Почему я редко пишу

За окнами городской моей квартиры всю ночь была острая необходимость в зонтах, болоньевых куртках, наушниках, льготной ипотеке и прочей немедленной эмиграции, - в общем — обычная Родина-Мать.
Какая-то женщина под проливным дождем звала, - Толя! Толя! Толя!
А потом, не меняя интонации и ритма, - Вася! Вася! Вася!
На всякий случай высунулся: в рамках импортозамещения, как верный, родной сын безумного своего Отечества, я теперь решил любить не Еву Грин, а Викторию Исакову.
А шансы встретить ее в таких странных и трагических обстоятельствах, как мне кажется, несколько выше, чем ниже ноля.
Но все же, почему-то, это оказалась не она.
Так, нечто типичное для средней нашей полосы сто первых километров. Отрицательная селекция, ротационное кровосмешение, остаточный дискурс катаболизма этанола.
Все как всегда, типичное не то.
- Извините, - говорю. Два часа ночи и не очень понятно, так вам васю или же колю? Вообще здесь таких нет.
- Да хоть Никодима, - отвечает она. - Один хуй, никто не придет.
И мне бы сказать, - мол, как же вы, гражданочка, ошибаетесь. Но это все ничаво: ведь Он придет и приведет за собой весну и развеет серых туч войска.
Но сам я давно не верю. И очень устал врать.
|
</> |