Парадокс экономики

Сейчас за один доллар дают чуть меньше 70 рублей. За минувший год мы видели курсы и за сто, и чуть больше пятидесяти. Выигрывают или проигрывают обычные люди при повышении стоимости национальной валюты? Заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов считает, что в каждой ситуации есть свои плюсы, но в целом стране проще развиваться именно со слабой валютой.
— От сильного рубля выигрывают в первую очередь пенсионеры и
бюджетники. И то все плюсы для них оказываются достаточно
краткосрочными. При повышении курса рубля все импортные товары —
лекарства, гаджеты, бытовая техника, тропические фрукты, кофе и
даже турпутевки за рубеж — должны стать более доступными. В валюте
страны-производителя их цена ведь остается той же, пересчитай по
новому курсу, — у нас она должна снизиться. Но такого не
происходит.
В экономике есть закон храповика, из которого следует, что цены
могут идти вниз только в результате усиления конкуренции, а не
из-за изменения соотношения ценности валют. Снижение цен выгодно
всем: и пенсионерам, и топ-менеджерам, и шахтерам, и водителям. Но
чтобы усилилась конкуренция, должны появиться новые производители
товаров. А это чаще происходит в периоды, когда национальная валюта
слаба.
Тут нет ничего удивительного. Внутренний рынок ограничен, внешний —
практически беспределен. Единственное исключение — Китай, там
настолько большое население, что его спрос может поспорить со всем
экспортом из Поднебесной. Хотя власти страны регулярно опускают
курс юаня — так их компаниям выгоднее продавать товары за границу.
А продают они много.
Серьезные производители всегда заинтересованы в работе на экспорт.
Наши компании несут издержки в рублях, а прибыль у них, например, в
песо или донгах. И чем больше рублей они получают за единицу
иностранной валюты, тем больше у них выручка и, следовательно,
прибыль. Значит, они могут расширять дело, увеличивать зарплаты
работникам, платить премии. С прибыли же компании платят налоги, а
те идут в бюджет, становятся зарплатами учителей, врачей,
социальными пособиями, новыми больницами, школами...
Для развития нового производства (или модернизации существующего)
компании надо закупить оборудование. Зачастую за границей. А вот
это выгодно делать как раз при сильном рубле. Но такие инвестиции
обычно бывают раз в пять лет, поставки на экспорт — постоянно. Ради
одной разовой закупки ломать приносящую прибыль схему себе
дороже.
С другой стороны, высокий курс национальной валюты — защита от
инфляции. От сильного рубля сейчас могут здорово выиграть те, кто
попал под частичную мобилизацию и отправился на СВО. Тратить
положенные им деньги они будут уже после того, как вернутся домой.
И для них важно, чтобы этот заработок не
обесценился.
До 2013 года у нас в стране правительство искусственно поддерживало
слабый курс рубля. Расчет был как раз на то, что это даст стимул
развитию отраслей экономики. Тогда не вышло — высокие мировые цены
на углеводороды лишили бизнес всякой мотивации серьезно
вкладываться в другие отрасли. Но сейчас как раз все может
сработать: санкции и ограничения наших поставок нефти, ее низкая
цена избавят нас от «голландской болезни» и позволят заняться
машиностроением, обрабатывающими производствами, всей остальной
экономикой. Кстати, тот наш опыт сейчас активно изучают в Бразилии,
там даже сложилась целая школа экономистов, которые ратуют за то,
что не надо бороться с инфляцией и специально удерживать курс
валюты. Тогда экономика будет развиваться. Или взять Турцию:
инфляция в прошлом году доходила до 85%, лира стремительно дешевеет
к основным мировым валютам. А экономика при этом развивается — как
раз за счет максимальной выгоды, которую получают экспортеры.
|
</> |