австрийская авиация были очень активны на Востоке, в конечном итоге сумев приблизиться к идеалу доктрины Дуэ… еще до ее появления. Во Второй мировой ни одной из стран не удалось добиться ничего схожего с этим результатом.



...

Фельдмаршал Роммель - это человек тяжелый. Вюртембержец, сделавший себе имя в битве при Капоретто, отличался рядом качеств, определивших его биографию.

С одной стороны, Роммель не случайно стал «народным генералом». Еще до того как германское Министерство пропаганды и британская пресса превратили командира «Африканского корпуса» в легендарную фигуру, Роммель был известен стремлением к пиару, роднившей его с Гёбеном.

То есть, славы хотели все, но чтобы заслужить фразу «и никакой рекламы а-ля Роммель» (Гудериан в письме к жене) надо было постараться. И Роммель старался: фильм «Победа на Западе» был снят с помощью его солдат и при активном содействии генерала.

С другой стороны, прежде чем заслужить это право, Роммель принял только что сформированную танковую дивизию, за одну зиму подготовил ее к боям и пролетел по Франции, опередив всех своих коллег.

(И понеся при этом наибольшие потери… что, конечно, компенсировалось за счет потерь не понесенных другими - о чем часто забывают его критики.)

Таким образом тщеславие Роммеля не уступало его способностям - это был эффективный командир… в альтернативой истории сыгравший такую же роль, что и в нашей.

Что это означает? Это означает, что при коммунистическом правительстве Германии Роммель мог бы сделать такую же карьеру, что и в социал-демократическом, а затем и национал-социалистическом рейхе.

Почему? Потому что он не был «фон», терпеть не мог аристократии и обожал все «народное». Народным был фюрер, которого Роммель искренне уважал, народным был и режим, а «господа в моноклях» просто снобы и завистники.

Хотите знать как выглядел бы немецкий маршал Семен Тимошенко?

Вот он, наружно простоватый шваб, с хитроватой улыбкой. Да, между ними пропасть - и в образовании, и в военной эффективности, и во всем остальном, обусловленных историческими, культурными и т.д. различиями двух стран. Роммель отказался передавать в войска приказы о евреях и уже совершенно невозможно представить его участником какой-нибудь коллективизации, но сам типаж - тот же.

Отсюда все его преимущества и недостатки. Бывать в войсках, стоять под пулями - да, конечно. Переложить вопросы снабжения на тыловиков - еще лучше. Задумать интересное решение - и укатить передовую, оставив руководство операцией в руках штаба. Беспокоиться о жизнях собственных солдат - и расчетливо сломать карьеру талантливому, но самостоятельному подчиненому.

В конечном счете, преимущества, особенно в военной области, перевешивали все недостатки. Да - полководец был близорук и не только зрением, но и довольно часто стратегически. Я буду бить врага, а вы там доставьте мне топливо - вот с чем он начал и закончил свою Африканскую кампанию. Но следует же и помнить о том, что Роммеля отправляли в Ливию только для того, чтобы помочь итальянцам в обороне Триполи, а он чуть было не взял Каир.

(Триполи, впрочем, потом все равно пришлось оставить.)

И потом - в 1943 году Роммель взял в плен всю итальянскую армию, а такой победы в Европе не одерживали со времен Алариха.



...

Это была последняя встреча дуче и фюрера, когда Муссолини еще смотрел на Гитлера как равный.

Не совсем, конечно, нет.

В 1934 году дуче встречал фюрера как столичный житель бедного родственника из провинции, а в 1938 фюрер приезжал в Италию уже как лидер великой страны, тогда как дуче с видимым напряжением вел войну в Испании, но…

…теперь-то Гитлер оказался в затяжной войне с «западными плутократиями», тогда как Италия находилась на особом положении «невоюющей державы» - дипломатическая находка дуче, заменившая претивший ему статус «нейтрального государства».

(Кто сказал - Лев Давидович?)

Муссолини не хотел казаться слабым пацифистом, но и в войну, начатую Германией годом ранее, не спешил. Прежде всего потому, что он еще не верил в немецкую победу, был обижен на Берлин за «тайный сговор» с СССР и не слишком-то высоко оценивал боеспособность собственных вооруженных сил.

