† Петр Дмитриевич Сахаров

kalakazo — 15.04.2023 На 67-м году своего земного бытия,
преставился московский востоковед, литургист,
католик, с долгим православным прошлым
Петр Дмитриевич Сахаров,
в ЖЖ достопочтенный piotr_sakharov.
На церковной стезе,
первым учителем и духовным наставником
юного Петра Сахарова,
был честной протопоп Всеволод Шпиллер.
Однако роман с Православием у него так и не сложился.
Отечье Православие ему показалось единым и безысходным "тупиком".
В московском католицизме конца 70-х и дышалось легче,
было больше духовной свободы
и возможностей для творчества.
Много лет мы состояли в переписке с друг другом.
Когда-то Петр Дмитриевич мне помог,
во время ваяния саги Старцево похвало,
в своих приватных письмах ко мне,
описав с натуры знаменитого,
но незнакомого мне московитого "старца"
и духовника Артемия Владимирова,
иеромонаха Павла (Лысака)

Царство Небесное рабу Божьему Петру!

P.S.:piotr_sakharov:"О коптах

11 января, 2011

Читая в ЖЖ любезного френда моего Дедулькина kalakazo написанные им по очередном возвращении из Египта эссе, в которых он, в частности, много рассказывает о коптском богослужении, вспомнил я, что и сам когда-то написал небольшие заметки.



Осенью 2006 г. я тоже в очередной раз вернулся с отдыха из Египта (тогда это была Хургада), и одна раба Божия попросила меня рассказать о моих впечатлениях от коптов. Вот я и написал для нее эти заметки. С тех пор они пылятся у меня на жестком диске. Вчера я, растроганный Дедулькиными рассказами, отыскал их и, немного подредактировав, решил выложить на обозрение всех, кому это интересно. Вот они:

Прежде мне уже доводилось бывать на богослужениях у коптов, но не в Египте, а во Франции. В одну очередную мою парижскую весну, когда приблизилась Пасха по восточному календарю, я почему-то не захотел идти ни в один из храмов ни одной из представленных в Париже юрисдикций русских православных, ни, тем более, к католикам славяно-византийского обряда, а захотел посетить кого-нибудь из тех восточных христиан, чье богослужение я до того времени знал чисто теоретически, чтобы подкрепить теорию практическими впечатлениями. И выбрал коптов.

В самом Париже коптской церкви нет, но есть под Парижем в предместье Вильжюив (=Жидовгород). Туда я и пришел сперва на службу Страстной Пятницы, а затем и в Пасхальную ночь. Впечатлило.

В мои прежние два посещения Египта, когда я бывал в Шарм-аш-Шейхе, я коптов не посещал: хотя в Шарме и существует коптская каниса (= церковь; тот же семитский корень со значением собрания, который находим и в израильском кнесете, и в караимской кинасе), она расположена так, что добираться до нее мне было всегда несподручно.

Однако в этот раз, приехав в Хургаду, я возрадовался, что отель мой, как оказалось, примыкает как раз к старой части города. Здесь важно пояснить, что понятие «старый город» весьма относительно для Хургады – курортного городка, в котором обитает порядка 60 тыс. собственного населения и который существует как населенный пункт всего-то с нач. XX в., а по большому счету стал строиться только с 1970-х, когда начал раскучиваться как курорт. Но всё-таки именно в старой части города как раз и расположена единственная в городе коптская каниса. Как мне объяснили, никаких других христианских мест культа в Хургаде не существует, есть только эта. Ее я и пошел искать на следующий день по приезде (это была суббота), чтобы в воскресенье пойти туда на службу. И нашел, хотя и не сразу.

Каниса представляет собой средней величины каменный храм (м.б., чуть-чуть поменьше нашего Людовика), увенчанный башенкой с невысокой конической крышей, на которой высится крест. Вокруг храма большая территория, обнесенная каменной стеной. По двум углам небольшие каменные будки, в которых сидят полицейские с автоматами. Насколько я понял, полицейских нанимает для охраны община за собственные деньги, поскольку нападений мусульманских фанатиков на христианские храмы в Египте за последнее время было немало.

Я пришел туда. Оглядел храм. Обнаружил отсутствие какого-либо расписания богослужений (при обилии всякого рода просветительских текстов на одной доске объявлений и частных объявлений на другой), но выяснил, что воскресная Божественная Литургия начинается в 6:30 утра. Насколько я понял, такое время удобно потому, что уже светло, но еще не очень жарко. В Индии у католиков расписание воскресных месс подчинено той же логике.

Восстав от сна на рассвете в воскресенье, я отправился туда. И хотя я не опоздал, служба уже шла, правда, только лишь началась (это была Проскомидия).

Храм со скамейками, как у латин. По правую сторону от центрального прохода располагаются женщины, по левую – мужчины (отдельное помещение вне храма предназначено для женщин, которые на настоящий момент ритуально нечисты). Алтарная часть отделена преградой, в ней пять арок, каждая из которых имеет собственную завесу. За центральной большой аркой – главный престол, за двумя другими – боковые (типа приделов), за крайними – что-то вроде ризниц. Открыта завеса только центральной арки, потому что именно на главном престоле сейчас совершается Литургия.

Абуна (батюшка), предстоятельствовавший на этой Литургии, – по-видимому, настоятель святаго храма сего, священномонах (что я понял по некоторым признакам впоследствии) высокого ранга, вроде архимандрита. Ему сослужил еще один священник, диакон и несколько младших клириков или причетников. Слева на солее стоял небольшой хор, исключительно мужской, певший очень слаженно довольно однообразное, хотя и с обилием мелизмов, коптское одноголосие, сопровождающееся бряцанием чего-то бубнообразного, что у коптов обычно при б. или м. торжественных священнодействиях.

Копты проскомисают не на жертвеннике, как православные, а на аналое, установленном на амвоне, лицом к народу. Благословляются большие плоские (но квасные) хлебы овальной формы, из которых один предуготовляется для освящения, а остальные заворачиваются в ткани и складываются на специальном столике справа от алтаря. Я заметил, что многие из сидевших вокруг меня верных сами принесли в собой небольшие лепешечки в пакетиках, которые лежали у них рядом на скамеечках.

Замечу, что храм наполнялся народом постепенно и к середине службы был уже заполнен плотно (не только все скамейки были заняты, но и в проходах стояли люди). Народ участвует в службе очень активно, местами многие верные подпевают. Коптский распев очень заводной, и в тех местах службы, где идут известные мне тексты по-гречески, я, сам того не замечая, подхватывал вместе с ними (в отличие от текстов на арабском и собственно коптском, которых я не знаю).

Предстоятель большую часть времени богослужения держит в руке крест, которым периодически благословляет верных, произнося по-гречески «Ирини паси» (Мир всем).

После Проскомидии – Литургия оглашенных. Проповедь после Евангелия говорил сослуживший батюшка, старенький, но очень бодрый и энергичный. Я арабского языка не понимаю, узнаю лишь отдельные слова, не более того. Но слушать его мне было очень интересно – не то, что он говорит (этого я понять не был способен), а то как. Импровизированно, живо, бегая по амвону, размахивая руками, горячо, но без пафоса.

Потом – Литургия верных: анафора, после нее Приветствие мира. Приветствием мира обмениваются все со всеми, находящимися поблизости, стараясь дотянуться на довольно большое расстояние. Жест у них особенный: они подают друг другу обе руки, обрамляя это поцелуем собственных кончиков пальцев (кстати, священника они приветствуют, склоняясь головой к его руке, но не целуя ее непосредственно, а проделывая примерно ту же процедуру).

Причащается большинство присутствующих. Для Святого Причащения восходят на солею, предварительно снимая обувь, – мужчины слева, женщины и младенцы справа. Причастие преподавалось помогающим священником (не сослужившим) под двумя видами, из чаши при помощи лжицы, как у православных. [* О Причащении у коптов см. UPD-коммент в конце сообщения]. Однако меня удивило одно обстоятельство: я ожидал, что сперва причастят всех мужчин, потом женщин; нет сперва начали причащать младенцев, а заодно и их мам, потом батюшка пошел причащать мужчин, потом опять вернулся к женщинам, потом опять попричащал мужчин, потом женщин, и так в несколько серий, пока все не причастились.

Тем временем, не причащавшиеся стали делить принесенные хлебы: они выполняют роль просфорок, разве что частички из них не вынимаются; меня тоже угостили.

После причащения – краткая благодарственная молитва, а затем предстоятельстовавший батюшка совершил окропление народа святой водой. Он шел по проходу, разбрызгивая воду дланью. В это время народ вытягивал руки с каким-то особо наивным благоговением. Какой-то мужик большой рядом со мной с видом пятилетнего ребенка кричал: «Абуна, абуна, и мне!..»

Мне еще понравилось, что в конце службы прозвучало: «Христос воскресе! – Воистинну воскресе!»

А после окончания Литургии верные еще подходят к батюшке, который преломляет (лучше сказать – расщипывает) хлебы, завернутые после Проскомидии, и раздает им для вкушения.

В пятницу я вышел в город пообедать сравнительно поздно. Закончив обед, я понял, что солнце уже того и гляди зайдет. Я попытался найти точку, с которой был бы красивый вид на закат, но не нашел.

Мусульманский народ вокруг уже привычно для предзакатного времени суетился: дело в том, что мое пребывание в Египте пришлось как раз на священный для мусульман месяц Рамадан, когда в течение светлого времени суток правоверные мусульмане полностью воздерживаются от пищи и пития, а тотчас же после захода солнца разгавливаются, – поэтому их суета перед закатом вполне объяснима. И тут я почему-то решил, что хочу именно сейчас зайти в коптскую церковь. Благо она была совсем недалеко, и я двинулся в ее сторону. Но до канисы я не дошел, потому что на пороге большого дома в нескольких десятках метров от нее меня заинтересовало некое действо. На высоком крыльце этого дома, который, как я сразу понял, имел какое-то отношение к местной коптской общине, с одной стороны стояли в рядок несколько коптских абун в рясах и скуфейках местного образца, а несколько – в эскимо (это не мороженое, а такой черный капюшон или чепец с 13 белыми крестами на нем – монашеский головной убор; а само это слово – всего лишь искажение греческого схима), а с другой – какие-то дяди явно мусульманского вида. По ступенькам, ведущим на крыльцо, была расстелена ковровая дорожка. Кого-то ждали. И в то же мгновение подъехал очень шикарный черный джип, из него вышла сперва охрана с короткими автоматами, а затем какой-то человек, выглядевший явно представителем властных структур. И хотя я оказался меньше чем в метре от двери, из которой выходил этот чиновник, вид у меня, по-видимому, никак не производил впечатления заговорщика, и охрана никак не оттеснила меня, что было бы вполне естественно в подобном случае. Я продолжал с интересом разглядывать происходящее, и тут один батюшка, стоявший на крыльце, улыбаясь, кивнул мне и сделал знак, приглашающий туда же на крыльцо. Я поднялся, учтиво приветствовал его и спросил, а что это происходит. Он сказал мне, что они регулярно проводят здесь, в доме, принадлежащем коптскому приходу, встречи между коптами и мусульманами. Я кратенько представился, и меня пригласили проследовать внутрь. Внутри было просторное помещение, уставленное столами, на которых были разложены яства. В одной половине расположились копты (мужчины, женщины, дети), в другой мусульмане. Меня усадили за тот стол, за которым сидели абуны. Я тут же заметил, что у рядовых коптов стояли скоромные яства, а у абун – сугубо постные (пятница как-никак). Мне срочно заменили постное на скоромное. Поскольку я был только что отобедавши, и довольно плотно, я сказал, что рад бы был тоже довольствоваться постным, но батюшки настойчиво оставили мне скоромное, заверив меня в том, что никакой обиды не будет, если я не всё съем (я так и поступил).

Сперва выступил с пафосной речью тот самый охраняемый представитель власти. Я, как уже говорил, арабского языка не знаю, понимаю лишь отдельные слова. Но в речи представителя власти значительная часть словесного потока оказалась мне внятной. Дело в том, что примерно каждое третье слово было либо аль-Миср, либо муслим, либо насрани. Аль-Миср – это по-арабски «Египет» (ср. евр. мицрим), насрани – это «христиане» (не могли же арапы более благозвучно их обозвать; на самом деле этимологически это «назаряне»), муслим – он и в Африке муслим. Кроме того, время от времени появлялось слово ас-салам – «мир» (ср. евр. шолом). А поскольку в конце речи ко всем этим словам добавились еще хаким и Хосни Мубарак, то я понял, что основной пафос речи сводился к тому, как Египет под мудрым руководством президента Хосни Мубарака движется к светлому будущему, где уже царит, а вскоре и окончательно воцарится прочный мир между мусульманами и христианами. (Дай то Бог! – П.С.)

Потом выступил какой-то мусульманский лидер. Говорил опять же пафосно и нараспев, почти как будто читал Коран, но речь его, как ни странно, временами прерывалась веселым смехом собравшихся. Потом коптский батюшка, который меня пригласил, сказал сравнительно короткую и непафосную речь, из которой я ничего не понял, кроме того, что она полнилась веселым добродушием. Потом была еще одна пафосная мусульманская речь, и еще одна непафосная коптская. После этого все встали из-за столов, представитель власти ушел, народ еще минут 10 потусовался неофициально и разошелся.

Однако за время этой трапезы сидя среди коптских батюшков я успел довольно много выяснить из того, что хотел узнать про коптов (не только литургическое, но и, конечно, не без него). К моему удивлению, все сидевшие рядом со мной коптские батюшки довольно плохо говорили и понимали по-английски (что довольно странно ввиду того, что английский был и остается вторым официальным языком Египта). Они более или менее понимают бытовой английский, но при этом совсем не знают церковной терминологии. Но и здесь мне, при выяснении интересующих меня вопросов, удалось сделать их понятными. Где я видел, что английское слово абунам ни о чем не говорит, я пояснял его греческим эквивалентом, и, как правило, это помогало.

Уже на выходе я неожиданно встретил двух католических монахинь. Разговорившись с ними, я выяснил, что они из какой-то французской конгрегации и что в Хургаде есть копто-католическая община. Есть христианская школа Св. Иосифа (Кудус Юнус), которую окормляет их конгрегация, и у них служится Литургия коптского обряда. В воскресенье в 6 вечера (жаль, я уже на взлете буду!), но есть еще и рано утром в 8. Ага, вот туда я успею.

В воскресенье я туда к началу всё-таки не успел. Не рассчитал. Долго торговался с таксистом, прежде чем он согласился везти меня туда за нормальную сумму. Таксист сам оказался коптом (с традиционной для них татуировкой креста на кисти руки) и даже на время пути поставил коптскую литургию, но всё время пытался меня как-нибудь обжулить, что было особенно неприятно от, казалось бы, единоверца. Обобрать ему меня так и не удалось, но осадочек неприятный остался. Еще потребовалось немало времени, чтобы из нескольких плотно запертых ворот забора, за которым прячется весьма обширная территория школы, найти те, которые мне всё-таки отопрут. Когда я оказался в часовне, Литургия уже подходила к концу: я вошел, когда уже закончилось Причащение. На службе было всего чуть больше десятка человек, она совершалась в читаном режиме и была, по-видимому, сильно сокращенной в сравнении с обычной коптской: если та, на которой я побывал в прошлое воскресенье, продлилась около 3 часов, то, получается, эта, если началась вовремя, уложилась в 40 минут.

По окончании одна из тех монахинь, узнав меня, сама спросила, хочу ли я причаститься, и попросила батюшку причастить меня запасными Дарами. Они, между прочим, были совершенно латинского образца. Я, правда, не сообразил спросить, служат ли они вообще, как латыны, на опресноках или же у них такие гостии используются только для запасных Даров.

Выйдя оттуда, я сообразил, что еще успею на хвостик собственно коптской Литургии и решил поехать в канису. Остановил такси. Водитель оказался не коптом и торговался недолго. Обжулить меня тоже не пытался. Я приехал в канису, когда заканчивалось Причащение. Потом остался на какое-то время в храме и обнаружил, что вскоре после окончания Литургии в одном из приделов открылась завеса и началась какая-то служба. Подойдя поближе, я понял, что это просто поздняя Литургия. На ней было сравнительно мало народу, и служилась она более скромно, чем ранняя. Я не остался на нее целиком, а побыл там только до окончания Проскомидии, сделав некоторые интересные наблюдения и разглядев то, чего не сумел внимательно разглядеть в первый раз. В частности, обряд дегустации вина, который имел место в древности в ряде литургических традиций и сохранился у коптов. Прежде чем влить вино в чашу, священник нюхает его, а затем дает понюхать другим клирикам и причетникам: цель этого – убедиться в том, что в вине не началось уксусное брожение.

Вот, пожалуй, и все мои основные впечатления от коптов Хургады.


* * *

UPD-коммент о Причащении Святых Христовых Таин у коптов:

Из литературы мне было известно, что у коптов происходит раздельное Причащение Тела и Крови Христа: сперва причастникам преподается частица освященного Хлеба непосредственно в уста рукою; затем ЧестнАя Кровь при помощи лжицы. Но первого я не видел. Надо заметить, что та Литургия, которую я выше описал, была единственной в моей жизни коптской Божественной Литургией, каковую я отбыл полностью, и единственной, на каковой я присутствовал во время Причащения: мне не с чем сравнить. Но так или иначе, преподания мирянам Тела Христова (а оно определенно продолжалось бы немало времени) я не видел. То ли я его проспал, то ли отвлекся на что-то, то ли рассеялся - не знаю. Видел только весьма продолжительное ввиду большого числа причастников Причащение лжицею из Чаши.
Тем не менее, сдается мне, что у кого-то я когда-то читал о существовании у коптов также альтернативной практики, наподобие византийской, когда Причастие преподается сразу под двумя видами лжицею. Возможно, однако, я что-то смешиваю, или мне это приснилось. Если кто-то из моих читателей обладает более точной информацией, буду признателен за разъяснения."

отсюда

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив