Письмо Тиберия

sl-lopatnikov — 02.04.2025

Письмо Тиберия пришло на четвертый день в полдень. Оно было коротким:

Seiane, optime, salve.

Tu recte dicis. Epistula mercatoris Graeci vera est et digna attentione. Ego quoque sollicitus sum de incremento activitatis Parthorum et imprudentia Pilati.

Sed Pilatus, vir fidelem, semper fuit. Tibi igitur suadeo, ut scribas ei, ut caveat ne irritet Iudaeos. Minime prodest nec placet tumultuatio in provinciis, praesertim in Iudaea. . Pilatus, si paulum accedat ad disciplinae Romanae rationes, bona erit

De re regis Iudaeae, tamen, existimo malum esse, quod tam diu vacet regnum. Cogita de Agrippa. Sed rex ex nobilitate localium, ut dicitur, tolleret quaedam pressiones, quae nunc sunt.

Est, et hoc. Mihi placuit idea de propheta. Cognoscens proprietates ingenii Iudaeorum, puto ex hoc aliquid fieri posse.

Перевод на русский:

Сеян, дорогой друг, приветствую тебя.

Ты правильно говоришь. Письмо греческого купца правдиво и достойно внимания. Меня также беспокоит рост активности парфян и неосторожность Пилата.

Однако Пилат всегда был человеком верным. Поэтому я советую тебе написать ему, чтобы он был осторожен и не раздражал иудеев. Никакой пользы и удовольствия не приносит смута в провинциях, в Иудее особенно. Пилат, если он немного приблизится к принципам римской дисциплины, будет в порядке.

Что касается вопроса о царе Иудеи, я считаю плохим то, что царство так долго остается без правителя. Подумай об Агриппе. Но царь из местной знати, как говорят, снял бы некоторые из существующих сейчас напряжений.

Да, вот ещё что. Мне понравилась идея о пророке. Зная особенности характера иудеев, думаю из этого что-то может получиться.

ХХХ

- Ох!…Действительно, я совсем забыл об Агриппе, - подумал Сеян - Хорошо, что Тиберий напомнил.

Что ж, Рим не был бы Римом, если не имел в запасе всё в нужном количестве- от ослов до царей, причем кандидатов в цари в Риме было едва или не больше, чем ослов.

Дети представителей правящих династий или знатных семей из различных регионов, включая Иудею, Парфию, Галлию, Германию и Британию жили, фактически, как заложники, но воспитывались при римском дворе, получая образование и усваивая римскую культуру. Эта полезная практика была частью более широкой стратегии Рима по интеграции элит покорённых народов в римскую систему, обеспечивая стабильность и расширяя влияние империи.

Агриппа, внук самого царя Ирода, был одним из таких царственных детей. Воспитанный в домах сперва Августа, а потом и Тиберия, скорее римлянин, чем иудей, действительно был возможным кандидатов в цари Иудеи. Даже тот факт, что отец Агриппы, Аристобул IV, в порыве гнева был убит самим Иродом работал в его пользу. Для сторонников Ирода Агриппа был внуком царя, для противников - жертвой безумного деда.

- Пожалуй, Агриппу стоит пригласить к обсуждению писем грека и Тиберия. - Сеян прикрыл глаза и задумался. Он вспомнил еще и о Тиридате, внуке парфянского царя Фраата IV-го, который так же, как и Агриппа, воспитывался при дворце императора. С учетом подозрительной активности Парфии, Тиридат открывал новые возможности для игры. Однако, после некоторых размышлений Сеян пришел к выводу что Агриппу надо пригласить обязательно, а вот привлекать к делу парфянца пока не следует, а возможно и вообще не придется.

В политике все просчитать невозможно. Это Сеян понимал и потому всегда стремился к упрощению ситуаций, а значит исключал не обязательных людей. Но, мысленную зарубку Сеян сделал. Привлекать человека – это одно, а не упускать его из поля зрения – другое. Сеян остановился на втором.

- Да. вот еще что: Пилат. – Сеян задумался. – Надо бы написать Пилату. Но, просто устраивать ему выволочку за непонимание политики Рима. Выволочка должна принести плоды. А какие плоды, если зерна еще не в земле? – Нет, предупредить Пилата о сдержанности и осторожности в любом случае надо. Но что писать? - Это стоит обдумать. Полагаю, несколько дней у меня есть. И, наконец, пророк… - На идею грека о пророке, Сеян сразу обратил внимание. Это только черни кажется, что если человек обладает властью, он непременно должен, как безумец схвативший меч, размахивать ею направо и налево. Власть – это такое лекарство, которое надо употреблять по капле, особенно власть, сопряженную с неприкрытым насилием. Пророк может оказаться именно той каплей власти, которая поможет исцелить мятежную провинцию.

Сеян встал из-за стола и прошел в перистиль. В садике, устроенном в задней части дома, рядом с открытой гостиной с видом на центральный фонтан, возился с розовым кустом пожилой раб – сириец Маттай Бар-Набу. Бар-Набу достался Сеяну по наследству вместе с его квиринальским домом. Родом из Антиохии, он был хорошо образован и попал в рабство, задолжав крупную сумму местному ростовщику. Сумму-то он вернул, но не сумел выплатить проценты, и ростовщик неплохо наварил, сбагрив Бар-Набу какому-то римскому латифундисту, по своим делам оказавшемуся в Сирии. Однако, для работы на полях обретенный раб оказался плохо пригоден, а его образование для сельского богатея не имело цены. В конце-концов, помаявшись еще по нескольким домам, Бар-Набу был куплен отцом Сеяна. Здесь, на Каппадокийском холме он проживал последние двадцать лет, занимаясь кое-какими хозяйственными подсчетами и садоводством, которое очень подошло его натуре. Сеян доверял ему, иногда использовал как секретаря и даже советника, и время от времени обсуждал с ним вопросы, которые не хотел или не мог обсуждать с другими, точно зная, что ни слова из их разговора не попадет к слугам и не покинет дом.

- Как дела, Маттай? – Сеян обратился к рабу, разглядывая куст. Сеян любил запах роз, особенно утром, когда роса еще поблескивала на лепестках. Свежий воздух и запах роз, к которым не примешивалась вонь бедноты, как бывало, впрочем нечасто, когда ветер дул с юга, из долины между Квириналом и Виминалом – на целый день придавал Сеяну силы и просветлял мысли.

- Добрый день, господин префект. Вот обрезаю старые ветки, чтобы не мешали молодости расти и расцветать.

- Не надо, Маттай, твои цветы еще вполне хороши. Но, это ладно. Пустое. Вот о чем я хочу тебя спросить. Ты, кажется, родом из Сирии? - Бывал ли в Иудее?

- Да бывал, господин. Давно, при царе Ироде.

- Что скажешь?

- О чем, господин?

- О народе, об иудеях, о власти, во что они верят, как относятся к Риму?

- Ну. что я могу знать? – Конечно, было время, когда я общался с влиятельными людьми и в Сирии, и в Иудее, и в Египте. Но это было так давно, что вряд ли мои знания имеют сегодня цену.

- Почему же? – Характер народа, его вера, это не то, что быстро меняется.

- Хорошо. Мои наблюдения ограничены, но что сразу бросается в глаза: иудеи очень возбудимы и в массе своей очень религиозны. Из-за этого, они ведут себя странно, часто неприятно и совершенно не доверяют иностранцам. Их невозможно заставить верить в других богов, поэтому любые попытки научить их следовать римским обычаям, вызывают у них гнев, а их возбудимость приводит к появлению яростных фанатиков. Ты знаешь, римские боги похожи на людей и даже вступали со смертными в любовные связи. Так, Великий Марс – отец Ромула и Рема. Леда родила от Юпитера Кастора и Поллукса.

В отличие от римских богов, иудейский бог – бог надчеловеческий, всемогущий творец единого мира. И, представь себе, иудеи верят, что это всемогущий бог избрал именно их народ и Израиль должен стать светом для народов и нести им истинное знание о Боге. Это кажется, противоречием. Но это противоречие как раз и разрешается идей божественного выбора народа. В каком-то смысле они воспринимают себя носителями божественной сущности, едва ли не частью своего бога.

- Иудеи полагают что они могут нести свет истины нам, римлянам, владеющим миром? – Какой вздор! Те боги правильные, которым молятся победители. И потому правильные боги – наши, римские, ибо мы владеем миром.

- И это еще не все, господин. Иудеи верят, что должен появиться, как они говорят, «мессия», посланник бога, который воскресит мертвых и установит на земле царство справедливости, царство бога…

- Мессия? - Надо запомнить, это интересно, - подумал Сеан, вспомнив идею с пророком-умиротворителем, - Продолжай.

- Ещё у них есть странные обычаи. Например, их бог запрещает им в один раз в семь дней работать и даже готовить пищу. И еще им запрещено есть свинину, зайцев, и еще что-то. Не помню что. Это, согласись, странно, но они твердо следуют этому обычаю

- Если они считают себя избранными богом и следуют столь своеобразным обычаям, с ними, вероятно, трудно иметь дело.

В других случаях вряд ли второму человеку в Империи пришло бы голову интересоваться мнениями покоренных народов к Риму, но сейчас, почему-то, он задал Маттаю глупый, как Сеяну казалось, вопрос: «А как они относятся к римлянам и Риму»?

- Ты знаешь, я всегда говорю правду. И мне кажется, хотя я твой раб, ты меня ценишь не только за то, что я ухаживаю за розами. Я скажу так: иудеи рассматривают римлян примерно так же, как римляне рассматривают варваров – как существ низшего порядка..

- Однако, они во власти Рима, а не Рим в их власти, - Сеян усмехнулся.

- Да, но их история началась задолго до Троянской войны, так чудно описанной Вергилием. Они считают, что бог освободил их из египетского плена и это их великий праздник Пейсах, и потому свобода их предписанная богом судьба. Потому они считают, что бог спасет их опять, как спас от плена в Египете и Вавилоне, и от смерти в Персии. Конечно, есть среди иудеев те, кто имеет выгоду от верности Риму, но и эта верность не простирается дальше марсуплума. Но народ…

Сохранено