Переход

Дорога бесконечной пыльной лентой петляла между живописных лесов и полей, рек и холмов, поселков и пустошей. За многие века на ней оставили свои следы миллионы ног, шин и копыт, но сейчас была полностью запружена идущими в одном направлении людьми. Брошенные автомобили, велосипеды и повозки стояли по обочинам, а в придорожных канавах валялись ненужные вещи и кучи мусора, но их никто не замечал, как и смрад, грязь или полчища вьющихся мух. Им места на этой широкой трассе не оставалось, поскольку люди двигались плотной колонной почти без разрывов плечом к плечу. Было неведомо, сколько людей прошло по ней и сколько времени они идут, но поток не ослабевал и не пресекался ни на минуту. На горизонте за их спинами подымался густой черный дым, слышался рев множества моторов и грохот взрывов. Там бушевали бедность, голод и болезни. Туда уже не было возрата.

Встречные селения, не могли им ничем помочь, опустошенные теми, кто пришел раньше. Никто не мог там предоставить бегущим еду, кров, работу и уверенность в том, что страшная опасность не настигнет их вновь. Чем дальше шли, тем тяжелее, уже и страшнее становилась дорога, напрочь потерявшая асфальт и разметку. Продираясь среди скал, она медленно поднималась к перевалу между далекими и мрачными горными грядами. Темные грозные тучи нависали над ними, не суля измученным людям ничего утешительного, но они все равно упорно шли вперед, потому что не могли вернуться никогда и никуда. Казалось, что в их сердцах не осталось ничего, кроме скорби, отчаяния и боли. Никто не знал, когда и где закончится этот путь, но каждый из них верил или надеялся, что там их ждет радость спасения и новая счастливая, мирная и спокойная жизнь.

За время пути сплошная людская масса постепенно разбивалась на группы, вне зависимости от цвета кожи, благосостояния или вероисповедания. Самые сильные уходили вперед и исчезали из виду, слабые – незаметно отставали, останавливались и тоже пропадали навсегда. Наиболее упорные тащили на себе какие-то тюки, а  воинственные крепко сжимали оружие, обращая яростные взоры назад, но все неумолимо шли в одном направлении, втягиваясь в узкую лощину. Священники и пророки обращались к небу, напрасно вознося пламенные молитвы своим богам. Матери пытались успокоить плачущих младенцев, прижимая к иссохшим грудям, одновременно подгоняя испуганных малолеток, держащихся за их длинные юбки. Легкомысленная молодежь, поначалу шутила и переглядывалась, но неумолимо теряя силы и бодрость духа, искала теперь защиту и помощь у старших.

В печальной толпе, случайно оказавшись рядом, молча шли высокий крепкий мужчина в летах, обросший жесткой щетиной, и молодая ярко-рыжая женщина, в самом расцвете своей привлекательности. Он не мог не обратить на нее внимания, но не считал нужным как-то проявлять его в столь неподходящей обстановке. Та помалкивала, лишь изредка поглядывая на него, но старалась не отставать, почти сгибаясь под своей поклажей. И не зря. Оступившись на выбитом из разбитой колеи булыжнике, девушка чуть было не свалилась наземь, но была спасена сильной мужской рукой. Она улыбнулась и поблагодарила, попутчик сдержанно ответил и предложил взять ее ношу себе. Так пара познакомилась и дальше пошла веселее, беседуя вполголоса, что бы не вызывать удивленных взглядов окружающих. Неожиданно оказалось, что им легко, приятно и интересно говорить друг с другом.

Они рассказывали о своей прежней жизни, с удовольствием вспоминая забавные и страшные моменты, делились надеждами на будущее, печалями и страхами. Впрочем, говорил больше ее спутник, а она чутко и благодарно внимала, как мужчина рассказывает о книгах и кино, музыке и театре, политике и экономике, науке и религии. За долгие годы бед, лишений и одиночества он стосковался по благодарному слушателю, а ее глаза вдохновляли, суля своим таинственным блеском, казалось, прочно забытые прелести бытия. Поведала и она о себе, своем непростом прошлом, богатом на горести и разочарования. Все это было хорошо знакомо и понятно ему, прошедшему сквозь череду потерь, предательств и измен. Женщины и дети покинули его, уйдя далеко вперед и оставив с грузом не нужного им более хлама. Впрочем, и мужчина давно освободился от всего лишнего, отягощающего путь.

