Победа на Чёрном море. Способ быстро разгромить Украину есть (Часть 2)

Примерный облик операции

Существуют разные варианты проведения операции.
Будет ли необходимость вовлекать в неё ВКС и использовать их Су-34, зависит от того, выдержат ли балочные держатели Су-24М и Су-30СМ морской авиации наши мины с УМПК. Если выдержат, то можно выполнить задачу почти полностью силами флота, от других видов ВС понадобятся только БЛА. Если нет, то нужны будут самолёты ВКС, и именно с ними надо будет отрабатывать проведение операции.
Необходимо будет пытаться отследить момент, когда ВСУ узнают о подготовке какой-то воздушной операции, и сразу же попытаться вбросить информацию о планируемом массированном бомбовом ударе по тому портовому городу, порт которого планируется блокировать.
После этого операция должна начаться незамедлительно, чтобы не дать противнику сконцентрировать средства ПВО.
В первой волне необходимо пустить БЛА-камикадзе «Герань-2». Российские войска уже давно используют вариант этого БЛА, существенно отличный от иранского. По утверждениям украинских источников, на этих БЛА размещается аппаратура обнаружения радиолокационного излучения, а сами они перед ударом по цели зачастую барражируют над интересующим российское командование районом, провоцируя украинцев на включение РЛС на излучение. ВСУ же РЛС не включают, опасаясь ракетного удара по проявившим себя позициям.
Необходимо доработать «Герань-2» путём установки на неё не только аппаратуры обнаружения, но и головки самонаведения, способной навестись на работающую РЛС. Часть БЛА в первой волне должны быть такими – технически это быстро решаемый вопрос. ВСУ предсказуемо не включат РЛС на излучение.
В этот момент в зону действия их ПВО должна пойти вторая волна – самолёты-мишени, применяемые в ПВО для обучения расчётов зенитно-ракетных комплексов. Не существует способа отличить такие самолёты от пилотируемых, и с них можно даже пустить радиообмен в записи или через ретранслятор на борту.
Цель их применения – показать, что на город идёт авиация (что, при успехе дезинформационных действий с нашей стороны, покажется им реалистичным, ведь они и будут ждать авианалёта), и всё-таки заставить их РЛС работать на излучение.

В этот момент, пользуясь данными от БЛА «Герань-2», по выявленным позициям РЛС ПВО наносятся удары с помощью ПКР «Оникс» наземного базирования (носитель – ПУ ПКРК «Бастион») и, возможно, «Циркон», а также с идущими сразу за мишенями истребителей или фронтовых бомбардировщиков, вооружённых противорадиолокационными ракетами Х-31П. Если окажется возможным оснастить часть «Гераней» противорадиолокационной ГСН, то часть РЛС смогут уничтожить они.
Также можно совместить налёт с ударом крылатыми ракетами, чтобы гарантированно заставить ПВО Украины обнаружить себя. Целью этих действий должно стать подавление ПВО – расчёты ЗРК ВСУ должны или выключить РЛС и попытаться сменить позицию, или быть уничтоженными. В любом случае, нужно, чтобы какое-то время ПВО не могла вести огонь.
И в этот момент главная ударная авиагруппа и должна выйти на рубежи отцепа мин с УМПК, которые подавленная ПВО не успеет сбить после их отделения от самолёта.
Естественно, всё вышеперечисленное не догма, при реальном планировании налёта какие-то действия могут выполняться иначе, чем описано, но логика в целом должна быть именно такая – первая волна беспилотная, разведывательно-ударная, потом вторая – мишени, провоцирующие все РЛС на включение, и, возможно, крылатые ракеты, третья – подавление ПВО и последняя – сама постановка мин.
При этом подобный план будет работать, даже если применение авиационных мин с УПМК окажется невозможным – тогда самолёты последней волны должны идти над морем на сверхмалых высотах и сбрасывать мины без УМПК, как делали американцы во Вьетнаме. Такие самолёты, как Су-24М морской авиации (если они ещё останутся в строю к тому моменту) и Ту-22М3 ВКС, отлично приспособлены для решения таких задач и могут выполнить их с приемлемым риском (при условии подавления ПВО).
Такие операции нужно провести против порта «Южный», Одессы и Черноморска. Также, хотя Украина сама заминировала вход в Днепровско-бугский лиман, можно, если это будет признано необходимым, «продублировать» украинские минные постановки своими – при возможности применять УМПК отцеп мин будет выполняться в российском воздушном пространстве. Это нужно, чтобы остался заблокированным Николаев. В силу близкого расположения портов Одессы и Черноморска друг к другу, их можно заминировать в один налёт.

Закрывая вопрос с минированием, необходимо по возможности уничтожить и личный состав ВМСУ, способный провести работы по разминированию (включая траление) и те материальные средства, которые могут быть для этого использованы, что требует сбора информации обо всём этом ещё на этапе планирования операции.
Инструментом уничтожения этих людей и средств могут быть малогабаритные авиационные крылатые ракеты или БЛА «Герань-2» или и то и другое. После операции нужно будет отслеживать попытки ВМСУ тралить мины и своевременно их пресекать.
Последним остаётся порт Рени на Дунае. Будучи удалён на более чем 100 километров от моря и находясь буквально на границе с Румынией, этот порт не подлежит минированию, его нужно разрушить крылатыми ракетами.
Суммарный залп надводных кораблей ЧФ – носителей КР «Калибр» составляет 56 ракет. Суммарный залп Каспийской флотилии – 32 ракеты. В сумме 88. Этого хватит для нанесения этому порту критического ущерба и превращения его в обесточенный причал без работающих кранов, электричества и т. д. Часть ракет может быть использована не против порта, а против энергетической инфраструктуры, без которой порт останется без электричества, и по строительно-монтажным предприятиям в регионе, которым можно будет поручить ремонт сооружений порта.
Российское командование почему-то не любит массированные удары. «Визитной» карточкой планирования ракетных атак давно стали «уколы», когда несколько десятков ракет «размазываются» по нескольким целям, превращая удар в тренировку для украинской ПВО. Это неправильно, этого не должно быть, и удар по Рени должен быть спланирован, исходя из здоровых принципов.
Конечно, порт можно будет использовать и после этого, порты без ядерного оружия уничтожаются очень плохо.
Но, во-первых, объёмы перевалки грузов упадут в разы.
А во-вторых, профилактические ракетные удары малых масштабов в дальнейшем сделают использование порта в значимых для Украины масштабах невозможным, а редкие случайные перевозки Украине не помогут, а России не повредят. Проведение подобной операции надолго отрежет Украину от мировой торговли, нанесёт тяжелейший удар по её экономике и сельскому хозяйству, по её агробизнесу и серьёзно подорвёт возможность вести войну дальше.

Ответные действия Украины и как им противодействовать
Очевидным образом, в ответ на такие действия Украина немедленно приступит к атакам против отечественного торгового трафика, используя для этого своё единственное средство большой дальности – безэкипажные катера.
И именно в защите этого трафика и будет состоять главная задача ВМФ. От украинских противокорабельных ракет Черноморский флот потерял на ходу в море ракетный крейсер «Москва» и спасательный буксир «Василий Бех». Три тактических единицы было потеряно от украинских БЭК – ракетный катер «Ивановец», большой десантный корабль «Цезарь Кунников» и патрульный корабль «Сергей Котов». И ПКР, и БЭК могут представлять ещё большую опасность для невооруженных торговых судов.
Однако применить ПКР против торгового судоходства Украина не может – дальности не хватит, ни «Гарпунам», ни «Нептунам», если они ещё есть. Остаётся только одно – массированные атаки торгового трафика с помощью БЭК, как в море, так и в базе.
Прежде, чем двигаться дальше, нужно сделать специальную оговорку насчёт безэкипажных катеров со взрывчаткой.
Безэкипажные катера бесполезны против нормально вооруженного и подготовленного флота, какой-то ущерб они смогли нанести только ВМФ России, и совсем не потому, что безэкипажный катер – это какое-то сверхоружие, а потому, что это ВМФ России. Для примера – попытки йеменских хуситов использовать безэкипажные катера-камикадзе против кораблей США и их союзников закончились ничем – как это и должно было быть.
Меры по борьбе с этой угрозой понятны, и на флоте не применяются лишь потому, что флотские начальники не могут победить отечественную военную бюрократию. Флот формально в СВО не участвует, поэтому взять и смонтировать на корабле новую систему вооружения без прохождения всех требуемых нормативными актами процедур невозможно с юридической точки зрения – командующий, отдавший такой приказ, может оказаться в местах лишения свободы. Простой пример – на строящийся корабль нельзя установить дополнительный пулемёт, так как он не предусмотрен проектной документацией. Таких примеров очень много.
Если бы флот был признан участвующим в СВО, всё было бы проще, для СВО действует особый порядок военных поставок, доработок и т. д. Но что имеем, то имеем.
А с соблюдением процедур сейчас, в принципе, нельзя сделать ничего – мощь отечественной бюрократии достигла того, что все процессы в стране, кроме управляемых вручную с самого верха, остановлены намертво, любое действие, даже нужное, чревато уголовным делом. Единственное, что может делать «околовоенный» чиновник, чтобы не сесть – усиленно бездействовать, ища для каждого данного ему указания нормативный акт, не дающий это указание выполнить.
На сегодня такой акт может быть найден в любом случае, и чиновник останется на свободе. Об этом есть две хорошие статьи М. Климова «Наши «Войны Пентагона». Реалии отечественных военных НИОКР» и «Наши «Войны Пентагона»-2. Хаос опытно-конструкторских работ», которые доходчиво объясняют, почему у нас до сих пор нет на кораблях пулемётных модулей со стабилизированным наведением и многоканальной прицельной системой, которые способны эффективно уничтожать безэкипажные катера в больших количествах.
Однако это положение дел не вечно, простое признание Черноморского флота объединением, участвующим в СВО, ломает этот порочный порядок сразу же, и эффективная защита от БЭК появится на кораблях за считанные месяцы.
Технический разбор мер по защите от БЭК был сделан автором в статье в журнале «Обозрение армии и флота».

Как защитить торговые суда от гипотетических атак со стороны Украины?
Ответ известен более ста лет – необходимо будет перейти от свободного трафика к системе конвоев, в которых надводные корабли защитили бы торговые суда от БЭК. Сделали бы то, для чего, помимо всего прочего, существует флот.
Как боевой корабль может защититься от БЭК, было описано выше, и так же точно отряд кораблей конвоя может и должен защитить транспортные суда конвоя от этой угрозы. Грамотное применение совместно с надводными кораблями вертолётов морской авиации и БЛА сделает успешную атаку торгового судна почти невозможной.
Что до обороны баз, то патрулирование акваторий с помощью морской авиации и БЛА, грамотное применение боновых заграждений и тех же тяжёлых пулемётов, как на кораблях и судах, так и на пирсах, может свести риск атаки в базе к нолю.

Обеспечение блокады
Остаётся последний вопрос. Обеспечение блокады силой.
Помимо недопущения траления, о котором было сказано выше, необходимо будет пресечь следующие гипотетически возможные действия:
– Судоходство в разрушенный порт Рени и из него.
– Проход судна к незаминированному украинскому берегу и выгрузку любого груза или на баржу, пришедшую из незаминированной гавани, или на плавучий причал, или, если позволяет глубина моря у берега, конструкция и осадка судна – на необорудованный берег.
– Проход к минным заграждениям судов с гидроакустическим оборудованием и необитаемыми подводными аппаратами. Это нужно, чтобы не допустить разминирования извне.
– Действия малых лодок и катеров ВМСУ и ГУР в открытом море.
Это сделает блокаду полной.
Выполнение этих задач невозможно без надводных кораблей – именно с помощью надводных кораблей обеспечивается непрерывный контроль акватории с физическим присутствием в ней.
А действовать этим кораблям, в отличие от тех, которые будут защищать судоходство от украинских БЭК, придётся внутри зоны поражения украинских противокорабельных ракетных комплексов.
И вот тут у нас начинаются проблемы.
Теоретически, военные корабли специально строятся так, чтобы идущие на них ракеты сбивать. Но в условиях России военно-морское строительство приняло весьма специфические формы. Большинство кораблей, которые флот получал в период между 2009 (первый год, когда на флот пошли большие деньги) и сегодняшним днём, сбивать ПКР или вообще не способны технически, или способны только чудом. Это не было ошибкой – заказ кораблей, непригодных для ведения боя, на мой взгляд, конструктивно был осознанной политикой Главкомата, Генштаба и Минобороны в целом.
Итог этого такой – при всех расходах на флот на Черноморском флоте сейчас только три корабля, технически способных сбивать маловысотные ПКР – фрегаты «Адмирал Макаров» и «Адмирал Эссен» проекта 11356, и МРК «Циклон» проекта 22800, известного под шифром «Каракурт». Этих сил на полноценное обеспечение блокады не хватит, и какие-то лазейки Украина в море себе оставит.
Ну и вторая проблема – в случае эскалации и вступления в войну третьих стран, чего нельзя исключать, флот буквально голый – кораблей, способных не просто пускать ракеты по наземной цели или стрелять из пушки, во флоте почти нет.

Есть ли выход?
Есть.
Необходимо экстренно форсировать постройку и принятие в боевой состав ВМФ с переводом на ЧФ малых ракетных кораблей проекта 22800 «Каракурт».

Корабли для войны
В своё время автор критиковал саму концепцию МРК. Надо сказать, что эта критика не стала неправильной – корабль должен быть многоцелевым, одна подлодка на ТВД ставит выживаемость МРК без противолодочного прикрытия под вопрос. Да и размерения понадобятся побольше, чтобы можно было применять оружие на качке.
Но это – теория, а есть практика, и она состоит в следующем – мы ведём войну, в том числе и на море, и нам очень сильно не хватает кораблей.
И здесь спасением флота и средством дать ему инструмент для ведения наступательных действий должны стать именно МРК «Каракурт» – просто потому, что ничего другого подходящего для этой задачи у страны нет. А «Каракурты» – есть, их можно производить и переводить на Чёрном море, минуя турецкие проливы, по внутренним водным путям. И с главными угрозами эти корабли справляются – «Циклон» и до этого сбивал ракеты, и не «Нептуны», а Storm Shadow, причём в залпе, сразу пару, а однотипный «Аскольд», ещё до его поражения украинскими крылатыми ракетами у заводской причальной стенки, расправился с атакующим его безэкипажным катером.
В отличие от всего, что сейчас может быть построено в Крыму или Зеленодольске, «Каракурты» могут действовать в условиях непрерывных ракетных атак со стороны противника, и они это доказали.

При этом у нашего текущего противника нет подлодок, и неспособность «Каракуртов» от них защищаться пока не критична.
Корабли могут строиться в Крыму, Зеленодольске или переводиться по внутренним водным путям (с «заваленной» мачтой) с северо-запада России.
Корабль почти не зависит от импортных комплектующих, у него российская, знакомая на флоте ГЭУ, в рамках того, не совсем правильного тактико-технического задания, которое выдал заказчик, они построены просто идеально, а пример завода «Пелла» (до спровоцированного там Минобороны погрома) показал, что даже в современной России эти корабли при грамотной организации производства можно строить быстрее, чем корабли аналогичного класса в СССР.
Его боевые возможности несоизмеримо выше, чем у аналога – МРК проекта 21631 «Буян-М», и также выше модернизационный потенциал.
А главное – у него более чем достойная ПВО, именно это важно в случае ЧФ.
Единственным минусом является ограниченная применимость РЛС «Панциря-М» в плохую погоду, но вот летом на ЧФ она как раз почти всегда хорошая, а кроме того, погоду над морем зачастую можно предсказывать. Так что этот недостаток сводится к нолю за счёт организационных мер.
Естественно, для операций на Чёрном море нужны только «Каракурты» с «Панцирем-М».
Отряд из одного фрегата проекта 11356, трёх «Каракуртов» и пары патрульных кораблей, с вертолётами и морскими пехотинцами для досмотра подозрительных судов, смогут находиться на расстоянии 140–150 километров от украинского берега так долго, насколько хватит автономности, и если хорошо отработать ПВО отряда до начала блокадных действий, то шансы Украины поразить любой из кораблей в отряде крайне сомнительны. А это значит, что блокада будет обеспечена.
Вопрос, однако, в том, что «Каракуртов» мало.
На текущий момент в составе Черноморского флота находится один такой корабль – «Циклон». В полном соответствии с российскими военно-морскими традициями корабль используется как неподвижная система ПВО ВМБ «Севастополь».
«Аскольд» поврежден крылатыми ракетами, и неизвестно, можно ли его восстановить или нет. Повреждения крайне тяжёлые. Кстати, по этому кораблю должно быть как минимум два уголовных дела, одно по поводу того, как его принимали, второе по поводу того, какие приказы получил экипаж в день поражения корабля.
В обоих случаях несколько более здоровое отношение ответственных лиц к своим обязанностям позволило бы кораблю быть сейчас в строю.
Два следующих корабля «Амур» и «Туча», по сообщения СМИ, достраиваются на плаву, и достройка находится в завершающей стадии. Отсутствие кораблей на иностранных спутниковых фотографиях может свидетельствовать об их переводе на Каспий для завершения всех работ по достройке и испытаний в безопасной акватории, эти корабли сдаются в этом году.
«Тайфун» будет спущен на воду на Зеленодольском заводе в мае 2024, сдача планируется на 2025 год.
Таким образом, если ЧФ не понесёт потерь, то к концу года у него будет три «Каракурта», а в следующем году – четыре. Это неприемлемо медленно.
Если Россия реально захочет одержать победу в войне с Украиной, а командование ВМФ – победу в борьбе на море, то усиление надводных сил ЧФ нужно срочно ускорить.
Первое, что для этого нужно сделать – резко ускорить постройку и сдачу «Тучи», «Амура» и «Тайфуна» – как правило, на российских судостроительных заводах есть масса организационных проблем, а финансирование со стороны Минобороны часто идёт с перебоями. То есть резервы для ускорения производства есть почти всегда.
Второе, что нужно сделать – перевод МРК «Одинцово» (изначально – «Шквал») на Чёрное море. Это потребует всего нескольких дней подготовки.
Подготовка к блокаде портов Украины займёт намного больше времени, так что перевод корабля даже и за это время логичен и имеет смысл. «Циклон», «Амур», «Туча» и «Одинцово» вместе с двумя фрегатами уже дают возможность действовать требуемым образом, с «Тайфуном» это станет ещё проще. А если бы удалось плюсом к перечисленным кораблям быстро отремонтировать «Аскольд», то вопрос с присутствием у украинского побережья был бы полностью закрыт.
Вне связи с задачей по разгрому Украины, нужно решить вопрос с тремя кораблями, «зависшими» на «Пелле».
Минобороны требует от «Пеллы» строить корабли по проекту с «Панцирем-М», но по цене корабля без «Панциря-М». В связи с отказом завода от таких условий, Минобороны подало на «Пеллу» в суд. Строительство кораблей остановлено. Более того, оно, даже если суд встанет на сторону МО, не возобновится.
Минобороны просто рубит серию кораблей и уничтожает одного из лучших подрядчиков по формальному поводу. По уму, спецслужбам давно пора заинтересоваться мотивацией ответственных лиц министерства.
Эта ситуация ненормальна и должна быть исправлена как можно быстрее – и в случае затягивания СВО ещё на несколько лет, и в случае её эскалации и распространения на другие театры военных действий, эти корабли очень сильно понадобятся.
Арест замминистра обороны Т. Иванова, хоть никак с кораблестроением и не связан, но зато даёт пусть и призрачную, но всё-таки надежду на необходимые кадровые подвижки в МО, а назначение на пост Главкома ВМФ адмирала А. Моисеева – надежду на то, что со стороны флота начнут формироваться здравые запросы к ГШ и центральному аппарату Минобороны, в том числе в части кораблестроения.
Будем ждать.

Заключение
На мой взгляд, слабость, проявленная российским руководством в принятии военных решений, и слабость Вооружённых Сил России, показанная в СВО, создают на Западе опасные для нас иллюзии о способности НАТО разбить Россию в войне без неприемлемо высоких потерь.
Именно по этой причине западные страны без всякого страха о последствиях поставляют Украине оружие и помогают организовывать атаки российской территории. Именно поэтому отставные польские генералы и политики уже замахиваются на Калининград. Именно поэтому прибалтийские политики завуалировано намекают на то, что у нашей страны нет права на существование. И да, следующим шагом будет лишение права на существование всех нас.
Слабость провоцирует агрессию, это биологическая особенность человека, в том числе западного человека.
Наша страна должна прекратить вести себя как слабая. Нужно нанести Украине решающее поражение, а одной из его составляющих должно стать изгнание Украины из мировой торговли.
У России есть все инструменты для этого – от авиационных мин и морской авиации до недостроенных МРК у достроечных стенок.
Нужно начать их использовать.

Александр Тимохин,
«Военное обозрение»