ПАРИЖСКАЯ КОММУНА. ПРОЛОГ ОКТЯБРЯ

roman-rostovcev — 03.07.2024

После пленения Наполеона III  и отказа Бисмарка от заключения мира без аннексий и контрибуций, правительство национальной обороны воленс-ноленс было вынуждено продолжать войну. И здесь мы видим довольно характерную и многозначительную деталь: французские войска перестали попадать в котлы и капитулировать целыми армиями. Французы даже начали выигрывать сражения, например при Кульмье, в результате которого был освобожден уже занятый баварцами Орлеан. И это не смотря на то, что кадровую армию Франция практически потеряла. 

Тем не менее общее положение французской армии было очень тяжёлым, хотя (повторюсь, это важно) никаких катастроф больше не было. Единственной, причём довольно курьёзной потерей целой армии, было отступление Северной французской армии на территорию Швейцарии, где она была интернирована. Курьёз заключался в том, что французская делегация «забыла» включить Северную армию в соглашение о перемирии, и Бурбаки оказался без поддержки остальных французских частей. 

Так или иначе, положение Франции было тяжёлым, но не безнадёжным. У французских революционеров был прекрасный опыт тотальной войны, поголовной мобилизации и всеобщей реквизиции времён Первой республики. Тем не менее, Правительство национальной обороны (вскоре переименованное язвительными французами в правительство национальной измены) медлить с заключением мира не могло. Это правительство состояло из случайных людей, которые в любой момент могли пойти под расстрел, если бы Бисмарк допустил утечку информации о их роли в пленении Наполеона. 

Более того, и сам Наполеон III вовсе не собирался отрекаться от престола и передавать свою власть самозваным правителям, как это сделал в марте 1917 года Николай II. Единственным препятствием к заключению «Брестского» мира с Германией было как раз самозванство этих правителей, поскольку Бисмарк не собирался иметь с ними дела. В 1918 году Германии, хлебавшей суп из лошадиных копыт, было важно договориться хоть с чёртом, что и позволило большевикам разогнать Учредительное собрание. В 1871 году Бисмарку торопиться было некуда. 

Словом, Правительству национальной обороны нужно было как-то себя легитимизировать, для чего в феврале 1871 года были проведены выборы в однопалатное Национальное собрание, которое выиграли монархисты.  Монархисты во Франции делились на три крупные группировки. Причём группировки эти сохраняли реальное политическое влияние и перспективу вплоть до начала ХХ века. 

Это были легитимисты династии Бурбонов, получившие в Национальном собрании 180 голосов), сторонники Орлеанского дома (214 голосов) и собственно бонапартисты (20 мест с учётом произошедших событий). Таким образом, на долю республиканцев и либералов пришлось всего лишь 261 место из 675 депутатских мандатов. 

И тут возникает вопрос, а откуда все эти люди взялись во Франции семидесятых годов XIX  века в товарных количествах, кто поддерживал их все эти годы, пропагандировал и продвигал их программы (и что это были у программы?), кто их регистрировал на выборах и агитировал за их избрание? Откуда могла вообще взяться такая степень самоорганизации и политического самосознания у сторонников свернутых Бог знает когда Бурбонов?

 Если уж на то пошло, то политическая борьба в послереволюционной Франции должна была развернуться между крайне левыми и умеренными республиканцами, на самый крайний случай — между республиканцами и бонапартистами. Но бонапартисты были представлены в Национальной ассамблее арифметической погрешностью, а республиканцы с треском проиграли выборы сторонникам свергнутых династий. 

Я не узкий специалист в разбираемом вопросе, но всё что можно прочесть о бонапартистах, легитимистах и орлеанистах конца XIX века во французской википедии, заключается в том, что они были сторонниками принцев соответствующих  династий. Это всё. Но ведь это Франция, страна развитой политической культуры, в высшей степени прагматичной и реальной политики! Как же так? 

При этом сами французские историки и политологи не моргнув глазом относят к этим течениям тех или иных вполне современных французских политиков. Например, к орлеанистской традиции  французский историк Рене Ремон относил президента Валери Жискара д'Эстена, занимавшего свой пост  уже во времена Пятой республики (1974 — 1981 год).   Сам Луи-Филипп Орлеанский просидел на престоле всего лишь восемнадцать лет, причём сидел он на нём, как на пороховой бочке. Восстания и покушения на него происходили во Франции чуть ли не ежегодно, так что занят он был фактически лишь их подавлением. Что за орлеанисткую традицию он заложил на века? 

Возвращение к конституционной монархии, будь то династия старших Бурбонов или Орлеанского дома, было бы лучшим решением для прекрасной Франции. Тем более, что к рассматриваемому периоду династия Бурбонов и Орлеанов уже вплотную подошли к своему объединению: предполагаемый Генрих V Бурбон, не имеющий собственных детей,  официально принял оммаж, как от своего будущего наследника, у Луи-Филиппа Альбера Орлеанского, внука короля Луи-Филиппа, свергнутого в 1848 году. У Альбера в сыновьями было всё в порядке (впоследствии выяснилось, что у него проблема с внуками, но  это уже другая история). 

Забегая вперёд, скажу, что проект восстановления монархии был отклонен Национальным собранием с большинством в один единственный голос, что во многом объясняется нежеланием Генриха Бурбона короноваться под трёхцветным знаменем. Пока же просто зафиксируем крайний разброс политических предпочтений во французском обществе: от Бурбонов до марксистов, представленных в Парижской коммуне членами Первого Интернационала. 

Очень важным фактором, имеющим прямое отношение к установлению Парижской коммуны, является довольно высокая степень самоорганизации парижских горожан и богатые боевые традиции столичных предместий. Первая Парижская коммуна была учреждена в славные дни Великой французской революции, в истории которой она сыграла важнейшую роль, постоянно выступая локомотивом самых радикальных преобразований. Нужно учитывать, что,  как и большинство других европейских городов, Париж имел кольцеобразную форму. Органы государственной власти располагались в центре города, а кварталы простого люда окружали центр со всех сторон. При этом зажиточные, консервативные кварталы тяготели к центру города, а по мере удаления от центра революционные настроения  росли всё в большей и большей степени. Власть была фактически заложником горожан, а богатые горожане — заложниками горожан бедных. 

Такую же структуру имела и Москва. Не зря и Пётр Великий, и Людовик XIV вынесли свои резиденции за пределы столицы: Король-Солнце переехал в Версаль, а Пётр Первый вообще сбежал от своих «крейзи рашн» на берега Невы. И вовсе не зря в 1789 году восставшие парижане заставили короля вернуться в Тюильри (а в 1918 году в Кремль переехало и Советское правительство). Парижане издавна имели и собственные вооруженные силы, то есть Национальную гвардию. Она существовала в Париже не всегда, но в кризисные моменты парижане вооружались, избирали себе командиров и зорко следили за соблюдением своих прав и привилегий. Без преувеличения можно сказать, что парижане XIX века были наиболее само-организованным городским сообществом в мире.

События сентября 1870 года развивались столь быстро, что не всегда возможно точно установить даты и последовательность тех или иных событий. 1 сентября 1870 года армия Мак-Магона по невыясненным обстоятельством и даже под непонятно чьим командованием (Мак-Магон сказался раненным, а его заместители перебрасывали эту сомнительную честь друг другу, как горячую картофелину) сдалась в Седане. 

Уже 3 — 4 сентября в Париже происходит так называемая «сентябрьская революция» и воссоздаётся Национальная гвардия. А 15 сентября к французской столице подходят прусские войска под личным командованием Вильгельма Первого и осаждают Париж.  Почему пруссаки не стали брать Париж, большой вопрос. Считается, что это было сделано (вернее — не сделано) из опасения серьёзных потерь в ходе уличных боёв, поскольку правительство национальной обороны успело вооружить горожан. 

Таким образом, в Париже 1871 года впервые проявились все значимые факторы революции 1917 года в России. Это и неудачная война, и крушение династии, и всеобщее вооружение народа, и создание параллельных органов власти: Центрального комитета Парижских округов и Центрального комитета Национальной гвардии  Парижа. Как и в России 1917 года неустойчивое и со спорной легитимностью правительство вынуждено было дать волю народной самоорганизации, противостоящей монархистам. 

Заключение перемирия с Германской империей чрезвычайно наэлектризовало малоимущие слои парижан. Дело было даже не в «позорном мире», а в предполагаемом роспуске Национальной гвардии,  а так же отмененных мораториев на продажу просроченных вкладов в ломбарды и взыскание арендной платы. При этом Национальную гвардию распустить удалось лишь частично: демобилизовались лишь представители наиболее зажиточных слоёв общества, поскольку малоимущим  гвардейцам продолжали выплачивать жалование. 

Это напряжение не могло не дать себе выхода, пар был слишком силён и сорвал крышку с котла национального согласия 18 марта 1871 года...

Продолжение следует...

Оставить комментарий

Популярные посты:

traianus

Как происходит лечение зубов под микроскопом

egornebo

Рубрика "Шахматы".

foto_history

О чертях и ангелах...

fish_owner

79 лет Нику Симперу

zed007

Котлетошная на Красном

iov75

Конфликт предрешен

philologist

Владимир Видеманн. Тайна черного мурти, или У истоков адвайты. Индийская

a_nalgin

О цветении «Орешника» Последнее предупреждение Путина?

george_rooke

Просто так

• Архив