письма из нашего экзерцицгауза

НУ, ИЛИ, НАПРИМЕР, ВОТ ТАК
Молодой, только что получивший звание, еще не
проветривший голову
от двух стаканов водки, которые,
по новейшей традиции, надлежало ему
выпить до дна, ухватив напоследок зубами полковничьи звездочки, после чего
друзья его Рассудихин и Беспоповцев
навинтили эти звезды ему на погоны, сделав его уже несомненным
полковником – молодой полковник Родион Порфирьевич Васин приехал на
фронт, на тот его участок, по которому фельдмаршал Китцлер уже
третий месяц с баден-вюртембергской методичностью долбил из всех
гаубиц своей 348-ой армии, ибо именно там генерал армии Крюков
сосредотачивал силы для прорыва немецкой обороны, о чем с ноющей
пунктуальностью дантиста еженедельно сообщал в ставку фюрера агент
Макс из Москвы.
Была ли это типично русская оплошность, помноженная на типично
немецкую аккуратность, или же это была циническая игра двух
разведок, в которую оные разведки заигрались,– полковнику Васину
было, в сущности, не важно. Голова его,
постепенно ясневшая после вчерашнего пиршества, была занята иными
проблемами: он приехал на фронт со своей молодой женой.
Молодая она была с точки зрения загса, потому что расписались они
позавчера; в смысле же возраста это была капризная дама, старше
тридатидвухлетнего полковника на четыре года, два месяца, три
недели и один день. Дело усугублялось тем, что красивый и
ухватистый полковник Васин увел ее у мужиковатого широколицего
генерала армии Крюкова – того, который и командовал всем, что
происходило на этом участке фронта с русской стороны.
Полковницу, бывшую генеральшу, звали Аглая Цикк, отчества у нее не
было, потому что она была немка, из знаменитой семьи Цикк: один ее брат был лично пытан и
расстрелял Гиммлером, другой переводил
«Майн Кампф» на
санскрит и аккомпанировал на фортепьяно
Герингу, когда тот пел арии из «Волшебной флейты» в узком
кругу асов люфтваффе;
единокровная же сестра ее, Амалия, была женой фельдмаршала
Китцлера, и, скорее всего, была вместе с ним
на этом же
участке фронта, но со
стороны немцев.
- Глаша, - сказал полковник Васин, бросившись
ничком на скрипучую, зато двуспальную
пружинную кровать. - Нет ли у нас пирамидону? Башка трещит.
- Ду бист зовьецки воин унд оффицир, а не
кизейны
парышня, нихт вар?! - возмутилась
Аглая, но стала рыться в своей сумочке.
В дверь постучали.
- Кто там? – простонал Васин.
Аглая отворила.
На пороге стояла нищенка; из-под грязного
платка выбивались свалявшие белесые волосы.
- Христа ради! – запричитала она. - Помогите, православные!
- Гони в шею, - сказал Васин. -
Бога нет, а ты лютеранка.
Но Аглая внимательно всматривалась в изможденное, неумытое,
синякастое и чирьястое лицо старой
попрошайки…
|
</> |