(Как показала практика - недостаточно, смертельно недостаточно низко.)

Это с одной стороны, а с другой - хотелось, вы знаете поучаствовать. Показать английским кошатницам и французским журналистам чего стоит молодая энергия фашизма, грозные танкетки и Первый маршал империи (он сам, дуче).

И потом, как еще Италия могла вернуть Ниццу и сделать Средиземное море своим внутренним? Хотя бы часть… хотя бы Тунис и Египет. В общем, воевать хотелось, но было страшно. Так что дуче фюрера принял, но без помпы, прямо на границе.

А фюрер ехал без задней мысли. Он был убежден что Италия все равно вступит в войну - и не скрывал этого, равно как и того, что ему нужен только ее мощный флот, способный за считанные дни уничтожить Мальту и прогнать британские эскадры из Средиземного моря.

(Что заставит Англию пойти на мир и тогда Франция расплатилась бы сполна, о.)

Но сейчас, до немецкой победы на Западе, Гитлер не особенно нуждался в итальянском участии - нейтралитет ее был даже полезен на этом этапе. Потом, потом, когда Лондон останется один - да, вполне, особенно если англичане затянут с мирными инициативами.

Короче говоря, фюрер приехал повидаться «просто так», из любви к Италии - она ему нравилась, как многим немцам (но не австрийцам) - и личной симпатии к дуче. О своих планах он ничего не рассказал - итальянцы (но не дуче) так болтливы!

На встрече Муссолини как обычно поддался обаянию фюрера и неожиданно для своей свиты пообещал ему, что Италия неизбежно выступит на стороне рейха. Гитлер ответил, что никогда в этом не сомневался и они расстались.

На календаре стояло 18 марта 1940 года.



...


Ответ на вопрос о том, зачем дуче вступил во ВМВ, очень прост: он исходил из тех же соображений, что и в Первую мировую, когда публицист Муссолини убеждал соотечественников поскорее напасть на «тевтонские державы».

Момент. Хороший момент.

Были, правда, еще и «фашистская честь», заставлявшая Муссолини симпатизировать союзнику по «Стальному пакту», и презрение к «выродившимся плутократиям», но первоосновой всего стал именно момент.

Оппортунист по природе, Муссолини считал себя мастером выбирать нужное время: планировать историю, писать ее. Почему нет?

Англичане и французы создали свои империи без малейших сантиментов и уважения к «исторически сложившимся» и «международно признанным» границам. Они рвали друг друга и другие народы, воевали столетиями, а потом насытились и объявили конец колониальной истории.

И что? И ничего - сила определила их успех, не чернила.

Почему французский Тунис или британский Египет - это нормально, а для итальянской Абиссинии пришлось выделывать дипломатические па?

Почему Мальта - британская?!

Италия столетиями правила Средиземным морем и теперь, когда Англия и Франция выродились, ослабли, сгнили из-за капитализма, продажной любви и журналистики, сифилиса и социал-демократии - он, дуче, что? должен проигнорировать вызов истории?

Упустить возможность, которая случается раз в сто лет? Немецкие танки идут у Парижу и если не сейчас, то когда?!

Генералы говорят, что армия не готова, но она никогда не будет готова - это понятно. Италии нужна не армия, а несколько тысяч убитых - и тогда Ницца, Корсика, Тунис… Мальта?

А потом, отдельно и параллельно, можно будет проучить сербов и греков. Уж с ними справятся и так, ничего.

Момент настал - вся страна ждёт, даже его старшая дочь говорит о том же. Нейтралитет, за который его так благодарили итальянцы, скоро начнут высмеивать на улицах и в кантинах.

Надо спешить, пока еще итальянцам есть кого разбить по Франции.

На видео, подготовленном итальянскими пропагандистами, мы видим дуче, 10 июня 1940 года с балкона римского дворца «Венеция» объявившего о начале войны с Великобританией и Францией.

Месть за санкции началась.



...

Объявляя «плутократиям»войну, дуче прежде всего надеялся нанести поражение Франции - она была рядом, у нее была Ницца. От маршала Грациани не ждали взятия Парижа, но в Марсель итальянские солдаты должны были войти как можно быстрее.

Иначе какой прок в «историческом решении» дуче от 10 июня? Если французы капитулируют еще до того, как фашисты покажут себя?

А ведь Италия уже понесла большие потери - объявляя западным союзникам войну, Муссолини как-то позабыл про торговый флот, разбросанный по всему миру, и десятки итальянских судов оказались захвачены британцами.

Тем более стоило спешить.

Однако Муссолини недооценил упрямства Грациани. Маршал не торопился «дерзко бросаться» на врага - двадцать его дивизий еще только готовились к грядущим сражениям, так что первая неделя войны в Альпах прошла под знаком уничтожения итальянского аванпоста внезапной атакой французов.

Это было не совсем то, на что рассчитывал дуче. Но и Грациани можно было понять - его группировка была готова ко всему, кроме боевых действий.

Сухопутные вооруженные силы Италии состояли из почти что семидесяти дивизий, только пятая часть которых могла считаться пригодной к современной войне.

(Скорее условно, чем на деле, но все же.)

А кто виноват? Диктатор, которому хотелось иметь побольше штыков на бумаге, вместо по-настоящему эффективной, пусть и меньшей армии. Грациани, суровый колониальный солдат, был среди тех военных, что предлагали радикально сократить армию, сделав упор на оснащение и подготовку, но Муссолини эта идея не понравилась.

А теперь маршал должен был опережать в темпах вермахт, располагая всего двумя моторизованными дивизиями! И потому он не торопился.

18 июня дуче полетел в Мюнхен, где фюрер довольно прозрачно намекнул ему, что Италия - на данном этапе - получит столько, сколько сумеет откусить. Гитлер не хотел заранее пугать англичан разделом Франции - пока что - и не видел смысла потакать Италии.

Вернувшись из Баварии, дуче отдал маршалу еще один «категорический приказ» - наступать или заявление об отставке на стол. Грациани вздохнул и послал в бой триста тысяч своих солдат, надеясь доползти хотя бы до Ниццы.

Убежденные в том что их вождь уже «все решил» и стрелять не будут, итальянские пехотинцы были крайне удивлены там, что пять дивизий французской Альпийской армии оказали им упорное сопротивление.

Потеряв за четыре дня боев четыре тысячи человек, итальянцы продвинулись всего на несколько километров, с трудом заняв приграничную Ментону.

И всё?

И еще несколько коммун.

После этого потерявшие в тех боях две сотни человек французы сложили оружие.

Муссолини был недоволен - он, правда, успел побывать на фронте, «случайно»оказавшись там, где французы запросили прекращения огня - камеры засняли «исторический момент», равно как и взятие Ментоны, но…

(Зато итальянская авиация убила сотню марсельцев, а береговые батареи Генуи отразили удар французского флота. )

…но как же Ницца, Корсика, Тунис?

К счастью для Италии, Великобритания отказалась вести переговоры с Гитлером и теперь дуче мог приступить к своей «параллельной войне» с ненавистным ему Альбионом.

На кадрах вы видите взятую после упорного боя Ментону и Муссолини в войсках.

В те дни дуче еще разыгрывал из себя полководца и Первого маршала империи.



...


Оценивая риски и возможности, появляющиеся после вступления в войну Италии, друзья и недруги Муссолини главным образом исходили из ее военно-морского потенциала.

К вящему недовольству дуче, который вот этими вот руками создал мощнейшие ВВС и десятки дивизий фашистской милиции, почетным капралом которой он как-то сделал Гитлера.

(Это не было насмешкой - Муссолини сам частенько щеголял в милиционерской форме и вообще питал любовь к «своим» войскам. Но какая страна, такие и СС - фашистская милиция уступала даже итальянским пехотным дивизиям, а это приговор.)

Но в армию Италии в Европе почему-то не верили, хотя бомбардировщиков на Западе побаивались, особенно после Испании и всех тех фильмов тридцатых, где затянувшаяся война приводила к разрушению городов и «темным векам».

Гитлер же очень рассчитывал на итальянский флот, который действительно представлял собой внушительное средиземноморское зрелище: дюжина линкоров, двадцать два крейсера, сто двадцать эсминцев и миноносцев, а также больше сотни субмарин.

(У пионеров и практиков подводной войны в 1939 году не было и шестидесяти субмарин.)

Поэтому - да, Италия на море впечатляла, особенно таких впечатлительных людей, как фюрер. Но и хладнокровные англичане ожидали от итальянского флота разных каверз. Тем более, что посреди Средиземного моря располагался непотопляемый авианосец - Апеннины.

Действительность разрушила и ожидания, и опасения.

Прежде всего, итальянский флот не умел побеждать. Не умел, потому что никогда этого не делал. В активе у моряков объединенной Италии имелись разгром при Лиссе в 1866 и крайне посредственное участие в союзной блокаде Адриатики, в 1915 - 1918 гг.

Оба раза итальянцам приходилось иметь дело с «прирожденными» моряками - австрийцами. Поэтому, когда адмиралы дуче - монархисты, аристократы, буржуа - узнали о том, что им придется воевать с британцами…

Кроме того, ВМС катастрофически не хватало топлива, умения взаимодействовать с авиацией, хорошей брони и храбрых моряков. Последние имелись, но явно не в достаточном количестве. Да и сами адмиралы не блистали талантами.

Надо признать, что дуче крайне редко пытался управлять войной на море в той же степени, как он делал это на суше. Флотоводцы Италии обладали высокой степенью самостоятельности, но и «сухопутные решения» Муссолини доставляли им немало головной боли.

А вообще, они готовились воевать с французами, англичане же - это забота политиков. И вот, пожалуйста - Королевский флот, Мальта, конвои в Ливию, греческая авантюра, итальянские самолеты или не показываются или атакуют собственные корабли…

Впрочем, летом 1940 года все выглядело еще довольно оптимистично. Муссолини собрался прибрать к рукам британские колонии в Африке и требовал от своего флота не слишком многого - перевезти войска в Триполи, откуда они победным маршем дойдут до Каира.

Дуче еще не знал, что…

(Запись заманчиво обрывается.)



...

В начале Второй мировой Италия в войну не вступила, чем немало огорчила фюрера германской нации. Он видел когда-то итальянский флот и верил словам дуче, грозившегося снести Мальту за полчаса.

(Силами бомбардировщиков, линейных кораблей и непреодолимого духа сынов Рима, сынов волчицы.)

Муссолини выжидал, но когда немецкие танки вышли к французской границе, то жребий был брошен, Рубикон перейден, а война западным плутократиям - объявлена.

Прямо с балкона «Венеции», со мстительным напоминанием про Абиссинию и все такое. Дуче отдал Тот Самый Приказ, но войскам все равно чего-то не хватало - то кальсон, то снарядов, и всесокрушающе наступление на Францию не началось раньше, чем закончилась кампания. Sic.

«Кретины, сифилитики!» - заругался дуче и приказал поскорее нападать на сербов, потому что Вторая мировая вот-вот закончится. Войска были переброшены, стрелы нарисованы, однако к осени обнаружилось, что британцы не сдаются.

Из Берлина звонил фюрер и намекал, что итальянская Ливия где-то рядом с Египтом, а в там, как известно, временно, вот уже почти шестьдесят лет, сидели англичане.

Муссолини обрадовался и приказал своим африканским войскам наступать. Ведь раз Лондон не сдается, то его уничтожают. Открывалась бездна возможностей: объединить наконец-то Киренаику с абиссинским вице-королевством, а там уже и до Кейптауна недалеко.

Маршал Грациани очень не хотел наступать, но дуче поставил вопрос ребром и тому пришлось выбирать между отставкой и жизнями своих солдат: итальянские войска устремились к пирамидам. Жара, нехватка воды и неуловимый враг на горизонте - утомившись, фашисты заняли кусок египетских песков и окопались.

А в тылу пропагандисты подготовили наглядную агитацию: большую (нет, ГИГАНТСКУЮ) карту Битвы за Средиземноморье. Предполагалось, что работники Министерства культуры, приписанные к карте, будут старательно передвигать фигурки - в полном соответствии с реляциями Генерального штаба.

А Джузеппе и Луиджи станут глядеть на карту и говорить:

- Ба, вот это темпы! Ты видишь, Луиджи?

