Печорские дневники

arkhivov — 28.10.2023 Кордон Шежим, Печоро-Илычский заповедник, май 2023. День, когда чуть не исчезли все зайцы, и неожиданно появился медведь.

В мой первый же день на Шежиме, точнее в полдня, обнаружил я, что кроме вездесущих птиц, у кордона живёт полно зайцев-беляков. Луг вокруг кордона это просто поляна на берегу реки, окружённая лесом. На поляне с самого приезда свежая травка, а в лесу местами снега ещё было по колено. И вот каждое утро и вечер вылезали на поляну на молодую траву из леса зайцы косить. В смысле, кормиться. Сколько зайцев крутилось на поляне в первые дни не знаю, но в один момент я сфотал сразу пятерых. Каждый раз когда я выходил за птичьими голосами в лес или наоборот возвращался домой, зайцы неохотно отбегали в сторону с моего пути. В сумерках же ушастые не боялись вообще ничего, только дёргались на громкий звук, а так подходи – смотри, пожалуйста. Я поначалу думал, ну чего такого - кормятся зайцы. Но потом, пожив с ними, понял, что они не только простые травоеды, а ещё и поиграть любят, погоняться друг за другом, обожают валяться в сухой траве на спине, кататься буквально. Так они избавляются от своей зимней белой шерсти. Зайцы сейчас линяют и оттого в основном пегие, кто белее, кто серее. Но лапы и уши белые до последнего времени были у всех.



В любой мирной ситуации зайцы молчат, даже, когда играют. Мне бы, конечно, хотелось послушать заячьи голоса, а ещё лучше их записать, но наградой за все мои наблюдения стал только звук аппетитно хрумкающего траву косого. И вот с накатившей жарой их стало становиться всё меньше и меньше, уже не каждое открытие двери сопровождалось разбеганием зайцев, потом не каждый свой выход в лес я их видел. Вчера вылезли на поляну всего два к вечеру, пока я черёмухой дышал. А сегодня думал не будет вообще никого. В лесу теперь тоже травы полно, а снегу наоборот нет. Но всё таки один зайчишко сидел на опушке у молодого кедра, песочно-серый уже весь, только ободок ушей белый.
Вслед за зайцами постепенно познакомился я и с другими обитателями прикордонной поляны. С первого вечера почти ежедневно встречаю я на поляне глухарку. То она кормится молодой на травке, то в порхалище устроится, то на Осине на опушке сидит. Все наши встречи для неё одно беспокойство. «Кок-кок-кок» тревожно кричит глухарка, увидев меня, и обычно срывается прочь. В последние дни она прилетает, правда, совсем накоротко. Видно, где-то неподалёку села на кладку.
Ещё есть бурундук. Он совсем меня не боится и в хорошую погоду поёт, сидя на коряге у реки. «Трюк-трюк-трюк», смешно при этом надувает щёчки и дёргает хвостиком. Как будто в духовую трубу дудит.
Вечером наползла синяя туча, но я всё-таки решил сбегать на ближнюю полянку, думаю - успею до дождя кого-нибудь ещё записать. Иду лесом – хорошо, пахнёт то горьковато черёмухой, то сладковато пихтой, но голоса вокруг все уже знакомые, записанные - и этого дрозда знаю и эту зелёную пеночку. Выхожу к поляне. Кто-то большой пасётся ко мне боком. Спина чёрная, чёрно-коричневая, шерсть лоснится. Медведище огромный. Ладный такой, мохнатый, лап за мехом почти не видно. Траву свежую ест. Там на поляне иван-чай в последние дни в рост пошёл. Я б его и сам пожевал. Достаю из сумки тихонько фотоаппарат. Медведь близко, мне даже зум не нужен. Вдруг крышечка от объектива по фотику громко так щёлк. Медведь, голову поднял, уши навострил. Вперёд смотрит. Сам чёрный, а голова рыжая. И огромный - на четырёх лапах мне чуть ли не по грудь. Два шага вперёд сделал и опять траву ест. Легко так прошёл, только меховая спина колыхнулась, лопатки под шкурой заходили и он впереди уже. Сила в нём видна неимоверная. Я думаю, ну его – фотографирование. Даже щёлкать не стал. Тихо назад-назад. И стараясь веточкой не хрустнуть, к дому. Никогда не знаешь, что у медведя на уме. Пусть траву ест. Не успел я и двадцати метров отойти. Глухие кукушки взялись жениться у меня над головой. Самец дудит, кряхтит, самка хохочет, просто обхохатывается. Ну нет. Этих товарищей надо записывать. Держу микрофон над головой, пишу кукушек, а сам пытаюсь дыхание взволнованное унять - сердце колотится. Медведь-то рядом до сих пор. Его не видно, но метров семьдесят до него не больше. Тут дождик всё-таки пошёл, чуть пыл кукушек поостудил. Они куда-то дальше подались, за медведя. А я почти бегом на кордон.
Как хорошо, что я медведя под конец поездки встретил, а то забоялся бы на утренние экскурсии ходить. В первые дни, пока в лесу ещё лежал снег, наткнулся я на огромные свежие медвежьи следы, в один след два мои сапога помещались. Беспокойно мне стало. Но потом снег сошёл, в лесу с тропами я разобрался, обжился. Поляну эту за придомовую держал, цветы на ней первые фотографировал – лютики. Шмелей, гудящих, на козьей иве записывал, и птиц поющих, конечно, всяких. Несколько вечеров на краю этой поляны просидел, наблюдал за бобрами на Шежиме, пытался записывать их хлопанье по воде хвостом. Выйдешь к поляне с маршрута и думаешь, ну всё – дома. А теперь мне понятно чей это дом. Дом лесных зверей.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив