ПЕВЦЫ УТРЕННЕЙ ЗАРИ. ЧЁРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

roman_rostovcev — 04.04.2025

Давайте сразу оговоримся, что человек, которого мы для удобства называем Яковом Блюмкиным это не какой-то конкретный один человек и уж, конечно, не Яков Блюмкин. Люди, которые купили у в Одессе метрику на имя Якова Григорьевича Блюмкина 1900-го года рождения, и знать не знали, что через какое-то время её придется задействовать в Москве, при легализации своего человека в центральном аппарате ВЧК в качестве начальника советской политической контрразведки.  Поэтому фамилию Блюмкин я употреблять по ходу своих заметок буду, но чисто условно. 

Считается, что Блюмкин (кем бы он ни был на самом деле) прошёл в ВЧК по квоте левых эсеров, но это тоже чушь. Вся последующая деятельность этого выдающегося контрразведчика говорит о том, что за левыми эсерами его числили строго в рамках его первоначальной оперативной задачи, то есть убийства Мирбаха. Этой темы я уже касался, так что повторяться не буду. 

Да и с какой стати левым эсерам было тратить свою квоту в руководстве ВЧК на никому не известного Якова Блюмкина, только что приехавшего столицу из Одессы? Левые эсеры в 1918 году были одной из самых многочисленных партий в России, в составе их ЦК и московской организации было множество уважаемых революционеров, старых борцов, прошедших каторги и ссылки, гремевших цепями в горах Акатуя, на Шилке и в Нерчинске. 

Мандат и паёк, которые давала должность начальника контрразведки ВЧК, это очень значимый ресурс, разбрасываться которым направо и налево левые эсеры, конечно же, не стали бы. Взять к примеру товарища Александровича, члена коллегии ВЧК от партии левых эсеров: заслуженный революционер, авторитетный партийный деятель,  неизменный делегат ВЦИКа. После убийства Блюмкиным германского посла и подавления так  называемого мятежа левых эсеров расстреляли именно Александровича, Блюмкин же спокойно продолжил службу в ВЧК.

С Есениным Блюмкин познакомился, скорее всего, случайно. «Есенин и Блюмкин появились в столице практически одновременно, — рассказывает Ярослав Леонтьев. — Оба были бездомными и даже ютились какое-то время по одному адресу, у братьев Кусиковых в Большом Афанасьевском переулке. Позже Кусиковых обвинили в контрреволюционном заговоре, арестовали и Есенина, но Блюмкин поручился за него и отвел беду.

“Я, нижеподписавшийся, Блюмкин Яков Григорьевич, проживающий в гостинице “Савой”, в номере 136, беру на поруки Есенина Сергея Александровича!”

“Все известные поэты в те годы имели непосредственное отношение к ЧК”, — ехидно заметил из своей благополучной эмиграции другой литератор, Владислав Ходасевич.

Есенин со товарищи водили Блюмкина за собой, как медведя на ярмарке. На богемных вечеринках они были, как сказали бы сейчас, модными тусовочными персонажами.

— А хотите посмотреть, как расстреливают контру? — завлекал Есенин понравившихся дам. — Я через Блюмкина живо вам устрою…

А Блюмкин в свою очередь представил Есенина всемогущему тогда Троцкому. Льву Давыдовичу поэт чем-то приглянулся, и на какое-то время Есенин стал лицом неприкосновенным. 

Дружба с Блюмкиным, знакомство с Троцким и покровительство Луначарского постоянно выручала Есенина из неприятностей, связанных с двумя вполне традиционными особенностями поведения русского поэта: любовью в выпивке и демонстративным антисемитизмом. Антисемитизм в Советской России того времени был преступлением политическим, и Сергей Есенин бравировал шуточками-прибауточками на эту опасную тему. Однако со временем властные ресурсы покровителей Есенина начали иссякать, и за ним потянулся шлейф уголовных дел. 

В сентябре 1923 года Есенин был задержан милицией в связи с инцидентом в кафе «Стойло Пегаса». В ночь с 20 на 21 ноября Есенин, Ганин, Клычков и Орешин были задержаны в столовой (где продавалось пиво) милицией, вызванной сидевшим недалеко незнакомцем. Дело было передано в ОГПУ. Инцидент получил название «дело четырёх поэтов». Газета «Рабочая Москва» от 22 ноября 1923 года опубликовала статью Л. Сосновского «Испорченный праздник» с обвинением четырёх поэтов в антисемитизме. Товарищеский суд в Доме печати 13 декабря вынес поэтам порицание за хулиганство и отверг обвинения их в антисемитизме. 17 декабря Есенин был направлен для лечения в профилакторий имени Шумской.

В январе 1924 года Есенин задерживался милицией в связи с инцидентом в кафе Всероссийского союза поэтов. В феврале был доставлен в Институт скорой помощи имени Склифосовского с диагнозом «рваная рана левого предплечья». Состояние Есенина было тяжёлым — к нему никого не пускали, в том числе сотрудников ОГПУ и милиции с постановлением об аресте. В начале марта его перевели в Кремлёвскую больницу, откуда он через три дня был направлен в психиатрическую клинику Московского университета и получил справку страдает тяжёлым психическим заболеванием.

Против Есенина было возбуждено уголовное дело и, несмотря на вмешательство Луначарского и других партийных деятелей, готовился суд.

В конце ноября 1925 года Софья Толстая договорилась с П. Б. Ганнушкиным о госпитализации Есенина в его клинику. Согласие Есенина на двухмесячное лечение было получено 26 ноября. О госпитализации Есенина знали немногие, но 28 ноября органы ОГПУ потребовали у руководства клиники его выдачи. Ответом была подписанная Ганнушкиным справка: «Больной С. А. Есенин находится на излечении в психиатрической клинике с 26 ноября с/г по настоящее время, по состоянию своего здоровья не может быть допрошен в суде». Из клиники Есенин через кого-то отправил 7 декабря телеграмму Эрлиху с просьбой «немедленно» найти две-три комнаты в связи с переездом «в 20-х числах» на жительство в Ленинград, с припиской «телеграфируй». В ответной телеграмме 16 декабря были слова: «Приезжай ко мне устрою. Эрлих».

21 декабря Есенин покинул клинику, снял со сберкнижки почти все деньги и вечером 23 декабря на двух извозчиках (было 5 чемоданов) выехал на вокзал. Его провожал двоюродный брат Илья. В Ленинграде он намеревался начать выпуск литературного журнала. «Эти планы на будущее Сергей твёрдо решил выполнить», — писала в своих воспоминаниях его сестра Екатерина. Она видела брата в последний раз 22 декабря 1925 года и отметила: «Он был здоров и твёрд».

Гибель Есенина в номере гостиницы «Англетер», которая и  и по сей день остаётся поводом для споров и дискуссий, в общем-то не удивительна и не случайна. Случайна как раз вся его советская жизнь, которой он обязан случайному знакомству с «Блюмкиным». 

Не случись этого случайного знакомства, Есенина просто расстреляли бы, как Николая Гумилёва. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

severus

Надёжная внутренняя связь на предприятии: всё о VoIP-шлюзах, IP-телефонах и АТС МиниКом

tanjand

Рекордная цена автопортрета Фриды Кало

ifc

Искусственные идиоты включаются в криминальный modus operandi

lemming809

"Камаро" обнаружился на том же месте, что и весной ...

olgina67

И еще одна королевская резиденция

maxipec

"Освободили" оленей

goblin_books

Мораль без басни.

uctopuockon_pyc

Дом со слонами

ru_royalty

Вчера в Монако отметили Национальный день

• Ранее
• Архив