- Скорость фашистской эпохи, Джузеппе!

Этой карте была даже посвящена сценка в новостной кинохронике, но… ноябрь и декабрь 1940 года карта еще пережила, однако когда в Эфиопии капитулировали 300 000 солдат дуче, ее наконец-то тихо свернули и засунули в… в общем, больше ее там не было.

Таковы фашистские факты.



...


Первый и последний визит Муссолини в СССР.

В начале августа 1941 года дуче потерял второго сына Бруно - единственного из родни, кого он всерьез рассматривал в качестве преемника. Бруно был серьезен, ответственен и пилотировал боевые самолеты, на одном из которых разбился при посадке.

Диктатор был безутешен - редкий случай - и даже написал о покойном небольшую книгу, очень личную «Я разговариваю с Бруно».

В общем - это был не лучший момент для визита на Восточный фронт, но фюрер звал и через две недели после трагедии Муссолини приехал в Восточную Пруссию.

Начался парад немецкой военной мощи: дуче показали развалины Брестской крепости (Муссолини демонстративно заинтересовался письмами красноармейцев), отвезли в поезд рейхсмаршала Геринга (итальянец его терпеть не мог) и с утомительной подробностью рассказали о недавних операциях в штабе Сухопутных войск).

Гитлер стучал ладонью, всегда приятно улыбающийся фельдмаршал фон Браухич водил стеком по карте, дуче мрачно молчал.

Он взял реванш во время полета в штаб группы армий «Юг», когда вдруг попросил доверить ему штурвал личного самолета Гитлера и под встревоженные взгляды фюрера стал рассказывать о походах императора Траяна.

Потом они приземлились и Муссолини мрачно смотрел на то, как приветствовали Гитлера солдаты. Не удержавшись, дуче язвительно бросил несколько слов о совсем «не воинских» манерах фюрера.

Не улучшила его настроения и «случайная» встреча с итальянским войсками близ Умани - нестройная колонна, замазанная реклама на реквизированных гражданских машинах, перья на касках. Диктатор возвращался домой с уверенностью в победе, но без радости.

Все это вы можете увидеть на этих кадрах.



...


Как вы помните, в прошлом году тайваньцы дипломатично намекнули что пердение-кряхтение арсенала демократии их совсем не впечатлило. Дескать - мы все понимаем, но если вы будете защищать нас так же, как и позиции НАТО в Европе, то давайте не надо, спасибо.

Не думаю, что последовавшие затем события развеяли опасения китайских «белых», но деваться им особо некуда, так что остается надеяться на то, что азиатского союзника Вашингтон будет защищать решительнее, нежели взятую «под крыло» Украину.

Между тем, отношения США и чанкайшистов никогда не были особенно тёплыми. Рузвельт не любил генералиссимуса еще сильнее, чем генерала де Голля, а сменивший его Трумэн не успел отказаться от Тайваня только потому, что внезапно для американцев случилась Корейская война и все планы дипломатического признания маоистского правительства - вместе со сдачей Чан Кайши - полетели в мусорную корзину.

Поддержка Тайваня возобновилась, но все еще полуофициально и без каких-либо гарантий на будущее… если вам это что-то напоминает, то не зря.

Ситуация изменилась в лучшую сторону при Эйзенхауэре, у которого с Чан Кайши сложилось неплохие личные отношения. «Генерал-президент» пошел на союзный договор с Тайванем, отправил на защиту острова корабли и пообещал при необходимости применить ядерное оружие. Вот это видео - из той эпохи.

Маоисты такой язык понимали и тут же стали говорить о «мирном воссоединении».

Это стало высшей точкой тайваньско-американских отношений: при Кеннеди администрация повела дело к признанию КНР и лишила Китайскую республику (Тайвань) большую часть поддержки. Потом случились Вьетнам, позорное американское бегство и пинг-понговая дипломатия, закончившаяся в 1979 году восстановлени дипломатических отношений с Пекином.

С Тайванем же они стали «особыми», однако поскольку островной режим оказался на редкость жизнестойким и отказался разваливаться, то история «азиатского Крыма» продолжается до сих пор.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив