Почти реалиЗьм-2. Кровавый ад в редакторской

congregatio — 02.08.2016

Редактор издательства "Додекаэдр" Модест Матвеевич Камноедов, гроза подчиненных и молодых авторов, возвышался над огромным и совершенно пустым столом словно сияющий Будда. Его необъятную фигуру облекал великолепно сшитый пиджак цвета недозревшего лимона. Откровенно говоря, Модест Матвеевич мечтал о малиновом пиджаке, но подобное счастье было ему и не по чину, и не по карману.

Два начинающих автора, столь похожих друг на друга, что явно являлись братьями, положили на стол небольшую папку со своим детищем. "Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий", -- с трудом прочел перевернутую надпись Модест Матвеевич. Название творения ему разобрать не удалось.

-- Ну, и что приволокли, молодые люди? -- не слишком приветливо поинтересовался Модест Матвеевич.

"Молодые люди" поморщились. Старшему из них было уже под сорок, младшему явно перевалило за тридцать.

-- У нас есть повесть... в смысле роман...

-- А вот ам-нотация у вас есть? -- с трудом произнес мудреное слово Модест Матвеевич и скорбно вздохнул. Повестей он на дух не переносил, даже если их называли романами.

Требуемая аннотация как по волшебству оказалась в руках редактора, но, бросив беглый взгляд на отпечатанный на пишущей машинке текст, Модест Матвеевич разочаровано протянул:

-- Э нет, ребята, так у нас с вами не пойдет. Вы бы без этого, значит, без залетов всяких там и фантазий. Проще надо писать, проще.

Братья-авторы переглянулись, старший кивнул, и тогда младший, собравшись с силами, заговорил:

-- Один чувак... в общем, хороший русский парень... попал на другую планету... нести прогресс и культуру... -- молодой автор украдкой вытер лоб. Его лицо, безнадежно изуродованное интеллигентностью, отражало мучительную попытку проникнуться духом великого вершителя литературных судеб Модеста Матвеевича Камноедова. -- Этот парень лучший на планете боец на мечах... В него женщины влюбляются... красивые... и... это все...

На лице Модеста Матвеевича появился слабый интерес. Он как бы между прочим придвинул к себе папку, подозрительно, хмуря брови, оглядел ее и пообещал прочесть как-нибудь на досуге.

Через полгода Модест Матвеевич Камноедов вновь принимал молодых авторов. Настроение у него было приподнятое, пиджак цвета недозревшего лимона сменился на лимон вызревший и перезревший, папка с рукописью была раскрыта, и на первом же листе красовался огромный вопросительный знак.

-- Ну, молодцы, ребята! -- растроганно воскликнул он. -- Ну, вы даете! Чуть слезу не прошибли... Это да!..

Братья-писатели скромно улыбались.

-- Но вот в таком виде печатать это нельзя... -- строго закончил Модест Матвеевич и решительно прихлопнул папку ладонью.

Авторы от неожиданности вздрогнули. Лица их вытянулись.

-- Вы должны понимать, молодые люди, -- сурово продолжал Модест Матвеевич, - печатать вас, начинающих, неоправдано большой риск. А у нас на дворе, между прочим, кризис, и политический, и экономический, так сказать...

-- Но у нас уже десятый год кризис, -- резонно заметил старший из братьев (Модест Матвеевич так и не удосужился узнать, Аркадий это или Борис), однако подобная безответственная реплика то ли Бориса, то ли Аркадия не произвела на Модеста Матвеевича ожидаемого авторами впечатления.

-- Это вы зря, это вы прекратите, -- непреклонно заметил господин Камноедов. -- У нас бумага теперь дорого стоит и типографские услуги тоже...

-- Так ведь много бумаги тут и не потребуется, -- наивно заметил младший из братьев, -- роман то ведь маленький...

-- Вот именно что маленький, -- негодующе подхватил Модест Матвеевич. -- И вы что же думаете, что мы вот так, запросто, выкинем деньги на какой-то гулькин хвост? Я тут посидел, подсчитал с кулькулятором. У вас всего двенадцать авторских листов, а надо -- хотя бы пятнадцать, а лучше всего -- тридцать или сорок. Короче, допишете.

-- Но здесь уже все сказано, здесь просто нечего дописывать! -- чуть ли не хором воскликнули братья-авторы.

-- Как это нечего? -- удивился Модест Матвеевич. -- У вас же герой, у него же подвиги! Только вы, значит, без этого, без зауми, значит, всякой и умствований. Нашему читателю умствования не надобны. Нашему читателю надобно отдохнуть, откинуться. У нас читатель простой...

-- Да что вы такое говорите? -- попытался было возмутиться старший из авторов. -- Где это вы простого читателя видели? И что это за слово такое -- простой? Это лопаты бывают простые, а человек... человек...

