Почему социализм стал отставать от капитализма?

2015 — 16.02.2016 Есть такое понятие – производительность труда. Она измеряется количеством продукции, выпущенной работником за единицу времени. Обратите внимание: в основе этого определения лежит работник – человек, который, собственно и трудится. Возьмем теперь классическое определение понятия «производительные силы»:

средства производства и люди, обладающие определённым производственным опытом, навыками к труду и приводящие эти средства производства в действие.

Опять получается, что в основе – человек, приводящий средства производства в действие. Если углубимся еще дальше – в понятие «средства производства», то и там увидим нашего человека, который с помощью средств труда воздействует на предмет труда, причем средства труда также возникают в результате воздействия человека на предмет труда.

Итак, в основе производственных отношений – человек, житель, гражданин, единица человеческого племени.Именно он является «источником» производительности труда и «определяющим моментом» производительных сил. Отсюда понятно, что 2 человека лучше, чем 1 и тем более 3 миллиарда человек лучше, чем 300 миллионов[1]. Таким образом, социалистический лагерь проигрывал Западу в решающей битве – по людским ресурсам. То, что делал один человек в социалистическом лагере, делало 10 человек в капиталистическом мире. Можно, конечно, отсюда выбросить страны, жизнь в которых совсем уж на средневековом уровне, но и в этом случае перевес капиталистической системы окажется подавляющим.

В результате Запад оказался на шкале прогресса впереди и диктовал задачи в области производства, покоряя все новые барьеры и предлагая сделать то же самое странам соцлагеря. Социалистическим странам необходимо было выдерживать производимую на Западе номенклатуру товаров и не допустить отставания. Получалось как с дырявым матрасом, из которого вата лезет из всех щелей. Сосредотачивались на одном – на другое сил уже не оставалось. Создали автомобилестроение, предусматривающее хоть какой-то выбор – потеряли в качестве, отстали технологически, да и весь спрос удовлетворить так и не смогли, пришлось новые автомобили «распределять» через «очередь». Зато тяжелое машиностроение в это время удавалось держать на мировом уровне. Сделали упор на развитие электроники (на Западе появились первые компьютеры для массового пользователя), отстали в сельском хозяйстве, начался дефицит продуктов, их номенклатура сузилась до чрезвычайности. Концентрация усилий на освоение Западной Сибири, явившая миру очередное индустриальное чудо, когда за десяток лет в безжизненной ледяной пустыне возникали целые города и тянулись на тысячи километров газо- и нефтепроводы, железная дорога и линии электропередачи, также потребовала приложения огромного количества производительных сил. А ведь одновременно строили еще и Байкало-Амурскую Магистраль!

Запад же в это время наращивал производство по экспоненте. И производительность труда тоже – 3 миллиарда человек это делали гораздо лучше, чем 300 миллионов. Тем самым, отрыв увеличивался в геометрической прогрессии. Возможность привередливо выбирать из той огромной номенклатуры, которую предоставляли могучие производительные силы Запада в экстремальных условиях конкурентной борьбы, государственная поддержка экономики, азиатские тигры – все это позволяло жить в капиталистическом мире намного зажиточней, чем в соцлагере. Те, кто привык смотреть только непосредственно в кормушку перед собой, не обращая внимания, откуда в кормушке берется еда, сделали однозначный вывод о преимуществе капиталистического образа жизни над социализмом…

***

Однако во всем этом есть один очень интересный момент, который обязательно необходимо обговорить.

Представим себе следующую ситуацию. С одной стороны, на рынке производства чайников 5 конкурентов, душащих друг друга. У них периодически происходит кризис перепроизводства, чайники стоят нераспроданные, часть производителей конкуренцию не выдерживает, продукция и оборудование распродается по дешевке, в это время приходит новый игрок и начинает демпинговать себе в убыток, чтобы убить конкурентов и так далее – с чем сталкивается производство при рыночных отношениях, мы прекрасно знаем.

С другой стороны - есть только один крупный производитель чайников, знающий емкость рынка, потребность в сырье и оборудовании. Он делает равно столько продукции, сколько рынок способен потребить. Этот производитель также имеет возможность наблюдать, как в соседнем государстве происходит конкурентная борьба, описанная выше, и спокойно перенимает все технические усовершенствования, которые возникают в рамках этой борьбы – при этом никто не мешает ему заниматься и собственным прогрессом. Над производителем также не довлеет элита, опасающаяся, что потеряет свою власть от развития технического прогресса, поскольку элита отделена от бизнеса и вообще понятие «бизнес» отсутствует. При этом всем у него нет задачи получить прибыль, его задача – обеспечить рынок чайниками, то есть он не ограничен формулой «Прибыль=Доходы – Расходы».

В какой ситуации развитие происходит быстрее с большей экономией ресурса, производительных сил? Ясно, что во второй. В этой второй ситуации и был социалистический лагерь по отношению к капитализму. Преимущества социализма именно в том, что там, где при капитализме царит стихия и анархия рынка, при социализме – план и расчет. Данный фактор является безусловным конкурентным преимуществом социализма. Именно благодаря ему миру было явлено чудо «сталинских пятилеток».

Однако в середине 20-го века этого фактора оказалось недостаточно, чтобы преодолеть фактор подавляющего преимущества в численности людей, участвующих в процессе производства и обмена. Десять человек, производящие и обменивающиеся криво и нерационально, все равно выигрывали у одного рационального и правильного.

Здесь предвижу возражения, и очень серьезные – ведь просвещенный читатель прекрасно знает цену частной инициативы! Он твердо уверен: СССР отстал в экономическом развитии от Запада по причине того, что его экономика представляла собой нечто супер экстрактивное, по сравнению с Западом. По его представлению, на Западе любой человек может реализовать свою идею, создав основанный на ней бизнес. Такая возможность чрезвычайно способствует прогрессу и экономическому росту! Напротив, Госплан, суперцентрализация, душит любую инициативу на корню, сужая возможности развития пределами этого Госплана. В данном случае речь идет о чрезвычайно интересном и, наверное, важнейшем противоречии современности, возникающим вовсе не в связи с тем, что когда-то был СССР, который построил социализм, а потом безвременно погиб. Так никакого противоречия бы не было – точнее, оно бы могло считаться разрешенным в пользу того, что традиционно относят к инклюзивным рыночным институтам.

Однако, не все так просто! В современной экономической практике мы сталкиваемся с элементами отношений, существовавших в экономике СССР постоянно, и чем дальше, тем больше. Я имею ввиду отношения внутри транснациональных корпораций. В дальнейшем мы очень внимательно отследим эти элементы и то, как они влияют на экономическое развитие. Пока же просто поставим несколько вопросов. Можем ли мы утверждать, например, что сотня, пусть тысяча стартаперов с самыми разными эскизами смартфонов «эффективнее» чем одна корпорация Apple? А как та же самая корпорация Apple справляется с модернизацией своих смартфонов, имея вполне себе экстрактивную внутреннюю структуру, да еще оставляя всех конкурентов далеко позади и оставаясь на протяжении многих лет законодателем мод в этой области?

***

Были ли другие причины отставания социализма от капитализма помимо человеческого фактора? Безусловно, были. Это куча всякого рода случайностей, которые могли быть, могли не быть, а могли быть изменены, если бы была приложена воля к их изменению. Нам нет никакого смысла разбирать эти причины здесь – я не ставлю перед собой задачу исторического исследования. Все субъективное – долой! Для нас имеет значение только объективные вещи, то, что не изменить – законы общественного развития. Чтобы найти решение дальнейшего существования в рамках этих законов, мы вынуждены максимально абстрагироваться: находить главное звено цепи событий, возникающих в рамках общественных отношений и, берясь за него, вытаскивать на свет все остальное.

Чтобы пояснить данное утверждение, возьмем один пример из жизни. Существует распространенное убеждение, что экономика СССР отстала от Запада потому что имела высокий экстрактивный характер институтов, препятствующих техническому прогрессу. Мол, выработали весь потенциал, заложенный во времена Индустриализации и заглохли. Пишут так: «В СССР ничего не развивалось, кроме космических технологий и вооружений». Но ведь космические технологии и вооружения и есть самые передовые на свете технологии! По крайней мере, с середины XX-го века – это утверждение абсолютно неопровержимо! Мы видим, таким образом, как причина и следствие поменялись местами: то, что общеизвестно как причина отставания, явилось его следствием. А настоящая причина, в том числе и того, что, прежде чем перейти на новый уровень технологий, советские инженеры пытались выдавить из старых все, что возможно и невозможно – банальный дефицит человеческих кадров. Цена ошибки в таких условиях гораздо выше, и переводить ресурс на эксперименты советские ученые могли позволить себе только в тех отраслях, которые считались самыми важными. Здесь же все было в полном порядке: даже самые инклюзивные страны до сих пор летают в космос на том, что было создано еще в СССР, а российское оружие, также за счет потенциала, созданного в СССР, продолжает свободно конкурировать с любым иностранным. Находит себе применение и российская атомная энергетика, и самолетостроение. Одним из мировых поставщиков вооружений также является Украина – бывшая республика СССР. На Украине производят и самый большой в мире самолет – Ан-225 «Мрия».

Здесь можно обнаружить одну весьма интересную для данного труда закономерность, ускользающую, если оценивать экономику СССР по принципу инклюзивности/экстрактности. Мы видим, что во времена СССР наилучшим образом развивались наиболее высокотехнологичные, а, следовательно, и наиболее капиталоемкие отрасли. Такие, которые при рыночной экономике могут существовать только в виде транснациональных корпораций, сплетшихся с государством. Наоборот, отрасли, доступные малому и среднему бизнесу, то есть низко капиталоемкие, такие как, например, легкая промышленность, в СССР «проваливались» быстрее всего. Ситуация даже нашла отражение в позднесоветском фольклоре:

Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей.

В этом коротком стишке высмеивается «гигантомания» СССР, способного перекрывать огромные реки, летать в космос, но не способного обеспечить свое население качественной одеждой, обувью, приемлемым ассортиментом продуктов питания.

[1] Цифры взяты условно, просто чтобы показать масштаб соотношения.

Данный пост является главой из книги "Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше"

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив