Пересечение границы Россия-Украина

julija_welboy — 22.12.2018 Мы, группа из 11-ти украинцев, ждали маршрутку у метро Котельники. По телефону договаривались о цене 2 500. Расселись по местам, пришли два таджика и говорят: три. Мы: как три, почему, ведь говорили… - А вы слышали про военное положение?


Когда я приехала к метро, мне сказали идти на заправку и искать черный мини-вэн. Но под белым снегом все машины черные – в полвосьмого вечера. Перезваниваю, спрашиваю:

- Где машина? Я не вижу ее.
- А машины еще нет. Идите к автомойке с той стороны, где мост, становитесь лицом к мосту и ждите. Или ищите группу украинцев, которые там должны быть.
- Здесь не видно групп.
- Но есть же какие-то люди?

Пошла бродить между заправкой и мойкой.. Да, какие-то мужички стоят там и сям, но как понять, кто из них украинец?

Наконец, набрела на двоих с озадаченными лицами. Видимо, им тоже сказано было стоять и смотреть на мост. Один из них в ярко-красной куртке с надписью во всю грудь «Россия».

- Вы украинцы? - спрашиваю.
- Да.

Ну слава богу. Вот уже нас трое.

Сколько я читала про правило 90-та дней, сколько пугали, что при нарушении его будут санкции вплоть до запрета на въезд, оказалось – всё неправда. Смело нарушайте. Я тоже не верила, что можно вот так, по окончании миграционного срока выехать из России, потоптаться пять минут на ничейной земле, потом вернуться, и тебе дадут свежую миграционку с новыми датами пребывания – иди, делай регистрацию, живи законно.

У таджиков два вида музыки в дорогу: «Ты целуй меня везде, 18 мне уже» и национальные напевы. Какое для вас меньшее из зол? Для меня оба хуже. Но выбирать нам не предлагали.. В маршрутке очень тесно, неудобные сиденья.

Меня посадили посредине на самое узенькое кресло с маленькой спинкой, а с обеих сторон на широкие кресла сели крупные пассажиры. Мужчины. Оба безотрывно в телефонах, один смотрит боевик, второй читает. У того, кто читает, лицо поумней, говорит он редко и коротко. Доехали до границы. Мне стало страшно, что на ничейную полосу я перейду, а назад меня не впустят. Все-таки незаконно это. И останусь я там, на морозе, без вещей, с двумя тысячами в кармане. А граница стоит пустая, как будто вымерла, ни машин, ни автобусов. Чем хочешь, тем и добирайся на ридну неньку, хоть на трассе голосуй, хоть пешком иди.

Раза три переспросила у читающего мужчины: точно ли нас всех впустят? Он заверил, что да.

- А вы сами уже делали пересечение?
- Нет, не делал.
- А если не впустят?
- Да успокойтесь вы!

На подъезде к границе таджик применил к нам восточную пытку. Я полулежала, прикрыв глаза, так хотелось немного забыться, а он принялся резко включать и выключать свет. И делал это минуты две без остановки, пока кто-то не сказал: «Э, ну хватит»! – «Я просто хочу их всех разбудить», - ответил он, смеясь, и продолжил щелкать выключателем. Идиоту было невдомек, что никто не спит, все просто выморились за дорогу и сидят, закрыв глаза от усталости.

- Подходите ко мне комплэктом, - сказал он на прощанье, - по одному нэ нада. В кафе сидить, всех ждать, комплэктом подходить.

Ох! Встали мы и пошли по ледяной дорожке. Тьма, ничего не видно, только тусклые огоньки впереди. Я взяла того мужчину под руку – он, как будто, был не против. Не знаю, чем он поможет, если меня не впустят, - скорее всего, ничем, но одной совсем уж тоскливо. Я то и дело поскальзываюсь и чуть не падаю, дергая его.

- Какой водитель тупой, - говорю я.
- Он просто таджик.

Впереди шли пассажиры из нашего автобуса. Андрей (так представился мужчина) сказал: «Побежали!». И мы побежали. Это нужно было для того, чтобы прийти к окошку первыми, а не стоять в очереди на ледяном ветру. Заодно согрелись.

Я так замерзла, что перестала соображать. Нужно было взять у пограничника миграционную карту, а я паспорт показала и пошла. Зато Андрей взял на двоих. Заполняли их на железном столе, паста в ручке замерзает. Всё. Моя ручка отказала, я еще попыталась карябать буковки железным стерженьком, чуть не порвала бумагу – оказывается, нужно было что-то подложить, например, паспорт. Он дал мне свой паспорт (у меня была пластиковая карта) и ручку.

Первые отстрелялись и бегом в кафе. От мороза и ветра слезы на глазах. Я получила новую миграционку от пограничников и кофе с пироженкой от своего спутника. Держу стакан и не чувствую пальцев. Он сказал: «Подожди. Ты сейчас выронишь кофе». Взял мои руки в свои и начал их греть. Андрей шел в меховых перчатках, а я без, и руки у него были горячие. Он с Дальнего Востока, работает там электриком, в Москву приехал специально для пересечения границы. Миграционка у него была просрочена на полгода, и он тоже боялся, что его не впустят.

- А если бы тебя не впустили, что бы ты стал делать?
- Перетянул бы и тебя на ту сторону.

В кафе стали подтягиваться наши, усаживались все за один столик, радостные, болтливые. Тот, что в красной куртке с «Россией» возбужденно смеялся. Вдруг пошел слушок, что один из нас не вернулся. Непонятно по какой причине, но парня не впустили назад. Кто-то видел, как его завели в какую-то кабинку, и больше он оттуда не выходил.

Все-таки я не зря переживала. Комплэкта не получилось, выезжало нас 11, а в маршрутку вернулось только 10. Мы просили таджика связаться с куратором группы, выяснить, в чем дело, он куда-то звонил, с кем-то разговаривал на своём, и в конце объявил нам, что да, парня не впустили.

Это мы и сами поняли. Но по какой причине, и как ему помочь? C деньгами ли он, без денег? Насколько тепло одет? Остаться на морозе в пустынном месте! Все немного повозмущались, затем водитель завел машину, и мы поехали. Какое дело нам, счастливым, до брошенного на пустыре сородича.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив