Полёт

Да-да, прямо сейчас.
Лечу где-то над океаном.
Не удержался, потратил 20 евро на воздушный Интернет.
Эти 20 евро — ничто по сравнению с возможностью в очередной раз признаться в любви! Пусть и через Сеть, зато на расстоянии тысяч километров.
Признался — стало легче. Вот допишу пост и ещё раз признаюсь.
Думал, за почти 17 часов полёта в штат Вашингтон с пересадкой во Франкфурте удастся упорядочить мысли. Отчасти оказался прав. До этого момента почти всё время (за исключением перехода из одного самолёта в другой) спал. И снились мне те же темы, которые волнуют меня и бодрствующего.
Не стало бабушки, папиной мамы.
Она давно болела, но я не видел её такой.
Мог бы увидеть, если бы успел проститься, — но бюрократия, документы, визы...
Не успел. Бабушка останется для меня другой. Той, которую я помню. Из детства.
Бабушкой, готовящей мой любимый торт — сметанник с орехами.
Бабушкой, любящей яркую помаду исключительно морковного цвета, тщательно следящей за своей роскошной укладкой и закатывающей сотни банок с вареньем каждый сезон.
Бабушкой, смотрящей "Санта-Барбару", "Богатые тоже плачут" и "Дикую Розу", сумевшей даже меня на те два-три летних месяца, что я проводил в Черновцах, подсадить на это мыло, которое видавший виды телевизор показывал в искажённых цветах. Красный был у него зелёным, а зелёный — красным. Сначала казалось нелепым, потом привыкли — и к зелёным губам Вероники Кастро, и к красноватой траве на лужайке дома Сиси Кэпвела.
Мы не виделись 15 лет. Я ни разу не был у них с дедушкой в их новом, таком далёком от моего мира доме. Пытался поехать не раз, но всё время не получалось. То отказы в визе, то работа... Так сложилось, что всегда ближе (последние полтора десятка лет — и по расстоянию) мамины родители. Бабушка и дедушка, с которыми я на постоянной связи, были рядом в детстве, в юности, и сейчас я стараюсь навещать их, при первой возможности летать. А тут — всё время что-то мешало.
Слишком печальный повод прервать череду несостыковок в пространстве.
Пролетаем Гренландию.