Пасть льва

Есть такой забытый жанр литературного произведения - переписка. В принципе, и сегодня люди могут публиковать переписку
Не понимаю я собственной щедрости, когда, перелопачивая ЖЖ (опять теги по рецептам слетели, ну что ты будешь делать), вижу удаленные комменты. Впервые с этой тактикой самоподтирания я столкнулась при расфренде некоего Бисея, который годами исправно демонстрировал себя как наушник и шпион, а когда его не взяли из обычных сплетников в Хугины и Мунины, так разобиделся, что принялся тереть свои комменты по всему моему журналу. И я долго-долго с изумлением наблюдала планомерное бисеесамоподтирание, думая, что на всю жужу он
Давеча еще кто-то заистерил и кинулся тереть комменты. И что забавней всего, практически все ответы на подтертые "сокровища мысли", представляют собой развернутую форму "пожалуйста". То есть человечишко срочно забирает свои спасибы, будучи крепко мною обижен. И, видимо, за дело. Потому как стремление уничтожить следы своей же собственной благодарности, отказаться от собственных слов и поступков, подаренное новым способом переписки, на руку дураку и трусу. Или истерику, разочарованному то ли в предполагаемом покровителе, то ли в себе самом.
Видится в этом определенная закономерность влияния интернета на неразвитые умы, которая больше всех бисееобразных, вместе взятых.
Со сменой письменного носителя на электронный человек выбросил из долговременной памяти предупреждение (или угрозу?): "Что написано пером, не вырубишь топором". Зачем топор? Нажать "удалить" - и всё: "Не был, не был, не был, не был, даже рядом не стоял!" Дуракам и трусам наконец-то сделали удобно. Юзеров все основательнее развращает мнимая легкость устранения улик (кэш все помнит, пугливые мои). И все сильнее мучает страх, что сказанное некогда их скомпрометирует (вот ужас-то - быть благодарным мне, исчадию ада). К тому же пользователь надеется: клиповое мышление и неспособность к концентрации свойственно всем, а значит, суть конфликта/альянса вскорости изгладится из коллективной памяти.
Не знаю, как у этих нынешних мозги устроены, а я сужу по себе. Я помню и события трех, пяти, семилетней давности, и участников тех событий. Если кто-то сказал гадость, я помню. Если кто-то вздумал погадить под дверью - я помню. Если кто-то попытался залезть мне на холку - я помню. Если кто-то пытался вербовать меня в сраное войско для травли неугодных, прикрывшись нуждами партии-правительства, - я помню. Я даже не помечаю в бан-листе, кто что ляпнул. Я помню, и кто, и что, и когда.
Злопамятность - часть умения концентрироваться и анализировать, каковое умение нынче объявлено непозитивным, всё целиком. Как и благодарность. Это тоже память, что и когда человек тебе сделал хорошего. И тоже, что характерно, преданная анафеме. Стоит вам разойтись во мнениях, как твои так называемые друзья, ошивающиеся в журнале что ни день, начинают с той же интенсивностью, с какой они тебя усахаривали, изображать вечное, никогда не нарушавшееся, противостояние и отчуждение. Надеясь, видимо, что потертые комменты и выражение оскорбленной невинности (мышка, а почему у тебя такие глаза? - потому что я какаю...) на юпике изменят уже свершившееся и отменят уже высказанное.
Вот она, вилка, связанная со сменой носителя. Бумажное, пергаментное, рукописное (не говоря уж о глино- и каменнобитном) слово становилось если не вечным, то очень и очень долговременным. И потому его обдумывали, прежде чем предать бумаге, пергаменту, глине и камню. Выверяли и вкладывали в него смысл. А сейчас? Сперва пишем, потом ваяем в камне, потом скалываем, заклеиваем, подтираем.
И под вывеской, написанной левой ногой нетрезвого заказчика, проводим хуевые съезды с хуевыми же речами и результатами. При этом полагая, что через несколько недель все забудут и съезд, и вывеску. Про речи даже говорить не приходится. Особенно если потереть несколько упоминаний о сем действе в блогах особо языкастых и глазастых.
Не надейтесь, господа хуевые заседатели. Глазастых и языкастых во все времена будет достаточно, чтобы заметить ваши проколы, ваши чувства, ваши чаяния. Не говоря уж о ваших подлостях. Оттого влюбленные при разрыве отношений и требовали вернуть им письма, понимая: неосмотрительно доверенные бумаге признания могут подпортить репутацию невинной девушки или пылкого юноши.
Однако переписка разумных взрослых людей должна содержать мысли, а не только эмоциональные всплески, следы гормональных бурь, разве нет? Значит, не имеет значения, в дружбе вы или во вражде, мысли сами по себе имеют вес и значение. Максимум, что изменится - обращение. Я и после того, как собеседник достукался до бана, могу подписаться под тем, что говорила до бана, аннулировав только светски-любезные фразы (которые говорю всем, с кем общаюсь - и именно из любезности) и обращение "дорогая/дорогой". Ибо комплименты комплиментами, а мои комментарии содержат мысль, имеющую какую-никакую самостоятельность. И не зависящую от того, во френдах я с оппонентом или в состоянии войны.
Это сложно объяснить человеку, у которого всякое мнение зависит от колебаний
Не в этот раз, милые. Не в этот раз.
Люди, чье мнение зависит от чувств-с, опасны, как всякий пылкий дурак. Он будет ластиться к тебе и благодарить до того самого момента, пока в его пустую башку не влетит новая привязанность. Или просто новая мысль в пару к той, которая там уже была. Эти двое подерутся, результат может оказаться не в твою пользу - и вот, ты уже с изумлением читаешь, как некогда закадычное френдло несет на тебя с Дону с моря, вливаясь в любую струю, пущенную недоброжелателями в твою сторону.
Особенно весело, когда такой вот "бывший закадышный" принимается тереть свои же попытки спорить со мной. Ладно, оно спасибки забрало и подарки (эти забавные виртуальные фигульки, которые ценны только минутой умиления при их получении? сириозли?) - тут, предположим, сработал застарелый инфантилизм (из-за которого, скорее всего, мы и расстались). Но попытки спорить? Разве они не украшают очередного всего из себя мачо бруталь/фам фаталь с наклонностью к инцестуальному симбиозу (из-за которого мы... ну вы поняли)? В кои веки раз оно решило отстоять свое мнение, невзирая на страх передо мной, а еще больше перед тем, что я могу и взбрыкнуть. Сорваться с багра, хвостом вильнуть и уйти открытое море.
Плюс разоблачения. О, эта сладость наушничества! Вспомнилась мне "пасть льва" в венецианском Дворце дожей. Помню эти маски, какие в виде льва, а какие в виде человека, с темной щелью рта, с надписью понизу: "Denontie secrete contro chi occultera gratie et officii o colludera per nascon der la vera rendita d essi" ("Тайные обвинения против любого, кто скрывает милости или услуги, или тайно сговорился, чтобы утаить истинный доход от них") - так и тянет бросить туда жалобу на несовершенство мироздания или на непонятость обществом твоего гения. Интернет - это современное подобие "пасти льва": сунул в щель донос - гори, страдание!
Люди от технического прогресса не меняются и так же, как в треченто, надеются избыть проблему, выболтав ее в нужные уши. Мировая Сеть - всем ушам уши. Отсюда и привычка некоторых пользователей внезапно закрывать некогда открытые посты. Хотя, повторяю, кэш все помнит и при надобности там можно найти любой пост, который был некоторое время открыт и лег под замок лишь при обострении юзерской паранойи.
Но как объяснить параноящим бабам (а на измене все одного пола становятся): либо думай, прежде чем писать коммент/пост, дабы потом не пришлось подтираться всеми гусятами вирта, - либо уж с самого начала давай понять, где у тебя откровения, а где информация к обсуждению. И не думай, что в случае чего ты потрешь свои компрометашки и будешь выглядеть, словно клубничный кекс. Наоборот, пустота на месте сказанного наводит на фантазии куда более красочные, нежели всё, на что вы действительно способны, маленькие. Уничтоженное слово представляется куда более смачным, чем то, каким оно было, пока тихо-мирно стояло на своем месте.
|
</> |