-- Мы университетов не кончали, -- гнул свое Модест Матвеевич. -- Вот вы лучше ответьте, что это вы там такое хотели сказать насчет лавочников? Мы не позволим обижать нашего читателя. Народ наш мудр, но сер, -- важно докончил он.

-- Это не наш народ, -- утомленно возразил автор. -- Это на другой планете.

-- Вы это прекратите, -- повторил Модест Матвеевич. -- Вы лучше пишите, работайте. А то что же это у вас получается, человека, значит, баба приглашает, а он, значит, дружеский поцелуй в щечку?

-- Ему противно было и грязно, -- безнадежно ответил младший из братьев. -- И вообще, он другую любил.

-- Герой не боится грязи. И любви он тоже не боится. Короче, здесь вы еще поработаете и обработаете. А то нехорошо как то получается -- любой первоклассник знает о сексе больше вашего... как его там?..

-- Румата.

-- Вот! -- Модест Матвеевич поднял палец. -- Румата. И побольше, побольше этой самой, койки, значит. И крови -- тоже побольше. Чтобы по стенке, в общем, врагов размазывать. В конце концов, он герой ваш Румата или нет?

-- Да вы поймите, мы же не историю Бешеного пишем, -- попытался вразумить Модеста Матвеевича старший из авторов.

-- А вот и напишите! И напишите! И потом, у вас продолжение есть?

-- В каком смысле? -- братья озадачено переглянулись.

Модест Матвеевич вздохнул. Вот, с этими новичками всегда так. Самого простого не понимают. Хуже младенцев прямо.

-- Издательству нужна серия. Чтобы томов пять или десять было. И чтобы один за другим. В таком вот аксепте.

-- У нас была задумка написать несколько произведений о Земле XXII века... -- неуверено сообщил старший из братьев.

-- Да при чем тут XXII век?! Я об этом, о Румате, значит, вашем говорю...

-- А его домой отправили, на Землю... -- хмуро возразил младший автор.

-- Ну так пусть угонит ракету или звездолет! -- с азартом воскликнул Модест Матвеевич. -- Думайте же, думайте, молодые люди. Шевелите мозгами! Фантазию, значит, свою поднапрягите. Фантасты вы, в конце концов, или нет? Или, может, у него ребенок где есть, а? Только его украли?

-- Но это же не дамский роман, черт побери! -- взорвался наконец старший из братьев-писателей.

-- Не дамский, -- задумчиво согласился Модест Матвеевич. -- С дамским романом вам пришлось бы взять дамский всевдоним. Кстати, о всевдониме. Надо бы вам подобрать что-нибудь побоевитее, что-нибудь поубойнее. А то не думаете же вы, что читатель купится на каких-то там Страгец...

-- Стругацких, -- мрачно поправили оба автора.

-- Да какая разница? -- небрежно отмахнулся Модест Матвеевич. -- Читатель должен знать, что берет, он должен доверять автору словно папе родному. А тут всякие Стрелец...

-- Стругацкие!

-- Вот именно, -- многозначительно подтвердил Модест Матвеевич. -- И не кучевражтесь, ребята, не кучевражтесь. Вы еще молодые. Вот научитесь писать как Василий наш Васильич Головачев или, еще лучше, как Никитин Юра, тогда и кучевражтесь, сколько душе угодно.

Братья-авторы тоскливо переглянулись и угрюмо спросили:

-- И что же нам теперь с романом делать?

-- А вот то и делать, -- наставительно ответил Модест Матвеевич. -- Роман дописать, крови и койки подбавить, продолжение подготовить. Вот когда все это напишете, тогда и поговорим. И еще, ребята. Последнее. Это что же у вас за название такое диковинное -- "Трудно быть богом"? Это кто же такое купит?

Ошалевшие авторы молчали и Модест Матвеевич тяжко вздохнул. Эх, жизнь, что за жизнь, все-то с этими молодыми приходится делать самому!

-- Как там у вас парня зовут?

-- Р-румата Эс-сторский, -- еле слышно прошелестели авторы.

-- Не, не пойдет, -- озабочено проговорил Модест Матвеевич. -- Что-нибудь наше должно быть, родное, крепкое...

-- Т-тошка он. Антон...

-- Вот! -- Модест Матвеевич поднял голову и просиял. -- Так, значит, и запишем: "Антон Эсторский -- герой Галактики". Звучит?!

Оставить комментарий

Популярные посты:

cristensald

Домашний интернет от «Мегафона»: актуальные тарифы и выгоды

natali_kolesnik

Два напитка для похудения

el_satar

Актуальное

royal_news

Что у Николь Косте

yulapskov

нам пишут

multivar

«Господин президент, нарастает п​*зда»

ruslanviktorov

Осколки разбитого вдребезги

izograf7

Голубые глаза

nefer

Первый московский электрофестиваль и тихий парад электротранспорта по Садовому

• Ранее
• Архив