Подсчитываем потери

Факт. По крайней мере, я могу назвать конкретные вещи, которые меня парят, и сосредоточиться на том, чтобы пережить именно их. Меня парит чувство беспомощности, когда Олька мается животом - я не понимаю, как ей помочь, и не понимаю, помогают ли ей те действия, которые я предпринимаю. Меня парит эпопея, в которую превращается прогулка - мне пока разрешения на подъем тяжестей не давали, а от лифта у нас лестничный пролет без пандуса, так что коляску выволакивает свекровь, а по выходным - Драг. Меня парит, что от Ольки пока что и близко нет обратной связи, и вообще я до сих пор не могу осознать, что ЭТО произошло от меня. Она как-то сама собой образовалась. И поэтому мне трудно с ней взаимодействовать - я не умею общаться в одну сторону и слишком серьезна, чтобы просто гнать фигню, хотя и знаю, что эта фигня очень полезна для развития детеныша. Может, еще научусь, а пока не умею. Меня парит моя же ревность - с одной стороны, я устаю заниматься Олькой, с другой стороны, меня напрягает, когда ею занимаюсь не я. Видимо, какие-то инстинкты таки решили проснуться, но они входят в какое-то очень странное сочетание с рациональной стороной меня. В общем, напрягающих моментов по-прежнему много, но я хотя бы могу их перечислить и поименовать, это не всепоглощающий фон хреновости, когда остается ровно одно состояние "сделайте меня развидеть это, и вообще, можно я тут тихо сдохну в уголке?". И это уже большой прогресс. Ну и в принципе я мало-помалу возвращаюсь к своему нормальному состоянию. Перечитываю Профессора, слушаю музыку иногда, даже немного пишу, и картинка в зеркале начинает соответствовать тому, что там должно быть. У меня опять мой нормальный размер груди, практически моя обычная фигура (во всяком случае, влезаю в свои прежние джинсы), про шов вообще уже не помню. Да, что характерно, когда окончательно закрылся вопрос с кормлением, то есть из ситуации убрался телесный аспект, мне стало сильно проще. Нет, воля ваша, "вечным сиянием чистого разума" жить легче.
|
</> |