Чем больше он ее узнавал, тем более ему хотелось поддержать, помочь справиться с предстоящей дорогой, накормить, согреть и…ощутить самому аромат и тепло и  пышущего свежестью тела. Старший друг постоянно делил с ней скромные остатки пищи, но ни разу - ложе. Погружаясь в блестящие умом и жаждой жизни глаза, он пытался понять, насколько она желает того же, насколько может быть нужен и полезен ей. И не находил ответа. Пара не говорила о любви и планах на будущее потому, что не знали чем, где и как окончится их очередной день, но оба остро чувствовали эту недоговоренность и потребность прояснить отношения. Однако не спешили, боясь разрушить то хрупкое доверие, что установилось между ними. Она никак не проявляла необходимой ему нежности и ласки, позволив увериться в ее благорасположении, но на ночлеге всегда старалась держаться ближе.

На той ночевке девушка легла совсем рядом, прижавшись спиной, позволяя обнимать и гладить ее тело, но упорно отворачивалась, когда он пытался поцеловать в губы. А спутник не мог ей ни в чем отказать, даря свое тепло, сгорая от желания, но не смея перейти негласную границу дозволенного. Тогда он осознал, что его попутчица просто хочет отблагодарить его за пищу и тепло, не испытывая к нему истинной страсти как к мужчине. Понимая, что не может предложить ей свою защиту и поддержку на протяжении всего пути, не ведая, сколько ему осталось, он не хотел сейчас отягощать ее участь еще более возможной беременностью, хотя и мечтал в глубине души о совместных детях. А когда решил, что не имеет на нее никаких прав и должен отпустить ее, женщина сама взяла его руки и положила на свою часто вздымающуюся высокую грудь, сжав в каком-то исступлении своими пальцами.

А потом она встала, оставив влажный след на его щеке и рану в бешено бьющемся сердце. Взяв свои вещи, девушка молча ушла куда-то вперед, навсегда скрывшись в кромешной тьме. Мужчина не стал ее удерживать, преследовать или окликать, осознав, что та выбрала свой путь, и ему нет более места рядом с ней. Превозмогая боль утраты, он тщетно пытался уснуть, а наутро опять поднялся и зашагал вместе с толпой, напрасно пытаясь рассмотреть впереди ставшую знакомой огненно-рыжую шевелюру. Как-то ему показалось, что узнал ее рядом с молодым блондином-культуристом, но те слишком быстро скрылись из глаз. А потом увидел пышно и броско одетую дамочку, с трудом ковыляющую сразу с двумя чемоданами, и предложил свою помощь. Женщина кокетливо оглянулась и не отказала. Ни в чем. Но питаться отходила в сторону от их группы и с собой не звала. А он ничего более не желал и не требовал.

Когда люди, измученные трудной дорогой, почти достигли перевала, путь им преградил широкий бурный поток, стекающий с гор в теснину среди скал. Моста не было, и они вынуждены были вброд перебираться на другой берег, скользя на мокрых валунах. Путники бросили свой скарб, оружие, лишнюю одежду и взялись за руки, образовав непрерывно и неразрывно движущуюся цепочку. Несчастные соскальзывали и падали, но надежно удерживали друг друга, страхуя и помогая подняться.  И только дамочка пошла в одиночку, отказавшись оставить или доверить свои чемоданы мужчине. Она двигалась медленно и осторожно, но на стремнине все же оступилась и понеслась к грохочущему ниже водопаду, не выпустив ноши и не ухватившись за брошенную ей веревку. Женщина навсегда скрылась в темной бездне, но никто о ней не вспомнил, а человеческий поток продолжил свое неостановимое движение.

Люди выходили из реки мокрыми, почти голыми и дрожащими от холода, как новорожденные дети, но оглашали криками радости незнакомый берег. Мужчина тоже ощущал свою тело юным и свежим, а душу легкой и свободной от угнетавших ранее чувств и мыслей. Его собратья не ведали, что ждет их впереди, но различали сквозь туманную дымку, простершуюся внизу прекрасную мирную долину, украшенную лугами и рощами, озерами и уютными селениями. Там растекалась и растворялась спускающаяся с гор нескончаемая людская колонна. Над ними голубели первозданной лазурью безбрежные и безоблачные небеса, сияло ослепительно яркое и ласковое солнце, а начавшаяся, будто заново, жизнь казалась прекрасной и удивительной. И никто не мог даже предположить, что принесут эти счастливые и чистые люди в столь совершенно созданный и далекий пока новый мир