Первый рассказ

Девочку звали Шесей. Шейна, конечно. Но не называть же "прекрасной" трехлетнюю пигалицу - так что первые двадцать лет она представлялась Шесей. Так же написали и в «Свидетельстве о рождении». Отец, Нахум, был веселый, нестрогий и очень красивый - его она обожала. Мама Нехама - смуглая, черноволосая, редко бывала в хорошем настроении - младшая сестра Шеси родилась с огромным родимым пятном на лице и болела то плевритом, то катаром, то еще чем-нибудь ужасным, так что мама лечила и оберегала ее истово, пока в семь лет малышка не умерла. И мама совсем перестала улыбаться.

Однако, Шесино пионерское детство было веселым - волейбол, гимнастика, уроки, которые давались без труда, друзья: однажды даже ездили в Черновцы на областные соревнования школьных волейбольных команд. Из неприятностей только рукоделье и музыка - мама не уступала в этом ни на йоту: еврейская девочка должна уметь играть на пианино! И, конечно, штопать, шить и вышивать. В школе половина подруг тоже были еврейскими девочками и тоже ходили к учительнице музыки.

В тридцать девятом Шеся окончила школу и уехала учиться. Мама хотела, чтобы она стала учительницей - чего лучше для женщины. Папа советовал поступать в медицинский. Но комсомольская душа просила романтики: или геологический, или кораблестроительный. Родители возражали, но как-то слабо: им и самим было ясно, что строить океанские корабли в Ленинграде куда заманчивее, чем обучать школьников географии или лечить их от ангины. В институт она поступила.

Занятия оказались трудные: сопромат преподавал симпатичный терпеливый старичок. Он же вел и практикум. Это она понимала. Но черчение было невыносимо. Хотя один мальчик из группы здорово помогал. Он и в общаге прибил для нее полочку, и коньки привинтил к старым ботинкам… и вообще – они с Борисом больше были вместе чем порознь. Она звала его Бо. Он-то, неизвестно когда, и делал ее задания по черчению, обеспечивая не просто «уд», а настоящие пятерки.

А вот с математикой приключилась беда – она завалила экзамен в летнюю сессию второго курса. Собиралась домой к маме и папе двадцатого июня, а пересдача была назначена на двадцать пятое. Так что к родителям в Каменец-Подольск она не поехала, и маму больше не видела. Война началась двадцать второго. Студентов отправили рыть окопы и ставить надолбы. Пошли дожди, работали по колено в жидкой грязи. Бо схватил тяжелый плеврит, провалялся в больнице десять дней и получил освобождение от земляных работ. Тем временем Шесиного папу мобилизовали в армию, а маму вместе со всеми соседками – еврейками и Шесиными подружками, не уехавшими учиться, двадцать седьмого августа расстреляли немцы.

Как раз в этот день Бо втискивал Шесю в переполненный дополнительный вагон, прицепленный к поезду Ленинград-Баку. Вагон этот то прицепляли, то оставляли на путях на неизвестных полустанках, но через одиннадцать дней он прибыл на железнодорожный вокзал в Тбилиси, где у Бори жили папа и мама и брат. Бо ушел в армию, а она стала жить у его родителей. Папа у Бори был маляр: веселый, заводной, рассказывал замечательные истории, играл на мандолине; а мама строгая, привычная вести семью, имеющую доход бедняков, на уровне людей со скромным достатком. Могла приготовить еду на шестерых без мяса и рыбы. Да так, что оставались не только сыты, но и довольны обедом. Работала без передышки с утра до ночи. Того же ждала и от Шеси. Кстати, еще до ухода в армию, Бо в ее паспорте, умакнув перо в подходящие чернила, исправил имя «Шеся» на «Женя». Когда наступило время менять документ, сердитая паспортистка, обругала свою малограмотную предшественницу из Украины и заменила «Женя» на «Евгения». Так моя мама стала Евгенией Наумовной.

С образованием неполных двух курсов Ленинградского кораблестроительного института она устроилась учительницей русского языка в профтехучилище при ткацкой фабрике, и ходила на работу пешком: шесть километров туда и шесть обратно, потому что трамваи были редки и переполнены, а билет стоил денег. Туфли быстро порвались, и Борин отец сделал из них ремешки, а из ремешков сандалии на деревянной подошве. Вернувшись с войны, после рождения

ребенка, мой отец, Борис Воскобойник, женился на ней, и она стала Евгенией Наумовной Воскобойник.

Из своего у нее был муж и сын, фанерный чемодан, платье из крепдешина, совсем немножко ветхого белья, паспорт с чужим именем и фамилией, и сандали на деревянной подошве. И характер.

Это первый из рассказов о моей маме, да будет благословенна память о ней

Китайский НГ

И сакральное кушанье китайцев, татар и русских. В. Муллин. Пельмени Ещё пельменная ...

Рухнувший рынок автомобилестроения как симптом аховой экономической ситуации.

По данным Росстата в августе 2014 года производство легковых автомобилей в России сократилось на 38,3% по сравнению с августом 2013 года и на 42,1% — по сравнению с июлем 2014-го. Почуффствуйте провал что называется. За цифирей провала стоит многое, но это для тех у кого есть мозг, а не е ...

"Жены меня безумно любили, а я делал их несчастными"

Сергей Плотников, как я поняла, актер. Хотя я его знать не знаю, ну да ладно. Гораздо интереснее что он в интервью о своей жизни рассказывает. С первой женой Плотников развелся, когда сыну было три года. Позже она уехала с Ильей в Алма-Ату, к своим ...

Ну, все

- целую неделю теперь блогиры будут объяснять почему вывести военно-космические войска РФ из Сирии стало не менее мудрым решением чем было ввести их туда. Грядет неделя высокой онолитике, может даже мерзкая шкура варламов что-нибудь стачает. ...

Самый главный навык, которого лишает наша школа и институт

Это конечно же навык эффективно учиться. Звучит парадоксально, не так ли? Все же должно быть наоборот, в конце концов мы же там учимся... худо-бедно, но ведь учимся чему-то полезному? Но я тут не могу не вспомнить классическое "Теперь забудьте все, чему вас учили в ...

Первый рассказ

Первый рассказ

Оставить комментарий

Популярные посты: