Пленэр на бельведере и закоулки Ялты
crimeaphile — 09.12.2019
Утро нашего
шестого дня в осенней Ялте началось традиционно — пока Юля с
Андреем смотрели курортные сны, Лена в семь часов уже была на
набережной в поисках нового сюжета для этюда. Нашла и даже начала
писать, но к завтраку закончить не успела, оставила на завтра. Надо
было спешить, так как на одиннадцать часов нам было назначено
знакомство с хозяином нашего дома. Следует признаться, что встречи
этой мы немного опасались — уж больно одиозной нам представлялась
фигура заслуженного художника. Памятуя о пафосе Галины — «Мой муж —
большой художник!» — мы заранее готовились к пафосу куда более
напряжному… И не угадали!
|
Сергей Бочаров оказался
прекрасен! После завтрака, когда Андрей позвонил ему и доложил, что
мы готовы к экскурсии, он спустился к нам, немного насторожённым в
ожидании — длинноволосый и слегка всклокоченный, в простецком
свитере и шлёпанцах, поздоровался с каждым за руку, и — сразу на
«ты» — увлёк нас к себе наверх. С ходу опознал в Лене художника
(«Это как Вы поняли?» — «Так сразу видно. Взгляд ищущий!»),
распахнул двери своего четвёртого этажа (заставив нас восторженно
ахнуть), показал выход на бельведер (несказанно удивившись
известиям о запрете на его посещение. «Как это — нельзя? Это вам
Галина сказала?.. Я же писал: пожалуйста, пользуйтесь! Хоть каждый
день!») Он оказался удивительно гостеприимен, общителен и отзывчив,
радушен — и рассказчик милостью Божьей.
Мы, распахнув глаза и рты, бродили под деревянными сводами великолепной комнаты, огромной, с просторными окнами и круговым балконом вокруг всего этажа! Зал был заполнен картинами, раритетной мебелью, с потолка свисали антикварные люстры (по уверению хозяина, подаренные ему Башаром Асадом в благодарность за гуманитарную работу в Сирии), а в углу, под завитками ведущей на бельведер лестницы, аутентичной, старинной, кованой, был уголок художника с телевизором и кухонькой, с тщательно продуманным использованием каждого уголка пространства. Даже на самой лестнице снизу висели очень изобретательно пристроенные кружки! И, кстати, когда мы поднимались по лестнице вверх, обратили внимание на рачительное использование каждого квадратного сантиметра — потайные полочки были даже в междуэтажных перекрытиях! Сергей водил
нас по своему волшебному мирку, и понемногу у нас заодно с глазами
и ртами всё больше становились уши. Сразу сделалось ясно, что
рассказывать он может дни напролёт, а жизнь его оказалась столь
богата событиями и знакомствами, что спустя время мы начали жалеть,
что не догадались записывать его повествования на диктофон. Потому
что большая часть уже забылась, и очень жаль!
С балкона
глазам нашим предстали великолепные виды на виллу «Елена»,
ялтинский горный амфитеатр — и набережную в обрамлении красных
крыш. А потом по той самой волшебной винтовой лесенке, кованой и
узорной, мы взобрались на бельведер.
К тому моменту
солнышко, удивительным образом светившее всё утро, приноровилось
наконец спрятаться в набегавшие с гор тучи. Лена давно уже получила
у Сергея полное и безоговорочное согласие на этюды с бельведера — в
любое удобное время. Когда на море наползла тень, Андрей посетовал,
что писать Лене всё ж таки сегодня не судьба. «Почему? — удивилась
Лена. — Так даже лучше!»
Вид,
облюбованный Леной, и впрямь от набежавшей тени только выиграл.
Ярче засветилась зеленью морская вода, да и солнце не будет мешать,
падая на холст. Правда, пока обсуждали тему, начал накрапывать
дождь, но Сергей только махнул рукой: «Не беда! Здесь хочешь
писать? Сейчас натяну тебе тент!»
Тент был
стремительно натянут, мы спустились вниз, и Сергей, к некоторому
Лениному смущению, ещё и помог донести наверх что-то из её
художественной амуниции. Андрей остался внизу, а Лена с Юлей
расположились на крыше. Лена принялась за этюд (именно такой, как и
хотелось — прочтя ещё в Туле про бельведер, таким этот ракурс она и
представляла), а Юля просто наслаждалась местом и слушала Сергея
Петровича.
«Наконец-то поднялись на бельведер и любовались оттуда прекрасными видами и перспективами. Лена устроилась рисовать эти виды, а я повесила свои уши на гвоздь любознательности и слушала художника Б. Начали с Галины Улановой, потом пошли Рудольф Нуриев с его оснасткой, Валерий Леонтьев, Высоцкий и его окружение, Джанни Версаче и его семья (это известная история http://www.botcharov.ru/pub/pub21), Феллини и Джульетта Мазина, Бергман, Лучано Паваротти, московская городская дума, Софи Лорен, выставка между башнями-близнецами в Нью-Йорке, масонская ложа, госдума, Зюганов, Рокфеллеры–Ротшильды–кто-то третий как представители мировой закулисы, рулоны купюр, смутно припоминаю папу римского. Это было великолепно. Я наслаждалась. Думаю, что в основе историй есть зерно правды, но то, что из него выросло, значительно увлекательнее. Не знаю, смогу ли когда-нибудь пересказать хоть часть этого упоительного повествования». Андрей тем
временем ушёл гулять по городу. Заглянул к памятникам Портфелю
Жванецкого и Юлиану Семёнову (о котором нам рассказали на вчерашней экскурсии по его дому), прошёл по
набережной над Приморским пляжем, и поднявшись по новенькой
колоннаде к улице Володарского, рассчитывал посмотреть на Дворец
эмира Бухарского. Но, к сожалению, из-за забора и кипарисов его
оказалось почти совсем не видно… Так что Андрей свернул на памятную
по какому-то давнему визиту Архивную
улочку, где сохранились старые домики, и можно было бы интересно
поснимать, если бы не вездесущие автомобили — все улочки и переулки
превратились в плотно заставленные машинами парковки, где не то что
фотографировать, передвигаться почти невозможно. Расстроившись по
утраченным сюжетам, Андрей заглянул на базарчик и накупил для своих
спутниц всяких фруктов и овощей к обеду…
А Сергей всё
это время угощал дам не только рассказами: вынес на крышу бутылку
замечательного «Муската Красного Камня», бокалы и блюдо с фруктами,
и Лена с Юлей не заметили, как пролетело несколько часов. Об этом
им жестоко напомнил нагулявшийся по Ялте и уже изрядно
проголодавшийся Андрей. А Лена теперь даже жалела, что нам повезло
только на два дня застать дома хозяина. Этюд удался вполне, Лена
была чрезвычайно довольна, да и Сергей оценил получившийся холст.
«Надо же, не думал, что ты справишься! Холст-то большой! Наверное,
это твоя лучшая работа. Юля, ведь правда?» Юля тихонько смеялась,
Лена была польщена…
Все вместе мы
спустились на наш второй этаж, и опять, к Лениному смущению, помимо
Юли вещи помогал нести Сергей. От обеда с нами Сергей отказался
(кажется, не захотел нас объедать, и тем спасся от вездесущей
Лениной чечевицы), посмотрел Ленины этюды, сохнущие на шкафах,
высказал несколько замечаний и дал несколько советов. Мы
сговорились вечером встретиться наверху, чтобы полюбоваться
набережной в огнях, и расстались весьма довольные друг другом.
После обеда было решено отправиться на прогулку по старому Массандровскому парку. Про него в интернете писали как про заброшенный, и нам такое местечко показалось весьма заманчивым для ненапряжного променада. Опять же, манил в неизвестность геокэшерсикий азарт. Да и погода нежданно-негаданно вдруг улыбнулась нам! Выглянуло солнышко, мир стал весёлым и нарядным. Мы сели в троллейбус и поехали по трассе к Массандре! В троллейбусе дамочка, услышавшая часть нашей беседы, посоветовала нам выйти на остановку раньше запланированного, и показала дорожку, ведущую к парку. И мы зашагали вниз через массандровские дворы. По-прежнему светило солнце, и сияло синевой море над вершинами деревьев… Каменная лесенка опустила нас на дорожку парка. И мы пошли гулять зигзагами, вправо-влево, неспешно выбирая путь и глазея по сторонам. Парк на поверку
оказался не таким уж и заброшенным. В большей части своей вполне
ухоженный, он был полон прогуливающимся людом. Мы бродили по
дорожкам, выходили на полянки, любовались пробковыми дубами (где им
расти, как не в Массандре!), кедрами, пальмами, какой-то
плакуче-хвойной красотой, прудиком с цветущими кувшинками, в воде
которого плескался тёплый свет низкого уже солнышка…
По обочинам
дорожек шастала потешная кошачья братия, выгуливались мелкие
брехливые собачатины, и мяукали дети, впечатлённые то клумбами с
цветами (ну вовсе не так уже заброшен парк!), то полянками,
украшенными скульптурами зверей и птиц, в которые превратились
спиленные деревья… Мы нырнули в густые заросли бамбука, и некоторое
время рыли носами опавшую листву в тщетных поисках тайника. Тайник
не дался — судя по всему, его разорили — и мы, пугая
прогуливающихся, поочередно вывалились из дебрей на очередную
каменную лесенку.
Солнце
клонилось к закату. Мы решили, что нагулялись по парку, и по
широким ступеням спустились вниз, к слегка обшарпанному отелю
«Медовый месяц». На границе парка, на обширной лужайке,
обнаружились три деревянных медведя, и наши «Машеньки» с
энтузиазмом с ними фотографировались, держась за их могучие лапы. А
затем пошагали по туннелю меж заборов отелей и кафе, где кто-то
пировал среди мигания лампочек-гирлянд. И вышли на знакомую дорогу,
ведущую в Ялту над Массандровским пляжем.
Возвращались в
город по Дражинского. Идти по ней сложно — узенькие тротуары то и
дело перегорожены запаркованными авто, обходить которые приходиться
по проезжей части: но сейчас вся старая Ялта такая! Просто жуть.
Ещё утренняя прогулка Андрея по знакомым кварталам убила почти
полной невозможностью хоть что-то сфотографировать без фар и
блестящих капотов в кадре. Даже самые узенькие старые улочки Ялты
плотно забиты припаркованными на тротуарах машинами. К сожалению,
город стремительно теряет свою ауру уютного приморского
городка…
Чтобы успокоить
нервы, мы заглянули в фирменный магазинчик винзавода «Массандра».
Накупили восточных сладостей, которые, на удивление, оказались
здесь дешевле, чем во всяких встреченных до этого магазинчиках. А
главное — купили «Хереса Животворящего» и редкого теперь «Токая».
Последний всё ещё ждёт дома Нового года, а вот Херес мы жадно
выпили этим же вечером — воистину божественный осенний
напиток!
Пока Андрей и
Юля обозревали винные витрины, Лена, влекомая вечерне-сумеречным
азартом, покинула образовавшуюся в крохотном магазинчике очередь, и
вынырнула в сиреневый вечер. Ей по-прежнему нравилась эта узенькая
улочка, очарования которой до конца не могли убить вереницы
припаркованных авто. И Лена опять охотилась на кадры — пока ещё
светилось послезакатное небо, и не совсем погрузились во тьму
старые стены и крыши. И тут опять жило волшебство, подвигающее
снова и снова браться за кисти, и Лена уже знала: будут новые
картины, с этой вот улочкой, где за только что покинутым-пройденным
поворотом уже соткалось из воздуха нечто неуловимое и волнующее,
чего не увидеть глазами, не пощупать, что только мерцает и брезжит
на краешке зрения, между красок-между строк…
А улочка вела
всё дальше, всё ниже, и синели над домами и горами плотные одеяла
облаков со светлыми пышными боками. Загорались оранжевые фонари,
сиреневый сумрак был наряден, и сияло над праздничными огнями
города очень синее густое небо… Над набережной, над морем и
кораблями всходила красавица-луна, мы восторженно её
приветствовали, предвкушая ночное путешествие на крышу нашего
дома.
И вскоре мы уже
были на бельведере — по соседству переливались огнями вилла
«Елена», набережная, а сверкающая дорожка от луны дробилась в
морской воде на миллионы бриллиантов. Мы пытались фотографировать
эти чудеса — жалкие потуги! — и опять слушали рассказы
хозяина.
Сделалось очень
ветрено и зябко, мы спустились в его замечательную
комнату-мастерскую, тёплую и полную интригующих вещей. И он
рассказывал почти детективную историю покупки
запредельно-прекрасного деревянного шкафа в стиле модерн, и истории
создания висящих на стенах картин, а потом мы пили чай с конфетами
и печеньками в его уголке под кованой лестницей на крышу, и
договорились о завтрашней встрече. Лена вовсе не собиралась
упускать шанс сделать ещё один этюд с бельведера — ведь послезавтра
нам предстоял уже отъезд в Севастополь!
11 октября 2019
г.
|
|
</> |